ЗАКОН В СИСТЕМЕ НОРМАТИВНЫХ АКТОВ ПО НОВОЙ КОНСТИТУЦИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

§ б. Система и отрасли законодательства: концепции и проблемы развития

§ 5. Федеральные конституционные законы

В правовой системе России появился новый вид законодательного акта – федеральный конституционный закон. Его общим признакам и основаниям принятия посвящены ст.ст. 76, 108 Конституции Российской Федерации, в других статьях названы конкретные законы. О: чем же идет речь? Как известно, в законодательной практике бывшего СССР отсутствовало подразделение законов на конституционные и обычные. Законодательство формировалось по принципу соответствия законов Конституции – основному закону государства. В советской науке проблема эта отчасти хотя и затрагивалась, но относилась в большей степени к числу спорных и абстрактных. Между тем реформы конституционного законодательства в России, государствах-участниках СНГ, некоторых бывших социалистических государствах Восточной Европы снова заставили, думается, вполне заслуженно обратиться к этой проблеме и найти необычные способы ее решения.

Появление новой разновидности источников конституционного права – конституционных законов – является закономерным. Надо учитывать их роль в развитии конституционных норм и принципов, в обеспечении верховенства Конституции и конституционных актов, в правотворчестве и правоприменительной деятельности.

Опыт формирования зарубежных законодательных систем свидетельствует о различных подходах к системе источников конституционного права. К ним относят конституции, законы, другие нормативно-правовые акты, судебные прецеденты, правовые обычаи, а в некоторых случаях – международные и внутригосударственные договоры. При этом в ряде государств в качестве самостоятельной подсистемы законодательства выделяются конституционные законы. В некоторых странах, обычно, романской системы права, существует специфическая категория конституционных актов – органические законы. Органические законы точно

поименованы в тексте Конституции и, как правило, определяют статус государственных органов.

Конституция Франции предусматривает урегулирование органическими законами правового положения таких государственных органов, как Конституционный Совет (ст. 63), Высокая палата правосудия (ст. 67), Высший совет магистратуры (ст. 65).

Иногда в правовой литературе органическими называют все законы, поименованные в тексте Конституции. Однако, думается, такой подход неприменим не только к Франции, но и к Российской Федерации, поскольку в конституциях обоих государств имеются отсылки и к обычным законам. Поэтому точнее будет называть новую категорию источников конституционного права конституционными законами, ввиду особого места, которое они занимают в системе законодательства.

Есть и иной подход, который позволяет рассматривать Конституцию и конституционные законы как правовые акты одного уровня. Конституция Чешской Республики, принятая Чешским Национальным Советом 16 декабря 1992 г., продолжила традицию . построения законодательной системы Чехословакии, где Конституция государства сама считалась одним из конституционных законов. Конституционные законы Чехии призваны дополнять Конституцию, являться как бы ее составляющими. Такое место занимает, например. Декларация прав и свобод человека. Вместе с тем ст. 12 Конституции Чешской Республики определила все составляющие действующей в республике конституционной системы. Особое место в ней заняли конституционные законы, принятые в переходный для государства период.

Всенародно принятая в декабре 1993 года новая Конституция Российской Федерации впервые в нашем государстве закрепила подразделение законов на обычные и конституционные.

Кроме той формальной юридической особенности, что новая группа законов официально поименована в тексте Конституции конституционными законами, необходимо выделить и другие признаки, которые отличают эту категорию актов. Эти признаки можно подразделить на две группы: содержательные и процедурные.

По содержанию конституционные законы посвящены регулированию наиболее важных общественных отношений и соответственно ключевых конституционных институтов – народовластия, государственного устройства, федеративных отношений. Можно сказать, что конституционные законы закрепляют правовые основы государственной и общественной жизни, определяют важнейшие правовые институты. В соответствии с Конституцией Российской Федерации 1993 года должны быть приняты двенадцать федеральных конституционных законов.

Есть и другие мнения о круге конституционных законов. Так, в процессе подготовки проекта новой Конституции Республики Беларусь высказывался взгляд об отнесении к их числу законов о внесении изменений в Конституцию и законов о введении в действие Конституции. Безусловно, такая позиция представляется .содержательной.

