|
Сегодня |
||
УНИВЕРСАЛЬНЫЙ УЧЕБНИК |
||
Предыдущий | Оглавление | Следующий
(Извлечение)
Купкин осужден по ч. 1 ст. 108 УК РСФСР к лишению свободы сроком на шесть лет. Он признан виновным в умышленном тяжком телесном повреждении, причиненном при следующих обстоятельствах.
12 августа 1982 г. около 24 часов Купкин, находясь в состоянии алкогольного опьянения, около одного из домов по Иркутскому тракту, в процессе обоюдной драки с Александровым, также находившимся в нетрезвом состоянии, умышленно нанес ему складным ножом два проникающих ранения в грудь, причинив тяжкие телесные повреждения, опасные для жизни в момент причинения.
Президиум Томского областного суда оставил без удовлетворения протест прокурора области, в котором ставился вопрос об изменении приговора и кассационного определения: переквалификации действии Купкина с ч. 1 ст. 108 по ст. 110 УК и снижении наказания.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР б октября 1983 г. удовлетворила внесенный по тем же основаниям протест заместителя Прокурора РСФСР, указав следующее.
Как видно из материалов дела, потерпевший Александров первым и беспричинно ударил Купкина ногой.
Сам потерпевший не отрицал, что находился в состоянии алкогольного опьянения и, когда Купкин пытался подойти к своей девушке Александров, стоявшей на лестнице, первым ударил Купкина ногой. После этого, как видно по делу, выйдя из подъезда на улицу,
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 44
Александров продолжил насильственные действия, ударил Купкина рукой в лицо, замахнулся для удара ногой.
Об упомянутом поведении потерпевшего свидетельствуют также показания Оболенской, Цыганковой и других свидетелей.
Из показаний Купкина видно, что в результате беспричинного избиения он был сильно возбужден и неожиданно для себя нанес удары своему обидчику.
Таким образом, обстоятельства дела, собранные доказательства свидетельствуют о том, что виновный при совершении преступных действий находился в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного насилием со стороны потерпевшего. Следовательно, действия Купкина содержат состав преступления, предусмотренный ст. 110 УК РСФСР.
(Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1984, № 5. С. 7)
(Извлечение)
Сажин осужден по ст. 103 УК РСФСР, ст. 15 и п. «з» ст. 102 УК РСФСР. Он признан виновным в убийстве Полева и покушении на убийство Карабанова, совершенных, как указано в приговоре, при таких обстоятельствах.
Сажин работал сторожем отдела вневедомственной охраны и выполнял обязанности по охране мясокомбината. 16 мая 1984 года около двух часов ночи, охраняя объект, он увидел на территории комбината двух незнакомых мужчин. Пытаясь задержать их, Сажин потребовал, чтобы они остановились и сделал предупредительный выстрел. Однако эти лица (как было установлено позднее, ими оказались Карабанов и Полев) побежали в сторону забора, ограждавшего территорию комбината.
Превышая свои служебные полномочия с целью умышленного убийства Карабанова и Полева, Сажин произвел в них выстрел в тот момент, когда они пытались покинуть территорию мясокомбината. Этим выстрелом был убит Полев, а Карабанову причинено легкое телесное повреждение, не повлекшее расстройства здоровья.
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 45
Заместитель Председателя Верховного Суда РСФСР внес в Президиум Верховного Суда РСФСР протест, поставив вопрос о квалификации действий осужденного вместо ст. 103, ст. 15 и п. «з» ст. 102 УК по ст. 105 УК РСФСР. Президиум удовлетворил протест по следующим основаниям.
Правильно установив фактические обстоятельства дела, суд дал неправильную юридическую оценку действиям Сажина.
Суд не учел разъяснений, содержащихся в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств», где, в частности, обращено внимание судов на необходимость строгого соблюдения требований закона, направленных на защиту работников военизированной охраны в связи с исполнением ими служебных обязанностей по пресечению общественно опасных посягательств и задержанию правонарушителей. Эти лица, говорится в постановлении, не подлежат уголовной ответственности за вред, причиненный посягавшему или задерживаемому, если они действовали в соответствии с требованиями уставов, положений и иных нормативных актов, предусматривающих основания и порядок применения силы и оружия.
Сажин, работая сторожем вневедомственной охраны, 16 мая 1984г. выполнял обязанности по охране государственного имущества.
