|
Сегодня |
||
УНИВЕРСАЛЬНЫЙ УЧЕБНИК |
||
Предыдущий | Оглавление | Следующий
ЛИЦО, ДЕЙСТВОВАВШЕЕ В
СОСТОЯНИИ НЕОБХОДИМОЙ ОБОРОНЫ, ОШИБОЧНО ОСУЖДЕНО ЗА УБИЙСТВО ПРИ ПРЕВЫШЕНИИ ЕЕ
ПРЕДЕЛОВ
ПРИГОВОР ОТМЕНЕН И ДЕЛО
ПРОИЗВОДСТВОМ ПРЕКРАЩЕНО ВВИДУ ОТСУТСТВИЯ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ
ДЕЙСТВИЯ ЛИЦА, СОВЕРШИВШЕГО
УБИЙСТВО ПРИ ПРЕВЫШЕНИИ ПРЕДЕЛОВ
НЕОБХОДИМОЙ ОБОРОНЫ, НЕПРАВИЛЬНО КВАЛИФИЦИРОВАНЫ ПО СТ. 103 УК
ПРИГОВОР ОТМЕНЕН И ДЕЛО
ПРЕКРАЩЕНО В СВЯЗИ С УСТАНОВЛЕНИЕМ В ДЕЙСТВИЯХ ЛИЦА НЕОБХОДИМОЙ ОБОРОНЫ
СУД ОБОСНОВАННО НЕ ПРИЗНАЛ В
ДЕЙСТВИЯХ ЛИЦА НЕОБХОДИМОЙ ОБОРОНЫ
Извлечением
Клесов осужден по ст. 105 УК РСФСР. Он признан виновным в убийстве при превышении пределов необходимой обороны Козлова.
23 октября 1988 г. Клесов в нетрезвом состоянии спал дома. В это время во двор дома зашел пьяный Козлов. Он попросил знакомую Клесова – Цареву, вызвать Клесова. Царева ответила, что его нет дома. Однако Козлов начал стучать в дверь и окна, нарушая по-
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 54
кой жильцов, оскорбляя Цареву. Клесов, желая успокоить Козлова, открыл дверь. Козлов зашел в сени и на почве личных неприязненных отношений ударил Клесова несколько раз руками и ногами, причинив легкие телесные повреждения. А затем он, увидев нож, схватил его, однако Клесову в борьбе удалось вырвать нож и, отражая нападение, ударить им потерпевшего в грудь. От полученного ранения Козлов скончался.
Заместитель Председателя Верховного Суда РСФСР в протесте поставил вопрос об отмене судебных решении с прекращением производства по делу на основании п. 2 ст. 5 УПК РСФСР.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР протест удовлетворила и производство по делу прекратила за отсутствием в действиях Клесова состава преступления, указав следующее. Согласно требованию закона (ст.ст. 13, 105 УК РСФСР), Ответственность за убийство при превышении пределов необходимой обороны наступает при явном несоответствии защиты характеру и опасности посягательства, т.е. когда обороняющийся прибегнул к таким средствам и методам защиты, применение которых явно не вызывалось ни опасностью посягательства, ни реальной обстановкой и без необходимости причинил посягавшему тяжкий вред.
Как разъяснено в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств», состояние необходимой обороны возникает не только в самый момент общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы нападения.
Состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом хотя бы и окончательного посягательства, но по обстоятельствам дела для оборонявшегося не был ясен момент его окончания. Переход оружия или других предметов, использованных при нападении, от посягавшего к оборонявшемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства.
Из показаний осужденного, которые не опровергнуты, свидетеля Царевой, а также заключения судебно-медицинского эксперта видно, жизни Клесова и его знакомой угрожала реальная опасность, поскольку потерпевший, будучи агрессивно настроенным, толкнул Цареву, не реагировал на плач детей, а затем избил Клесова и пытался ударить ножом. Ножевое ранение, повлекшее смерть Козлова, Клесов причинил в тот момент, когда вырвал у потерпевшего нож.
При наличии таких данных следует признать, что средства и методы защиты Клесова соответствовали характеру нападения и угрожавшей ему опасности, а поэтому он действовал в состоянии необходимой обороны и утверждать, что он превысил эти пределы, оснований не имеется.
(Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1990, № б. С. 4)
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 55
(Извлечение)
Богомазов осужден по ст. 105 УК РСФСР. Он признан виновным в совершении убийства Тупицина и Крыгина при превышении пределов необходимой обороны.
11 сентября 1987 г. около 20 часов Тупицын и Крыгин, находясь в нетрезвом состоянии, встретили у магазина бывшую жену Тупицына Богомазову Е., брак с которой расторгнут в 1984 году. Тупицын стал предлагать Богомазовой восстановить с ним семейные отношения, силой пытался увести ее к себе домой, бил ладонью по лицу; вместе с Крыгиным, ехавшим на мотоцикле, преследовал Богомазову.
Недалеко от дома их встретил Богомазов А. – муж Богомазовой. Тупицын и Крыгин, несмотря на возражения, зашли во двор их дома, на крыльце дома распивали брагу, выражались нецензурно. Тупицын высказывал намерение остаться ночевать с Богомазовой. Когда супруги Богомазовы укрылись в доме, Тупицын и Крыгин стучались к ним в двери к своих хулиганские действия продолжали в течение двух часов. Затем Богомазовы вынуждены были выйти из дома. Тупицын заявил, что он уезжает за ружьем и расправится с Богомазовым. Супруги Богомазовы пытались откатить мотоцикл от дома, однако Тупицын и Крыгин стали набрасываться на Богомазова. Богомазова пыталась задержать Крыгина, но он схватил ее за руки, ударил коленом в живот и отбросил в крапиву. Тупицын ударил кулаком в лицо Богомазова, после чего вдвоем с Крыгиным стали избивать его, свалили его на землю, Богомазова стащила Крыгина с мужа. и тот смог подняться. Крыгин и Тупицын продолжали нападать на Богомазова, который, вытащив из кармана нож, предупредил, что применит его для защиты себя и своей жены, и стал размахивать им перед собой. Однако Тупицын и Крыгин не прекратили своих действий, и Богомазов, опережая их удары, нанес Тупицыну 27, а Крыгину – 30 колото-резаных ранений, убив обоих.
Президиум Новосибирского областного суда приговор и кассационное определение отменил, производство по делу в отношении Богомазова прекратил за отсутствием в его действиях состава преступления.
Президиум Верховного Суда РСФСР оставил без удовлетворения протест заместителя Прокурора РСФСР, указав следующее.
Президиум областного суда пришел к выводу о том, что Богомазов действовал в состоянии необходимой обороны, не допустив превышения ее пределов, в связи с чем приговор и кассационное определение отменил и дело производством прекратил за отсутствием в его действиях состава преступления.
В протесте отпаривается вывод президиума областного суда об отсутствии в действиях Богомазова превышения пределов необходимой обороны.
Однако оснований для удовлетворения протеста не имеется.
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 56
В соответствии со ст. 13 УК РСФСР не является преступлением действие, совершенное при защите интересов Советского государства, общественных интересов, личности или прав обороняющегося или другого лица от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, если при этом не было допрошено превышения пределов необходимой обороны. Превышением же, согласно закону, признается явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства.
Между тем по обстоятельствам дела нельзя прийти к выводу, что Богомазов во время столкновения с Тупицыным и Крыгиным прибегнул к таким методам и средствам защиты от их нападения, применение которых без необходимости причинило нападавшим тяжкий вред.
Как установлено судом, Тупицын и Крыгин совершили в отношении супругов Богомазовых злостные хулиганские действия, продолжавшиеся более двух часов, в ходе которых были нанесены побои Богомазовой и причинены телесные повреждения самому Богомазову. Несмотря на многократные предупреждения Богомазова о прекращении хулиганских действий, Тупицын и Крыгин продолжали нападать на супругов, высказывали им угрозы убийством.
В целях пресечения дальнейших преступных посягательств со стороны нападавших Богомазов достал складной нож и предупредил потерпевших, что применит его для защиты. Однако эти предупреждения не подействовали на Тупицына и Крыгина, и только тогда Богомазов, защищая жизнь и здоровье свое и жены, нанес нападавшим множество ударов ножом, повлекших их смерть.