Особо подчеркнем, что значительную группу федеральных конституционных законов составят статутные акты о важнейших государственных институтах и органах (имеются в виду федеральные органы исполнительной и судебной власти). Это готовящиеся законы о Правительстве Российской Федерации, об Уполномоченном по правам человека, о референдуме, о Верховном Суде, о Высшем Арбитражном Суде, о судебной системе в Российской Федерации, о Конституционном Собрании Российской Федерации, о Государственных флаге, гербе и гимне Российской Федерации и уже принятый закон о Конституционном Суде Российской Федерации.

Нужно учитывать, что конституционный закон не всегда полностью определяет правовое положение государственного органа. Например, Конституция Италии сужает пределы регулирования статутных конституционных законов. Так, в ней предусмотрено принятие конституционного закона, который устанавливает не в целом статус Конституционного суда республики, а лишь отдельные принципиальные положения, касающиеся осуществления конституционного правосудия. Конституционный закон Итальянской Республики должен определить, согласно Конституции страны, лишь условия, формы и сроки возбуждения дел о конституционной законности, а также гарантии независимости судей Конституционного суда. Другие правовые нормы, необходимые для образования и деятельности Конституционного суда Италии, устанавливаются общим законом

Этот опыт полезен и для нашей страны, поскольку позволяет исходить из более высокой юридической силы конституционного закона. Действовавший Закон о Конституционном Суде подробно регулировал, например, организационные формы деятельности и распорядок заседаний Конституционного Суда, порядок формирования и работы его аппарата. Напротив, принятие и исполнение решений Конституционного Суда, их виды и юридическая сила – вопросы принципиальные–получили не столь отчетливое закрепление. Поэтому не случайно при подготовке проекта федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» более отчетливо выделены крупные блоки норм, регулирующих статус конституционных судей, общие правила производства и их особенности применительно к различным категориям дел, вопросы организации Конституционного Суда. В принятом Законе объем вспомогательных или сопутствующих

норм снизился, зато больше заметны связи с другими законодательными актами.

Статья 128 Конституции России установила, что с помощью федерального конституционного закона определяются полномочия, порядок образования и деятельности не только Конституционного Суда, но и других федеральных судов. Поэтому при разработке актов о статусе других судов нужно строго придерживаться объектов конституционного регулирования, не расширяя сверх меры его пределы.

Другая разновидность новых российских конституционных законов – это акты, определяющие различные государственно-правовые состояния. Речь идет об актах, связанных с ограничением прав и свобод человека, что является, несомненно, предметом конституционного регулирования. К ним можно отнести федеральные конституционные законы об условиях и порядке введения ' чрезвычайного и военного положения на территории Российской Федерации или в отдельных ее местностях.

И, наконец. Конституция Российской Федерации предусмотрела разрешение с помощью конституционных законов вопросов изменения состава Федерации. Принятие в Российскую Федерацию и образование в ее составе нового субъекта, а также изменение конституционно-правового статуса субъекта Федерации осуществляется с помощью конституционного закона. Здесь мы имеем дело с иной разновидностью конституционных законов, чем те, о которых говорилось выше.

Подобные примеры имеются и в зарубежных государствах. Конституция Чехии определила, что конституционные законы могут выдержать не нормы, а разовые предписания, например законодательное закрепление изменения границ государства. В соответствии с конституционным законом в Чешской Республике происходит создание или ликвидация самоуправляемой территориальной единицы.

Действительно, это скорее не общенормативные правовые акты, ибо имеют индивидуальный правоустанавливающий смысл и являются, как это следует из ч. 1 ст. 137 Конституции Российской федерации, основанием для внесения в нее соответствующего изменения в части определения федеративного состава государства.

Сопоставление этой конституционной нормы со ст.ст. 65 и 66 Конституции Российской Федерации позволяет сделать вывод:

предполагается также принятие федерального конституционного закона в собственном смысле этого слова, который должен установить порядок решения вопросов о принятии и образовании нового субъекта Российской Федерации или изменении конституционно-правового статуса ее участника. В этом акте, видимо, должны содержаться нормативное описание переговорных и со-

гласительных процедур, круг его участников и их правомочия, а возможно, и государственно-правовая ответственность. Ведь речь идет о регулировании особо важных для государства федеративных отношений, имеющих базовое для его развития значение.

С содержанием конституционных законов связаны их особое место и назначение в системе законодательства. Описывая наиболее важные общественные институты, конституционные законы развивают и конкретизируют нормы Конституции и тем самым связывают ее с текущим законодательством.