Из показаний свидетеля – сторожа Легких и осужденного Сажина видно, что еще 15 мая 1984 г. вечером, около 21 часа, на территорию мясокомбината проникли два человека, которых охрана безуспешно пыталась задержать.
По показанию Легких, потерпевший Полев был одним из них.
После попытки Легких задержать лиц, проникших на охраняемую территорию, Сажин, по его утверждению, видел около комбината мужчину, ходившего вдоль забора с его внешней стороны, и поскольку поведение этого человека было подозрительным, он потребовал, чтобы тот удалился от объекта.
Как установлено материалами дела, Карабанов и Полев проникли на мясокомбинат через лаз под забором, ограждающим территорию объекта, с целью хищения мясопродуктов.
По словам Карабанова, он и Полев предварительно договорились «пойти на комбинат за колбасой». Проникнув на территорию комбината, они пошли к колбасному цеху, где Полев проверил, не открыта ли дверь.
Сажин, увидев Полева и Карабанова на территории комбината и выполняя свои служебные обязанности, принял меры к задержанию лиц, проникших на охраняемый объект. Он попытался их остановить окриком «Стой!», но так как Полев и Карабанов не остановились, а побежали по направлению к забору, Сажин сделал предупредительный выстрел вверх. Эти действия Сажина соответствуют требованиям, вытекающим из приказа Министра внутренних дел СССР от 19 января 1977 г. № 20 о сторожевых подразделениях вневедомственной охраны.
Однако второй выстрел, направленный в Полева и Карабанова, произведенный в тот момент, когда они находились уже около лаза в заборе, свидетельствует о превышении Сажиным своих служебных полномочий.
К такому выводу пришел и суд, зафиксировав это в приговоре.
Однако судом не учтено, что эти действия Сажин допустил при пресечении им общественно опасного посягательства со стороны Полева и Карабанова и их задержании.
Поэтому при таких конкретных обстоятельствах причинение Полеву и Карабанову вреда, явно не соответствующего опасности их поведения, следует рассматривать по правилам о превышении пределов необходимой обороны.
(Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1985, № 9. С. 5)
(Извлечение)
Капланов Б. осужден по ст. 105 УК РСФСР. Он признан виновным в умышленном убийстве Резанова Л., совершенном при превышении пределов необходимой обороны.
По этому же делу осуждены Головин, Лубенцов и Резанов В. по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР.
Как указано в приговоре, преступление совершено при таких обстоятельствах. В селе Новенькое Ивнянского района по трудовому договору с правлением колхоза им. Куйбышева работала бригада рабочих из Чечено-Ингушской АССР.
В мае-июне 1983 года житель села Резанов Л. неоднократно совершал противоправные действия в отношении членов этой бригады, за что привлекался к административной ответственности.
13 августа 1983 г. строители, среди которых был и Капланов, пришли в Дом спорта на кинофильм. Находившиеся там Резанов А., Лубенцов, Головин, Резанов В. из хулиганских побуждений стали приставать к строителям, в частности к Туртаеву и его товарищам, с целью избиения. Резанов В. вызвал Туртаева из кинозала на улицу, где подошедший к ним Резанов А. из хулиганских побуждений дважды ударил Туртаева кулаком в лицо.
Затем в фойе Лубенцов из группы местных ребят беспричинно нанес удар кулаком в лицо Темешеву, а Резанов Л. схватил Капланова Р. за одежду, но тот вырвался и убежал.
Кассир-контролер кинотеатра Осетрова сообщила в зал о возникшей драке, и значительная часть зрителей, в том числе Капланов и другие члены бригады, вышли из зала. Когда члены бригады проходили мимо Резанова А., тот ударил ногой Далаева, а затем его дважды ударил Головин.
Капланов Б. отошел со своими товарищами в сторону, остановился напротив толпы местной молодежи, достал нож и раскрыл его со словами «подходите». Резанов А. схватил Капланова за одежду, и они стали боооться. переместившись примерно на 10 метров. В борьбе Капланов Б. нанес Резанову А: два ножевых ранения,» от которых он тут же скончался.
Президиум Белгородского областного суда оставил без удовлетворения протест заместителя Прокурора РСФСР, в котором ставился вопрос об отмене судебных решений и прекращении дела за отсутствием в действиях Капланова состава преступления.