Факт совершения Тупицыным и Крыгиным хулиганских действий, продолжавшихся длительно, подтверждается также постановлением органов предварительного следствия о наличии в их действиях признаков злостного хулиганства, однако уголовное дело прекращено в связи с их смертью.
По заключению судебно-медицинского эксперта, Богомазову причинены легкие телесные повреждения без расстройства здоровья в виде кровоподтеков в области глаза, правого бедра, раны слизистой нижней губы, ссадин на тыле пальцев правой кисти и на правой голени.
При таких данных президиум областного суда обоснованно пришел к выводу о том, что нападение на супругов Богомазовых было реальным и опасным для их жизни и здоровья. Поэтому действия Богомазова были правомерны и представляют собой необходимую оборону от двух пьяных хулиганов без превышения ее пределов, в связи с чем он не должен нести уголовной ответственности.
Совершение Тупицыным и Крыгиным хулиганских действий в отношении Богомазова и избиение его не могло не вызвать у последнего состояния душевного волнения.
Как разъяснено в и. 9 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных действий, судам следует иметь в виду, чтo в состоянии душевного волнения, вызванного посягательством, обороняющийся не всегда может точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты. Действия обороняющегося нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов необходимой обороны и в том случае, когда причиненный им вред оказался большим, чем вред : предотвращенный и тот, который был достаточен для пре-
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 57
дотвращения нападения, если при этом не было допущено явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства.
Суд не установил в действиях Богомазова явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства. Не приведены такие данные и в протесте.
При установленных приговором суда обстоятельствах использование Богомазовым ножа для отражения посягательства со стороны пьяных Тупицына и Крыгина на жизнь и здоровье его и его жены непосредственно в момент совершения нападения не свидетельствует о превышении защищающимся пределов необходимой обороны.
(Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1990, № 12. С. 3)
(Извлечение)
Паньков осужден по пп. «г», «з» ст. 102 УК. Он признан виновным в умышленном убийстве с особой жестокостью X. и 3., совершенном в г. Ростове-на-Дону при следующих обстоятельствах.
27 февраля 1989 г. Паньков познакомился со студентами Ростовского государственного университета X. и 3. и распивал с ними спиртные напитки в баре, а затем в своей квартире, куда их привел.
Около часа ночи между ними возникла ссора: X. приставал к жене Панькова, и тот избил его и 3. После этого потерпевшие вместе с Паньковым покинули квартиру и направились к проспекту Стачек, однако в пути между ними вновь произошла драка, в процессе которой Паньков нанес 3. ножом 19 колото-резаных и резаных ран лица и шеи, а X. – 29 повреждений, в том числе 19 колото-резаных и резаных ран лица и шеи, совершив умышленное убийство с особой жестокостью двух человек.
Заместитель Генерального прокурора СССР внес в Президиум Верховного Суда РСФСР протест, в котором поставил вопрос о переквалификации действий Панькова с пп. «г», «з» ст. 102 на ст. 105 УК РСФСР.
Президиум Верховного Суда РСФСР удовлетворил протест по следующим основаниям.
Признавая Панькова виновным в умышленном убийстве с особой жестокостью двух лиц, суд не дал должной оценки конкретной обстановке, в которой оно было совершено, а ряд выводов суда в этой части противоречит установленным обстоятельствам. Не учтены в должной мере и показания осужденного, которые подтверждены материалами дела.
Суд в приговоре указал, что убийство X. и 3. совершено в процессе драки, начатой между ними еще в квартире Панькова на почве распития спиртного и по незначительному поводу.
Однако такой вывод не соответствует фактическим обстоятельствам дела. Паньков и на следствии, и в судебных заседаниях утверждал, что конфликт между ним и потерпевшими возник в квартире
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 58
из-за того, что X. приставал к его жене, которая обратилась к нему за помощью, однако после драки оба извинились перед ним и конфликт был исчерпан. Пошел же он вместе с X. и 3., чтобы проводить последнего в травматологический пункт больницы, так как у того была сильно разбита губа. Однако в пути на него с ножом неожиданно напал X., а затем 3. Защищаясь, он вырвал правой рукой нож у X. и ударом левой руки сбил его с ног, но его тут же схватил 3., с которым началась борьба, и, чтобы освободиться, он ударил 3. ножом и, упав вместе с ним, продолжал наносить ему удары ножом в лицо и шею. К этому времени поднялся X. и ударил его ногой по голове. Вскочив на ноги, он (Паньков), нанес удар X. ножом и вновь упал уже вместе с ним, продолжая наносить ему удары в лицо и шею.