С появлением конституционных законов создается своего рода промежуточная ступень в реализации конституционных предписаний. А это обеспечивает большую стабильность самой Конституции, которая не может и не должна поспешно приспосабливаться к динамично меняющимся общественным отношениям.

Опыт конституционного развития России 1990 – 1993 гг. наглядно демонстрирует порочность безсистемных изменений основного закона. В этот период в Конституцию беспрерывно вносились поправки, что объяснялось задержкой в принятии новой Конституции и было связано с коренной перестройкой общественных отношений в политической, экономической, социальной сферах. Однако многие поправки принимались без больших раздумий и не были взвешены на весах общественного согласия. Их поспешное включение в действующую Конституцию нарушало принцип верховенства конституционных норм и противоречило системному подходу к формированию законодательства.

Приведем пример. Верховным Советом осенью 1992 года был принят, хотя и не введен в действие, Закон о Совете Министров – Правительстве Российской Федерации, содержащий противоречащие Конституции нормы о процедуре назначения на должность ряда членов Правительства. Вследствие этого потребовалось внести изменения в саму Конституцию, что и было сделано на ближайшем Съезде народных депутатов.

Нарушение принципа верховенства конституционных норм при принятии новых законов недопустимо, и нужно надеяться, что российские законодатели будут исходить из фундаментальных конституционных положений, норм Конституции и конституционных законов при обновлении и развитии системы российского законодательства.

В соотношении Конституции и конституционных актов есть еще один спорный вопрос, определяющий их связь. Выдвигаются предложения считать конституционный закон актом толкования Конституции. Действительно, развивая и конкретизируя нормы Конституции, федеральные конституционные законы выполняют задачу информирования и разъяснения, впрочем, как и любой закон. Но, думается, есть и существенное отличие их от актов

толкования. Конституционные законы имеют самостоятельную правоустанавливающую функцию, причем более авторитетную, чем обычные законы. В то же время акты толкования права не могут иметь нормативный смысл, даже если толкование производится органом, принявшим нормативный акт.

Наличие в системе законодательства особой группы конституционных актов указывает на обладание ими более высокой юридической силой по сравнению с другими законами. Это свойство конституционных законов прямо закреплено Конституцией Российской Федерации. Статья 76 установила, что федеральные законы не могут противоречить федеральным конституционным законам. Это означает строгую обязательность для них положений конституционных законов, возможность отсылок к ним в конституционных актах,

Во всех государствах, в которых существует эта разновидность актов, конституционным законам придается особый правовой авторитет, который позволяет использовать их как основу для контроля за конституционностью обычных законов. Так, Конституция Республики Казахстан 1993 года рассматривает конституционные законы как фактор обеспечения стабильности Конституции.

Высшая юридическая сила конституционных законов находит выражение в особой процедуре их принятия, схожей с процедурой внесения изменений и дополнений в Конституцию. Эти процедурные особенности следующие. Принятие конституционных законов требует квалифицированного большинства в парламенте. Конституцией Российской Федерации установлено, что федеральный конституционный закон считается принятым, если он одобрен большинством не менее трех четвертей голосов от общего числа членов Совета Федерации и не менее двух третей голосов от общего числа депутатов Государственной Думы.

Другой процедурной особенностью принятия конституционных законов является закрепленный Конституцией порядок, когда этот закон не может быть отклонен Президентом и возвращен в парламент для повторного рассмотрения.

Сказанное позволяет сделать вывод о том, что конституционные законы нужно принимать в первоочередном порядке после вступления в силу новой Конституции. И эта работа должна быть предусмотрена в плане приведения законодательства в соответствие с Конституцией и в программах федеральной законодательной деятельности. Ведь конституционные законы не могут не повлиять на построение сходных конституционных институтов в субъектах Федерации и в конституциях республик.

Подчеркнем, что подготовка проекта конституционного закона требует особой тщательности, в ходе которой предстоит учитывать его связи с текстом Конституции и однородными законами, регулирующими сходные общественные отношения.

Вполне естественно особое внимание к реализации конституционных законов. С помощью комплекса средств предстоит обеспечить их последовательное действие.

Эту работу целесообразно сочетать с контрольной деятельностью путем проведения парламентских слушаний, изучения на местах и обобщения аналитической социально-правовой информации. Полезными будут разъяснения противоречий в осуществлении конституционных законов. Ввиду значимости конституционных законов толкование их отдельных положений может быть в поле зрения Конституционного Суда.