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 47
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР удовлетворила внесенный по тем же основаниям протест заместителя Прокурора РСФСР, указав следующее.
Правильно установив фактические обстоятельства по делу, народный суд дал неправильную оценку действиям Капланова Б., ошибочно признав их преступными.
В соответствии со ст. 13 УК РСФСР не является преступлением действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренной Особенной частью Уголовного кодекса, но совершенное в состоянии необходимой обороны, т.е. при защите интересов Советского государства, общественных интересов, личности или прав обороняющегося или другого лица от общественно-опасного посягательства путем причинения посягающему вреда.
Превышением пределов необходимой обороны признается лишь явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства.
Однако это условие по настоящему делу отсутствует, а вывод суда о том, что Капланов применил «явно несоразмерное средство защиты», противоречит фактическим обстоятельствам.
Признавая превышение Каплановым Б. пределов необходимой обороны, народный суд и последующие судебные инстанции взяли за основу лишь сам момент причинения Резанову Л. смертельных ранений, указав, что Капланов Б. нанес эти ранения безоружному и не угрожавшему ему потерпевшему. Однако нельзя не учитывать конкретную обстановку и условия, сложившиеся для Капланова Б. к моменту применения им оружия.
По делу установлено, что потерпевший Резанов Л. в течение длительного времени допускал противоправные действия в отношении членов строительной бригады, в которой работал Капланов Б. В частности, неоднократно приставал к ним, требовал строительные материалы, угрожал расправой. В связи с этим бригадир строителей Хаджиев обращался за помощью в исполком сельского Совета и милицию.
Постановлением народного судьи от 14 июня 1983 г. Резанов А. за указанные действия подвергался штрафу.
Однако, как видно из показаний свидетелей Иванисова, Осетровой, Реутова, Хаджиева, Темишева и других, Резанов Л. своего поведения не изменил. Более того, в день происшествия собрал большую группу местной молодежи для расправы с членами строительной бригады.
Как видно из показаний осужденного Лубенцова, Резанов Л. заявлял в этот вечер о своем намерении пойти в клуб и разобраться со строителями, которых будут «выводить и пороть».
При разрешении дела не приняты во внимание интенсивность нападения группы Резанова Л. на Капланова Б. и его товарищей, пришедших в Дом спорта на кинофильм (избиение вначале в фойе, а затем на улице в позднее вечернее время, нанесение ударов не только руками, но и ногами), а также то, что многие были вооружены палками, телесные повреждения в итоге были причинены всем членам бригады.
При этом следует учесть численное превосходство нападавших и состояние душевного волнения, в котором находился Капланов Б.
Не учтены также показания свидетелей Беликова и Фурсова о том, что Капланов Б. хотел убежать от Резанова А., но тот схватил его за сорочку и пытался свалить на землю. К ним подбежал еще один парень с металлической урной в руках.
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 48
При таких данных следует признать, что Капланов Б. действовал в пределах необходимой обороны.
(Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1985, № 10. С. 7)
(Извлечение)
Громнюк осужден по ч. 1 ст. 108 УК РСФСР. Он признан виновным в умышленном причинении тяжких телесных повреждений Калашникову и Муравьеву при следующих обстоятельствах.
24 октября 1984 г. около 21 час. Громнюк находился в пивном баре, там же были незнакомые ему Калашников, Муравьев, Хайрулин, Сверчков и Аксенов. У Хайрулина пропала норковая шапка, и в ее хищении заподозрили компанию Громнюка. Калашников предложил Громнюку выйти на улицу, на что последний согласился, предварительно захватив с собой кухонный нож. Вслед за ними вышли Муравьев и Михайлов. Калашников и Громнюк зашли за угол дома, где Калашников в процессе ссоры ударил Громнюка рукой по лицу, а тот имевшимся у него ножом – Калашникова в живот. Калашников закричал, что у Громнюка нож. На его крик подбежал Муравьев, которому Громнюк также нанес удар ножом в область поясницы.
По заключению судебно-медицинской экспертизы, Калашникову причинено проникающее ранение живота с повреждением сигмовидной кишки, Муравьеву – колото-резаное ранение правой поясничной области с повреждением правой почки, относящиеся к тяжким телесным повреждением, опасным для жизни.