По поводу своих действии Паньков в суде показал: «Я не думал убивать или нападать на них. Я оборонялся и потому убил. Думаю, что они из-за мести напали на меня, так как я ударил их у себя дома... Я чувствовал реальную опасность для своей жизни, думал, что они в сговоре».
Показания Панькова все последовательны, в части конфликта в квартире их подтвердила свидетель Панькова, которая также последовательно показывала, что X. в квартире домогался ее. Предлагая совершить половой акт, пошел за ней в спальню, выключил свет и схватил, поэтому она вынуждена была обратиться за помощью к мужу. Именно это явилось поводом к драке; однако вскоре все успокоились, по просьбе мужа она дала 3. его (мужа) рубашку, после чего они втроем ушли из дома.
На трупе 3. действительно оказалась рубашка, принадлежащая Панькову, на губах имелись кровоизлияния и ссадины.
О том, что ссора и драка в квартире произошли по вине X., указано и в приговоре.
Однако согласиться с выводом о том, что такой повод был незначительным, нельзя, поскольку поведение X. не может расцениваться иначе как глубоко оскорбительное, унижающее достоинство супругов Паньковых.
Показания Панькова о том, что потерпевшие напали на него с ножом и он вынужден был отбирать нож, подтверждаются заключениями судебно-медицинских экспертиз. Как видно из заключения от 23 марта 1988 г. у Панькова имелись три резаные раны на ладонной поверхности правой, одна – левой кисти, которые могли быть получены при изложенных им обстоятельствах.
По заключению экспертизы, проведенной в судебном заседании 30 ноября 1988 г. все раны на лице и шее потерпевших характерны для нанесения в такой ситуации, когда каждый из потерпевших находился лицом к наносившему удары.
Таким образом, утверждение Панькова, что на него напали с ножом и он вынужден был обороняться, подтверждено объективными данными, а вывод суда, что убийство совершено в ходе «продолженной» драки, не основан на материалах дела.
Суду необходимо было учитывать, что в соответствии с законом граждане имеют право на применение активных мер при защите от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, независимо от наличия у них возможности спастись бегством или использовать иные способы избежать нападения. Переход оружия или других предметов, использованных при нападении от посягавшего к оборонявшемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства.
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 59
Как видно из заключения судебно-медицинской экспертизы от 29 июня 1988 г., усталость, алкогольное опьянение, а также психическая напряженность (при восприятии ситуации в качестве безвыходной) могли ослабляюще повлиять на способность Панькова соотносить свои оборонительные действия с требованиями ситуации.
Однако суд этого не учел, не дал должной оценки конкретной обстановке, в которой действовал Паньков, и необоснованно признал его виновным в совершении преступления, предусмотренного пп. «г», «з» ст. 102 УК РСФСР, тогда как он действовал в состоянии необходимой обороны.
Об этом свидетельствует также постановление о привлечении Панькова в качестве обвиняемого, где сказано, что в пути следования по ул. Плехановской, примерно в 2 часа ночи, напротив дома № 106 X. несколько отстал от З. и Панькова, а когда последний повернулся назад, то увидел, что X. идет на него с ножом в правой руке. Паньков отбил руку с ножом, затем вырвал его и нанес X. сильный удар кулаком в лицо, от которого тот упал.
Суд в нарушение требований ст. 254 УПК РСФСР изменил обвинение на существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от того, по которому Паньков был предан суду, указав, что в пути следования на ул. Плехановской у дома № 106 между ними вновь произошла драка, в процессе которой Паньков нанес ножом множественные удары потерпевшим и убил их.
Ссылка в приговоре на то, что потерпевшие, когда нож оказался у Панькова, реальной опасности для него не представляли, что каждому из них Паньков нанес только по одному ранению, когда они стояли, а все остальные – когда лежали на земле, свидетельствует о превышении осужденным пределов необходимой обороны, в связи с чем его действия подлежат переквалификации по ст. 105 УК РСФСР.
(Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 1992, № 2. С. 5)
(Извлечение)
Фетисенкова осуждена по ст. 105 УК. Она признана виновной в том, что 10 ноября 1989 г. около 0 час. 30 мин. в своей квартире кухонным ножом совершила умышленное убийство мужа Фетисенкова С., превысив пределы необходимой обороны.
Президиум Ленинградского городского суда оставил без удовлетворения протест заместителя Председателя Верховного Суда РСФСР о необходимости приговор и кассационное определение отменить и дело прекратить за отсутствием в действиях Фетисенковой состава преступления.
По тем же основаниям заместитель Председателя Верховного Суда РСФСР внес протест в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда РСФСР.
Судебная коллегия приговор отменила и дело прекратила по следующим основаниям.
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 60
Суд признав Фетисенкову виновной в убийстве своего мужа при превышении пределов необходимой обороны, указал, что она, нанеся удар ножом в жизненно важные части его тела, избрала способ защиты, несоразмерный способу нападения.
Президиум Ленинградского городского суда также сослался на то, что Фетисенкова вела себя агрессивно, оказывала сопротивление мужу. а, применив нож, превысила пределы необходимой обороны.
Эти выводы в материалах дела подтверждения не нашли.
Обстоятельства, при которых было совершено преступление, свидетельствуют о том, что Фетисенкова действовала в условиях необходимой обороны и не превысила ее пределов.
Как видно из материалов дела, инициатором скандала явился сам дотерпевший: он нанес Фетисенковой удар кулаком по лицу, она хотела уйти из квартиры, взяв грудного ребенка, однако муж воспротивился этому. В процессе ссоры ой неоднократно наносил ей сильные удары в , лицо, что привело к обильному кровотечению. После того, как вызванные Фетисенковой работники милиции покинули квартиру, не приняв никаких мер, Фетисенков продолжал жестоко избивать ее. Когда они оказались на кухне, Фетисенкова взяла лежавший на столе нож. В прихожей, куда ее вытащил муж, продолжая наносить удары и угрожая убийством, она ранила его ножом в грудь, что повлекло смерть потерпевшего.
Как показали свидетели Орлов и Чуркина, еще в самом начале конфликта, когда Фетисенков стал избивать жену, она высказывала им опасения за свою жизнь.
Другие свидетели – Чуприна и Вихрова – видели окровавленную Фетисенкову, лежащую на полу в своей квартире. Осужденная показала, что муж угрожал ее убить, искалечить, нанося сильные удары по лицу, голове, шее.
Кроме того, как установлено по делу, Фетисенков несколько лет занимался «каратэ», приемы которого использовал при избиении жены.
Судом было признано, что эти обстоятельства, а также несоразмерность физических возможностей осужденной и ее мужа, наряду с угрозами в ее адрес представляли реальную опасность для жизни и здоровья Фетисенковой.
Согласно ст. 13 УК, превышением пределов необходимой обороны признается явное несоответствие защиты характеру посягательства.
В данном случае все обстоятельства свидетельствуют, что Фетисенкова для защиты своей жизни и здоровья избрала средство, соразмерное характеру и опасности посягательства.
К такому же выводу фактически пришла и судебная коллегия по уголовным делам городского суда, указав в кассационном определении что Фетисенкова нанесла удары ножом мужу (причинившему ей легкие телесные повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья) в процессе обороны от посягательства на ее здоровье.
При данных обстоятельствах следует признать, что убийство Фетисенкова совершила, находясь в условиях необходимой обороны, а поэтому в силу ст. 13 УК в ее действиях нет состава преступления.
(Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 1992, № 2. С. 6)
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 61
(Извлечение)
Канахин осужден по ст. 103 УК. Он признан виновным в умышленном убийстве Чернявского.
28 марта 1990 г. вечером Канахин и Чернявский после распития спиртных напитков играли в карты. Во время игры между Канахиным и Чернявским произошла ссора. Чернявский стал угрожать Канахину убийством, размахивая ножом. Последний отобрал у Чернявского нож и умышленно ударил его этим ножом в грудь, причинив ему проникающее колото-резаное ранение грудной клетки, сопровождавшееся повреждением сердца. От полученных телесных повреждений Чернявский на месте происшествия скончался.