Таким образом, в правовой системе России постепенно занимает свое место такой вид нормативных правовых актов, как конституционный закон. Он выступает как самый ближайший «мост» между Конституцией и законодательством, который необходимо использовать для всестороннего влияния основного закона на правовую систему в целом и ее составные части.

§ б. Система и отрасли законодательства: концепции и проблемы развития

Выяснение признаков закона еще не дает возможности понять «жизнь закона» во всей ее полноте и многообразии. Закон существует и проявляет себя в органической связи с другими законодательными актами, особенно с однородными по объекту регулирования. Поэтому в теории и на практике часто применяются понятия «законодательство», «отрасль законодательства», «система законодательства». Их нужно строго различать.

К примеру, в п. «о» ст. 71 Конституции Российской Федерации прямо названы отрасли законодательства, отнесенные к ведению Федерации. Это уголовное, уголовно-процессуальное, уголовно-исполнительное, гражданское, гражданско-процессуальное, арбитражно-процессуальное законодательство. Пунктом «к» ст. 72 к совместному ведению Федерации и ее субъектов отнесены административное, трудовое, жилищное и иные отрасли законодательства. Всего – 10 отраслей.

Система законодательства – весьма сложное, емкое теоретическое понятие, отражающее многообразие взаимосвязей и взаимозависимостей в структуре законодательства каждого суверенного государства. В правовой науке различаются разные срезы, или аспекты, системного подхода ко всему множеству законодательных и подзаконных нормативно-правовых актов различных государственных органов, а также к другим юридическим источникам права – договорам, судебным решениям, актам и соглашениям, регулирующим внутреннюю жизнедеятельность предприятий, хозяйственных объединений, общественных организаций, складыва-

ющимся в обществе обычаям и обыкновениям, имеющим нормативно-правовое значение. Среди этих подходов главным является выделение в виде основного ориентира системы права как особого нормативного регулятора общественных отношений. Система позитивного, юридического права, т.е. признанных и установленных государством норм, есть непосредственное содержание законодательства и его системы.

Как можно видеть, сама постановка проблемы системы законодательства неразрывно связывается нами с нормативно-правовым содержанием (или свойством, характером) законов и других источников юридического права. Тезис о том, что система права лежит в основе системы законодательства, можно считать общепризнанным в российской правовой науке, а также и среди правоведов других государств–участников СНГ. Такая постановка проблемы привела ученых-правоведов к отраслевой дифференциации права в бывшем СССР как основному выражению структуры правовой системы. Все действующие нормы позитивного права было признано необходимым подразделить на основные отрасли права, которые отражали уже сложившуюся практику построения системы кодексов и других актов законодательства. Долгое время в советской правовой науке система права рассматривалась почти исключительно в отраслевом разрезе, т.е. по отраслям государственного, административного, гражданского, трудового, колхозного, уголовного, уголовно-процессуального и других отраслей права. Такие отрасли сложились как относительно-обособленные правовые подсистемы, не пересекающиеся своим основным содержанием. При этом отдельными учеными признавалось наличие комплексных отраслей или институтов права, но эта точка зрения усиленно критиковалась как «субъективная», идущая от метода, а не от предмета правового регулирования.

В конце концов правоведы пришли к выводу, что отрасли права отличаются не только предметом, но и методом регулирования, а также признали наличие комплексных отраслей (или массивов, сфер) законодательства (или даже права), наличие подотраслей и даже общих, межотраслевых институтов законодательства (например, институт права собственности). Такая многоаспектность подхода к подразделениям системы права отражала прежде всего развитие законодательной практики, идущей во многих случаях не по отраслям права, а по отраслям или отдельным комплексам отношений управления, хозяйства, социальной жизни. Классическим примером могут служить различные акты хозяйственного законодательства, прежде всего Закон о предприятиях и предпринимательской деятельности, уставы и положения о различных организациях. В науке стали также признаваться комплексные правовые отрасли или массивы наряду со сложившимися обособленными отраслями права или, по крайней мере, отраслями зако-

нодательства. За ними комплексным признавалось вторичное, производное от главных (обособленных) правовых отраслей значение.