Президиум Красноярского краевого суда приговор изменил, действия Громнюка переквалифицировал по ст. 111УК РСФСР.
Заместитель Прокурора РСФСР в протесте поставил вопрос об отмене постановления президиума краевого суда в связи с неправильной переквалификацией действий Громнюка.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР протест удовлетворила, указав следующее.
Вывод президиума о наличии в действиях Громнюка необходимой обороны и превышения ее пределов ошибочен.
На предварительном следствии и в суде Громнюк виновным себя признал частично и показал, что к нему пристал Калашников, вызвал его на улицу. Он согласился и, выходя, взял с собой нож. На улице Калашников ударил его рукой по лицу. Следов удара у него не было. Он хотел попугать Калашникова и махнул ножом, попав ему в живот. Тут же рядом оказался Муравьев, который сам налетел на нож. Кроме Калашникова, никто ударов ему по лицу не наносил и угроз не высказывал.
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 49
По словам потерпевшего Муравьева, Калашников и Громнюк вышли из пивного бара, чтобы выяснить, кто украл шапку Хайрулина. За углом пивного бара Калашников и Громнюк находились вдвоем. Когда он услышал крик Калашникова: «У него нож», он, Муравьев, бросился к тому месту, но затем остановился, обернувшись на крик Михайлова, и в это время Громнюк ударил его ножом в спину. Эти обстоятельства подтвердили и свидетели Аксенов и Хайрулин. Они показали, что, когда Калашников и Громнюк в момент ссоры были на улице, к ним никто не подходил.
Таким образом, как видно из материалов дела, Громнюк не может быть признан находившимся в состоянии необходимой обороны в момент причинения Калашникову ножевого ранения в связи с совершением последним действий, хотя и неправомерных (нанесение рукой удара по лицу, не повлекшего никакого последствия), но не представлявших собой нападения, а также в момент нанесения ножевого ранения Муравьеву при отсутствии какого-либо посягательства с его стороны.
Поэтому действия Громнюка, выразившиеся в причинении потерпевшим тяжких телесных повреждений, обосновано квалифицированы судом первой инстанции по ч. 1 ст. 108 УК РСФСР, переквалификация же президиумом краевого суда содеянного по ст. 111 УК ошибочна.
(Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1986, № 2. С. 5)
(Извлечение)
Мишин осужден по ч. 2 ст. 114 УК РСФСР к исправительным работам на один год по месту работы с удержанием 15% заработка ежемесячно в доход государства.
Он признан виновным в причинении Тимофееву неосторожного менее тяжкого телесного повреждения.
Как указано в приговоре, 15 августа 1985 г. Мишин во время ссоры с пытавшимся замахнуться на него Тимофеевым обхватил его руками. Они оба упали на цементный пол. В результате у Тимофеева оказался перелом» ребра. Это телесное повреждение по заключению судебно-медицинского эксперта отнесено к категории менее тяжких.
Заместитель Председателя Верховного Суда РСФСР в протесте поставил вопрос об отмене приговора суда и определения судебной коллегии и прекращении производства по делу за отсутствием в действиях Мишина состава преступления. Президиум Ульяновского областного суда протест удовлетворил, указав следующее.
Квалифицируя содеянное Мишиным как неосторожное преступление, ни народный суд ни кассационная инстанция не указали, на основании каких данных они пришли к такому выводу.
Анализ же .установленных по делу доказательств свидетельствует, что именно Тимофеев, находившийся в состоянии сильного опья-
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 50
нения, затеял ссору с Мишиным, оскорблял его и пытался нанести удар. И только после этих действий Тимофеева, чтобы избежать удара, Мишин обхватил его руками, после чего они оба упали.
Как видно из приговора, народный суд установил эти фактические обстоятельства и при решении вопроса о наказании указал что потерпевший Тимофеев своим противоправным поведением спровоцировал Мишина на ответные действия.
Однако противоправное поведение потерпевшего народному суду следовало принять во внимание и при оценке того, является ли содеянное Мишиным преступлением с учетом, что он защищался от нападения Тимофеева. Однако этого сделано не было.
Между тем, согласно ст. 13 УК РСФСР и исходя из разъяснений, данных в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств», не является преступлением действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного Особенной частью Уголовного кодекса, но совершенные в состоянии необходимой обороны, т.е. при защите интересов Советского государства, общественных интересов, личности или прав обороняющегося или другого лица от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, если при этом не было допущено превышение пределов необходимой обороны.