Президиум Владимирского областного суда судебные решения изменил: действия Канахина переквалифицировал со ст. 103 на ст. 105 УК, указав следующее.
Суд, оценивая обстановку происшедшего и действия Канахина. пришел к выводу о том, что убийство Чернявского он совершил на почве возникшей ссоры. Между тем, как видно из обстоятельств дела. убийство Канахин совершил в условиях необходимой обороны
Канахин, будучи неоднократно допрошенным на следствии и в суде, показал, что, во время игры в карты Чернявский оскорблял его, угрожал убийством. Он, Канахин, хотел прекратить игру, однако Чернявский стал заставлять его играть, пытался нанести ему удар бутылкой. Не желая связываться с Чернявским, он отнял у него бутылку и выбросил ее. Тогда Чернявский выхватил нож и, угрожая зарезать, бросился на него. Однако он перехватил руку Чернявского с ножом. В процессе начавшейся борьбы Канахин, выхватив нож v Чернявского, нанес ему удар ножом в грудь.
Показания Канахина подтверждаются показаниями свидетелей – очевидцев: Голубева и Юрасова. Так, по словам Голубева, Чернявский стал приставать к Канахину, оскорблял, говорил, что зарежет его, Замахнулся на него бутылкой, но Канахин перехватил ее и бросил под стол. Потом Чернявский, достав из кармана и разложив нож, заявил, что сейчас «воткнет» его, замахнулся им на Канахина, но тот уклонился. Он еще раз замахнулся, но Канахин оттолкнул его. Между ними началась борьба. Как нож оказался в груди Чернявского, он не видел.
Из постановления следователя о прекращении уголовного преследования в отношении Чернявского в связи со смертью видно, что в его действиях содержится состав преступления, предусмотренный ст. 207 УК РСФСР – угроза убийством. Это обстоятельство подтверждает показания Канахина в том, что он воспринимал угрозу применения Чернявским ножа реально, опасался ее и вынужден был защищаться от нападения.
В приговоре суд признал факт нападения на Канахина, однако, опровергая доводы осужденного и- его защитника о необходимой
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 62
обороне, указал, что, поскольку Канахин отобрал нож у Чернявского, нападение было окончено.
Между тем, как разъяснено в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств», переход оружия или других предметов, использованных при нападении, от посягавшего к оборонявшемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства.
Кроме того, состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом хотя бы и оконченного посягательства, но по обстоятельствам дела для оборонявшегося не был ясен момент его конца.
Из материалов же дела видно, что все произошло быстро, в течение нескольких секунд. Канахин, отобрав нож у Чернявского в процессе борьбы, сразу же нанес им удар.
При таких данных следует признать, что действия Канахина были направлены на защиту от общественно опасного посягательства со стороны Чернявского и совершены в условиях необходимой обороны.
Вместе с тем Канахин (физически сильнее Чернявского), завладев ножом, имел возможность отразить посягательство без применения оружия, и в данном случае нанесение удара ножом для этого не вызывалось необходимостью.
Учитывая, что Канахин действовал в условиях необходимой обороны от общественно опасного посягательства и, применив нож, превысил ее пределы, содеянное им надлежит квалифицировать по ст. 105 УК как убийство при превышении пределов необходимой обороны.
(Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 1992, № 10. С. 13)
(Извлечение)
Буденовским городским народным судом Ставропольского края Говди А. осужден по ч. 2 ст. 108 УК. Он признан виновным в умышленном причинении тяжких телесных повреждений Щербине, от которых тот скончался.
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 63
26 мая 1991 г. окаю 2 час, ночи в с. Преображенское во дворе дома после окончания игры в карты на деньги Щербина по требовал от Говди В. (брата Говди А.) взаймы денег и продолжать игру Говди В. дал ему 10 руб., но играть в карты отказался. Тогда Щербина начал избивать Говдк В. руками и ногами в присутствии Капинос, Говди А., Чеканова и других.
В ответ на это Говди А. взял у себя дома охотничье ружье и выстрелил вверх. Говди В. сказал брату, что стрелять не надо, и направился домой. Однако Щербина снова стал избивать Говди В., причинив ему легкие телесные повреждения. Говди А. потребовал прекратить эти действия. Тогда Щербина, угрожая, стал приближаться к нему. В это время Говди А. произвел выстрел из ружья в сторону Щербины, причинив ему огнестрельное ранение с повреждением бедренной артерии – тяжкое телесное повреждение, от которого потерпевший скончался.