Вывод о наличии в системе права обособленных отраслей и производных от них комплексных массивов права (или законодательства) имеет важное практическое значение для построения системы и систематизации законодательства, а также для практики непротиворечивого, системного применения правовых норм. В конечном счете научное понимание и обоснование системы права нужно именно для того, чтобы ее выводы помогали практике создания законодательства как внутренне согласованной, непротиворечивой системы, не опровергающей саму себя в силу логической несогласованности отдельных .законов и содержащихся в них норм права. Без внутренней согласованности не может быть обеспечено единообразное применение законов, подзаконных актов, всех правовых норм, действующих в государстве. А без такого единообразия право вообще утрачивает свою регулирующую роль, свою главную функцию упорядочения общественных отношений, соблюдения всеми интересов каждого, выраженных в правах, свободах и обязанностях человека и гражданина, правах и обязанностях различных организаций вплоть до самого государства.

Проблемы создания стройной, логически непротиворечивой системы законодательства не сводятся к одному аспекту отраслевой дифференциации правовых норм, действующих законов и иных источников права или к их объединению в комплексные массивы законодательства. Другой важной, если не самой важной, сегодня задачей правовой науки и законодательной практики в области достижения единства системы законодательства является обеспечение непротиворечивого, согласованного взаимодействия федерального законодательства и законодательства республик в составе Российской Федерации и правовых актов других субъектов Федерации. Такая согласованность системы законодательства и права «по вертикали» обусловлена ст. 4 Конституции Российской Федерации. Она снимает опасность «войны», которая возникла в процессе распада Союза ССР между законами разных уровней и может возникать между законами России и законами отдельных республик, входящих в состав Федерации.

Аналогичная проблема согласованности законодательства «по вертикали» существует также и между законами (указами и постановлениями) федерального уровня и нормативными актами краев и областей Российской Федерации, а также на всех последующих уровнях, вплоть до «локальных» актов внутриорганизационного значения, принимаемых предприятиями, объединениями, учреждениями и другими организациями. Однако эти важные проблемы согласованности между законами и иными актами «по

вертикали» существенно отличаются от проблем разграничения и согласования норм права, нормативно-правовых актов и их предписаний по отраслям права и законодательства, изложению которых и посвящена данная глава.

В дальнейшем изложении мы остановимся только на проблемах построения отраслей и комплексных массивов федерального законодательства в России.

Для постановки задач развития системы законодательства Российской Федерации важно выделить те главные опасности (болезни), которые встречаются в ходе создания системы законодательства, а также выработать основные средства преодоления таких опасностей (болезней).

Первой из них и наиболее ощущаемой опасностью являются противоречия между законами и другими нормативными актами и возникающие на этой основе их противостояние, разноречивая практика применения правовых норм. В условиях интенсивного текущего правотворчества, которое имеет место сейчас и в известной мере будет сохраняться в будущем, такие противоречия между отдельными актами возникают неизбежно, и их преодоление – важная задача законодательной, а также и судебной практики. Противоречия между законами и иными актами, если они не устраняются, накапливаются и становятся привычными. Это благодатная почва для процветания произвола органов исполнительной власти, нарушения нормальных хозяйственных и социальных связей, в конечном счете ведущих к хаосу, кризису и распаду общества, что сегодня наглядно демонстрирует наша действительность. Поэтому создание стройной, логически увязанной непротиворечивой системы законодательства – необходимое звено достижения стабильности и порядка в обществе и при этом звено, особенно нужное для демократического порядка и управления его делами.

Важной практической задачей развития системы законодательства является также устранение второй опасности – пробелов в законодательном регулировании. Это особенно актуально сейчас, когда становление новой для нашей страны рыночной экономики и нового конституционного строя вызывает постепенное отмирание прежнего государственного планирования всего народного хозяйства, не сопровождающееся своевременной заменой его новыми, рыночными структурами и соответствующими им новыми законами. Новые законы, в свою очередь, иногда оказываются неадекватными сложившимся отношениям. Отмена прежнего (союзного) законодательства не всегда подготовлена изданием новых российских законов.

Устранение пробелов в законодательстве было, есть и будет текущей задачей и в условиях нормального развития общества.