Превышением пределов необходимой обороны признается явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства.
В данном случае нет оснований для вывода о том, что Мишин во время ссоры с Тимофеевым действовал неправомерно и прибегнул к таким средствам защиты, применение которых без необходимости причинило потерпевшему телесное повреждение.
Как видно из показаний Мишина, 15 августа 1985 г. вечером он сидел в помещении кочегарки. Туда вошел пьяный Тимофеев и, оскорбляя его, угрожал ему и замахнулся. Защищаясь от удара, он, не желая причинять Тимофееву телесных повреждений, лишь обхватил обидчика и они оба упали на цементный пол.
Эти показания Мишина свидетельствуют о том, что в момент случившегося он находился в состоянии необходимой обороны и его действия в отношении Тимофеева не превышали ее пределов.
Показания осужденного подтверждаются другими доказательствами.
Потерпевший Тимофеев не отрицал тот факт, что именно он начал приставать к Мишину и замахнулся на него.
По словам свидетеля-очевидца Кочкина, в его присутствии пьяный Тимофеев оскорблял Мишина и пытался ударить. Мишин обхватил Тимофеева руками, после чего они оба упали на цементный пол, Тимофеев оказался под Мишиным. Свидетели Дудников и Кочкин разняли их.
Таким образом, в условиях сложившейся обстановки Мишин действовал правомерно, так как защищался от нападения Тимофеева, и осуждение «его за причинение потерпевшему неосторожного менее тяжкого телесного повреждения ошибочно, поскольку избранный им способ защиты соответствовал характеру и опасности посягательства.
(Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1989, № 2. С. 14)
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 51
(Извлечение)
Чернов осужден по ст. 104 УК РСФСР. Он признан виновным н умышленном убийстве Курнузова, совершенном в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения.
Как указано в приговоре, преступление совершено при следующих обстоятельствах.
13 июня 1987 г. Чернов и потерпевший Курнузов в течение дня вместе с другими односельчанами пили спиртные напитки. Во время выпивки Курнузов оскорбил Чернова, что привело к ссоре, в процессе которой они толкали друг друга, но драка была предотвращена и они разошлись по домам.
Вечером того же дня на улице села они встретились вновь. Курнузов попросил Чернова отойти от дороги в сторону и поговорить, тот согласился. Отойдя от дороги, возле скамейки, на которую они должны были присесть, Курнузов имеющейся у него отверткой неожиданно сзади ударил Чернова в область поясницы, нанеся легкое телесное повреждение. В ответ на это Чернов в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вытащив из кармана нож, нанес Курнузов два удара в грудь, причинив повреждение сердца и не проникающее ранение левой половины груди. От полученных телесных повреждений Курнузов скончался.
Председатель Ульяновского областного суда в протесте поставил вопрос об отмене приговора народного суда и определения судебной коллегии областного суда и о прекращении дела производством в силу совершения деяния в состоянии необходимой обороны.
Президиум Ульяновского областного суда протест удовлетворил, указав следующее.
Чернов на предварительном следствии и в судебном заседании последовательно показал, что во время распития спиртных напитков в поле 13 июня 1987 г. Курнузов оскорбил его, они поссорились, ударили друг друга, но товарищи их разняли. Вечером этого же дня при встрече на улице Курнузов пригласил его пойти поговорить. Они отправились к дому Леонтьевой, причем он шел первым. Когда подходили к дому, то он почувствовал удар в поясницу и боль. Он вытащил из кармана нож и дважды ударил Курнузова в грудь. Эти обстоятельства нашли свое подтверждение в материалах дела.
Как показали свидетели Мурзанов, Юрманов, Глухова, днем во время распития спиртного Курнузов оскорбил Чернова, но драться им не дали. Мурзанов пояснил что Курнузов вечером угрожал расправиться с Черновым.
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 52
По словам свидетелей Глуховых Николая и Александра, они видели, что вечером на улице села пьяный Курнузов обнял Чернова и позвал поговорить, после чего они отошли в сторону. Через 5 минут к ним подбежал Чернов и сказал, что Курнузов металлическим предметом порезал ему спину, а в ответ он ударил его ножом в грудь.