Судебная коллегия по уголовным делам Ставропольского краевого суда приговор оставила без изменения.
Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об изменении приговора и определения ввиду неправильной квалификации действий осужденного. Президиум Ставропольского краевого суда 29 июня 1992 г. протест удовлетворил по следующим основаниям.
Суд правильно изложил в приговоре фактические обстоятельства дела. Вместе с тем пришел к ошибочному выводу о квалификации действий осужденного Говди А. по ч. 2 ст. 108 УК.
Квалифицируя действия Говди А. по данной статье, суд в приговоре указал, что у осужденного не было необходимости стрелять в Щербину, поскольку реальной опасности для жизни и здоровья его и его брата не существовало. Однако этот вывод суда не согласуется с конкретными обстоятельствами происшедшего.
Говди А., не отрицая факта ранения из ружья Щербины, показал, что, когда его брат по требованию Щербины дал деньги, но отказался играть в карты, тот начал его избивать. Он, Говди А., пытался защитить брата, но не смог. Тогда он пошел домой, взял ружье и возле своего дома произвел выстрел вверх, полагая этим прекратить агрессивные действия Щербины. Однако Щербина снова напал на Говди В. и стал его избивать руками и ногами. Желая защитить брата, Говди А. подошел ближе и по требовал прекратить избиение, но Щербина стал угрожать и ему. Он, Товди А., испугался и без предупреждения, не поднимая вверх ружья, выстрелил – заряд попал в Щербину.
Обстоятельства происшедшего подтвердили свидетели Говди В., Чеканов, Капинос.
Таким образом, из дела усматривается, что Говди А., защищая своего брата от неправомерных действий Щербины, произвел выстрел из ружья, причинил последнему тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть. Тем самым он превысил пределы необходимой обороны, в связи с этим действия его подлежат.
(Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 1993, № 4. С. 14)
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 64
(Извлечение)
Лебедев осужден по ст. 104 УК.
Он признан виновным в убийстве Мартынова.
Вечером 14 апреля 1992 г. Лебедев и Мартынов с женами распивали спиртные напитки в квартире Мартынова. Мартынов стал ссориться с женщинами и оскорбил жену Лебедева, затем предложил ему выйти поговорить на кухню. Во время разговора Мартынов неожиданно ударил Лебедева кухонным ножом в шею, причинив колото-резаное ранение шеи слева. Выдернув застрявший в шее нож, Лебедев нанес Мартынову два ответных удара ножом в грудь, Причинив ему колото-резаные ранения с повреждением легких, от которых тот скончался на месте происшествия.
Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений и прекращении дела в отношении Лебедева в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.
Президиум Тюменского областного суда протест удовлетворил по следующим основаниям.
Судом установлен факт нанесения Мартыновым Лебедеву ножевого ранения шеи (легкие телесные повреждения с расстройством здоровья) и то, что Лебедев ударил Мартынова этим же ножом, выдернув его из шеи.
По смыслу закона состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом посягательства и когда для оборонявшегося не был ясен момент его окончания. Переход оружия от посягавшего к оборонявшемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства.
На предварительном следствии и в суде Лебедев показал, что он видел как Мартынов вновь тянется рукой к ножу. Он пояснил: «В моем подсознании было то, кто первым вытащит нож, тот останется жить».
Таким образом, из показаний Лебедева следует, что момент окончания совершенного на него посягательства со стороны Мартынова ему не был ясен.
Кроме того, Лебедев, испытывавший душевное волнение, естественное для состояния необходимой обороны, не имел возможности точно взвесить характер опасности. Поскольку Лебедев действовал в состоянии необходимой обороны, в соответствии со ст. 13 УК, в его действиях отсутствует состав преступления. Вывод суда о неправомерности действий Лебедева является необоснованным.
(Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 1993, № 5. С. 13)
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 65
(Извлечение)
Рядовой Ф. был осужден к лишению свободы по ч. 2 ст. 206 УК на 2 года, а по ч. 2 ст. 108 УК и совокупности преступлений на 8 лет в исправительно-трудовой колонии усиленного режима.