Наконец, одной из задач развития системы законодательства является устранение множественности законов по одним и тем же либо по смежным и пересекающимся сферам регулирования. Сегодня, когда новое законодательство еще только нарождается, становится на ноги, решение такой задачи кажется делом отдаленного будущего. Однако и запускать ее решение опасно для судеб, демократического и правового государства. Опыт нашего российского прошлого от Петра I до наших дней свидетельствует о том, что накопление излишних разрозненных законодательных актов подрывает самые основы законности и правопорядка. Как писал об этом М.М. Сперанский, «... многосложность, раздробленность, неизвестность – затруднение равное, и может быть еще важнейшее, нежели сам недостаток Закона: ибо здесь гнездятся ябеда, неправые толки, пристрастные решения, покрытые видом законности; здесь необходимость непрестанных пояснений и разрешений, как в свою чреду, рождают новую многосложность»[1].

Эту многосложность, запутанность законодательства с трудом удалось преодолеть в дооктябрьской России, где Свод законов Российской империи стал непосредственным источником права, на нормы которого могли ссылаться суды и другие органы, применявшие закон. Свод законов издавался и переиздавался неоднократно, в самых различных вариантах, удовлетворявших рязным потребностям. После Октябрьской революции Свод законов России был отменен вместе со всем прежним законодательством. Однако принимавшиеся после этого потуги создания Свода законов советского государства окончились всего лишь очередной показухой, а не той практически полезной и доступной каждому гражданину или учреждению систематизацией законодательства, которая требовалась жизнью.

Как бы и сейчас не создалась такая же многосложность и неразбериха законов (а подобные симптомы уже появляются), в которой может практически потонуть демократическая идея правового государства. Чтобы избежать этого, нужна специальная служба систематизации, ревизии и кодификации законодательства, подобная Второму отделению Канцелярии, созданному Императором Николаем I 31 января 1826 г., всеми делами которого руководил М.М. Сперанский. Именно этому отделению Канцелярии Его Величества Россия была обязана созданием Свода законов Российской империи, явившегося одним из выдающихся памятников мировой правовой культуры, по своему значению подобного знаменитому Своду римского императора Юстиниана, созданному еще в VI в. н.э.

Конечно, возможны и иные способы неофициальной систематизации, облегчающей поиск нужных законов и подзаконных актов. Раньше такую роль выполняли картотеки и сборники законодательства. Ныне наиболее радикальный путь – электронные автоматизированные поисковые системы, содержащие систематизированные и закодированные базы данных о законодательстве. Такие системы основываются на определенных логико-математических системах (лингвистических, тематических, смысловых). Однако поиск разрозненных актов не упорядочивает самого законодательства, хотя создает для него важную основу. Но результатом (пусть также не абсолютным, а «переменным») все же должна быть систематизация или кодификация самих законов.

Наиболее радикальным путем системного развития законодательства является его кодификация, т.е. создание сводных (объединяющих комплекс норм и институтов права) законов вместо суммы разрозненных актов текущего законодательства. Именно такие кодификационные законодательные акты и составляют ту основу, вокруг которой в каждой отрасли законодательства концентрируется своя институционная подсистема законодательных и соответствующих им подзаконных актов.

Наряду с систематизацией и кодификацией законодательства необходимо проводить и его постоянную ревизию, т.е. пересмотр ранее принятых актов по данному предмету в связи с изданием новых. Без такой ревизии невозможно избежать путаницы в применении законов, а значит, и нарушения прав граждан и организаций. Принятая в настоящее время на вооружение практика ограничиваться формулой «прежние (в том числе союзные) законы действуют, если не противоречат новым законам (либо соглашениям СНГ и другим решениям)», лишь накапливает нерешенные вопросы системного и непротиворечивого развития законодательства. Сразу же вслед за принятием такой формулы должна следовать целенаправленная работа специальной исполнительной службы (а не комитетов и комиссий парламента, как практиковалось) по кропотливому, всестороннему анализу действующих по данному вопросу законов, по подготовке и внесению предложений о приведении текста всех законодательных и подзаконных актов в соответствие со вновь принятыми решениями.

Вопрос об организации службы систематизации, кодификации и ревизии законодательства России – тема специального исследования. Здесь следует лишь подчеркнуть острую необходимость ее организации в правотворческих органах России. Принятие новой Конституции Российской Федерации требует широкомасштабного развертывания всей этой работы, которая не может быть осуществлена без специальной службы, без подготовленных для этого кадров государственного аппарата.

Предыдущий | Оглавление | Следующий

[1] Обозрение исторических сведений о Своде законов Составлено из актов, хранящихся во Втором огделении Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. СПБ, 1833 С 89-90.