Свидетель Леонтьева показала, что утром 14 июня 1987 г. она обнаружила окровавленную отвертку и сдала ее работникам милиции.
Судебно-медицинская экспертиза вещественных доказательств установила, что на рубашке, джинсах и отвертке Курнузова обнаружена кровь человека, которым мог быть Чернов.
Правильно установив все эти фактические обстоятельства, суд дал неверную правовую оценку. Материалы дела свидетельствуют, что Чернов находился не только в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, но и в состоянии необходимой обороны, пределы которой он не превысил. Курнузов сам пригласил Чернова поговорить, находясь при этом в нетрезвом состоянии. Идя сзади, он отверткой нанес Чернову удар в поясницу, причинив телесные повреждения. В обстановке темноты Чернов почувствовал удар в спину и ударил продолжавшегося двигаться на него Курнузова, защищая себя и полагая, что последний может ударить его еще раз.
Как разъяснено в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от Г6 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств», состояние необходимой обороны возникает не только в самый момент общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы нападения. Состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом хотя бы и окончательного посягательства, но по обстоятельствам дела для оборонявшегося не был ясен момент его окончания. В данном случае все действия Чернова по отражению нападения Курнузова соответствовали пределам необходимой обороны.
(Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1989, № 2. С. 15)
(Извлечение)
Афанасьев осужден по ст. 111 УК РСФСР.
Он признан виновным в умышленном причинении Ханину менее тяжкого телесного повреждения при превышении пределов необходимой обороны.
5 мая 1987 г. Афанасьев в ответ на оскорбительные приставания к нему Ханина, замахнувшегося на него рукой, нанес ему удар кулаком в лицо, причинив менее тяжкое телесное повреждение в виде перелома нижней челюсти.
Постановлением президиума Ставропольского краевого суда протест председателя этого суда, в котором ставился вопрос об отме-
Зуев В.Л. Необходимая оборона и
крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 53
не судебных решений и прекращении производства по делу в связи с отсутствием состава преступления, оставлен без удовлетворения.
Заместитель Председателя Верховного Суда РСФСР внес в Судебную коллегию этого суда протест по тем же основаниям.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР протест удовлетворила, указав следующее.
Наличие в действиях Афанасьева состава преступления, ответственность за которое предусмотрена ст. 111 УК РСФСР, народный суд и последующие судебные инстанции обосновали тем, что Афанасьев превысил пределы необходимой обороны, поскольку он избрал средства защиты несоразмерно характеру и степени опасности, угрожавшей ему.
Однако такое обоснование несостоятельно. Во-первых, суд в приговоре не указал, в чем же именно заключалась несоразмерность средств защиты, избранных Афанасьевым, характеру и интенсивности нападения Ханина. Во-вторых, как видно из материалов дела, вывод о превышении Афанасьевым пределов необходимой обороны не соответствует фактическим обстоятельствам дела.
Из показаний Афанасьева, признанных судом достоверными, а также показаний свидетелей Череднякова, Петрунь, Хвастункова, Воргулева, частично показаний потерпевшего Ханина видно, что последний придрался к Афанасьеву, оскорблял его, а когда пытался ударить, Афанасьев, защищаясь, опередил Ханина, нанеся ему удар кулаком по лицу. Как выяснилось впоследствии, этим ударом он причинил потерпевшему перелом нижней челюсти.
Приведенные данные дают основание признать, что Афанасьев подвергся ничем не спровоцированному нападению со стороны Ханина и действовал в состоянии необходимой обороны без превышения ее пределов, а поэтому в соответствии со ст. 13 УК РСФСР и п. 2 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР в действиях Афанасьева отсутствует состав преступления.
Содержащееся в постановлении президиума краевого суда утверждение о том, что Ханин только жестикулировал руками перед лицом Афанасьева, необоснованно. Судом первой инстанции установлено, что действия Афанасьева были вызваны тем, что Ханин не только оскорблял, но и замахнулся на него рукой для удара.
(Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1990, № 1. С. 4)
[1] При подготовке использован: Сборник судебной практики по делам о преступлениях против личности. 1984-1993 гг. / Составление: Большаков С. И., Иванов П.В. – Магнитогорск: «АРС-Экспресс», 1994. – 379 с.