Военным судом приговор в части осуждения Ф. по ч. 2 ст. 108 УК был отменен и дело в этой части прекращено на основании п. 2 ст. 5 УПК за отсутствием состава преступления.
По приговору Ф. был признан виновным в том, что около 20 час. 1 марта 1992 г. будучи пьяным вместе с другими военнослужащими пришел на дискотеку в клуб Провиденского радиоцентра в с. Урелики, где вел себя вызывающе, приставал к танцующим и спровоцировал драку, поэтому был избит и выдворен из клуба.
На улице Ф. вооружился обрезком металлической трубы длиной 2м 10 см диаметром 5 см и направился к клубу. Вышедший ему навстречу военнослужащий Коробов попытался остановить Ф. и отобрать у него трубу, но ему этого сделать не удалось.
Выбежавшие из клуба подростки решили пресечь неправомерные действия Ф., размахивавшего трубой, и с этой целью направились к нему. Остановившийся от Ф. на расстоянии 1,5-2 м несовершеннолетний Сакович попытался приблизиться к нему и вырвать трубу, но Ф. ударил его трубой, причинив закрытую черепно-мозговую травму, опасное для жизни тяжкое телесное повреждение. Несмотря на усилия врачей, Сакович 3 апреля 1992 г. скончался в больнице.
Около 21 час. 30 мин. Ф. возвратился в клуб, ворвался в танцевальный зал и стал размахивать намотанным на руку ремнем с пряжкой, выражаясь нецензурно. Танцевальный вечер был прерван. Ф. вновь был избит и выдворен из клуба.
Председатель Военной коллегии Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене определения военного суда округа в отношении Ф. вследствие несоответствия выводов суда, изложенных в определении, фактическим обстоятельствам дела и о направлении дела на новое кассационное рассмотрение.
Военная коллегия Верховного Суда РФ протест удовлетворила, указав следующее.
Выводы суда кассационной инстанции о том, что Ф., нанося Саковичу удар металлическим обрезком трубы по голове, находился в состоянии необходимой обороны, ошибочны. Военный суд округа, квалифицируя таким образом действия осужденного, не принял во внимание то обстоятельство, что не может быть признано находящимся в состоянии необходимой обороны лицо, совершающее противоправные действия.
По делу же установлено, что пьяный Ф. сам явился зачинщиком хулиганских действий в клубе, а когда был выдворен на улицу, не только не прекратил своих противоправных действий, но, напротив, подобрал обрезок металлической трубы и направился с ним к клубу. Какой-либо необходимости в этом не было, так как из показаний
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 66
свидетелей-очевидцев Коробова, Лушева, Коломина, Власова усматривается, что в этот момент Ф. никто не угрожал и никто к нему не приближался. Более того, военнослужащий Коробов еще до появления группы подростков пытался вырвать у Ф. трубу, но не смог этого сделать.
Как видно из показаний свидетеля Коломина, приблизившаяся к Ф. группа подростков остановилась и требовала выбросить трубу. Каких-либо реальных действий, угрожавших жизни и здоровью Ф., никто из подбежавших подростков не совершал Когда же Сакович попытался вырвать трубу у Ф., последний ударил его трубой по голове. Лишь после этого Ф. был сбит с ног и избит.
При таких обстоятельствах выводы суда кассационной инстанции о том, что со стороны подростков, в том числе Саковича, имело место общественно опасное посягательство на Ф., не соответствует фактическим данным, установленным в судебном заседании.
О том, что действия пьяного Ф. с момента прибытия в клуб, где проходила дискотека, носили хулиганский характер, свидетельствует и дальнейшее поведение осужденного. После нанесения Саковичу удара по голове Ф. вновь возвратился в танцевальный зал клуба и, намотав поясной солдатский ремень на руку и извергая нецензурную брань, стал размахивать им, находясь среди танцующих, в связи с чем был прерван молодежный вечер.
Поэтому Военная коллегия Верховного Суда РФ отменила определение военного суда округа в отношении Ф. и направила дело в тот же военный суд на новое рассмотрение в кассационном порядке.
(Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 1993, № 10. С. 6)