Предыдущий | Оглавление | Следующий

§ 2. Объем правовой помощи

Объем правовой помощи, предусматриваемый международными договорами РФ, широк. В одних соглашениях (Конвенция СНГ 1993 г. и др.) четко очерчивается круг процессуальных действий в порядке правовой помощи, но не ограничивается перечень уголовных дел, по которым такая помощь оказывается. В других – объем процессуальных действий расширен – за счет "иных действий, связанных со сбором доказательств" (Договор между РФ и КНР о правовой помощи по гражданским и уголовным делам 1992 г.). Третьи конвенции ограничивают и объем правовой помощи, и перечень деяний, в связи с производством по которым она оказывается (Договор между РФ и США о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1999 г.).

В связи с отдельными видами правовой помощи в российском уголовном процессе возникают проблемы, требующие своего решения.

Установление адресов и других данных

При осуществлении производства по делам с "иностранным элементом" важное значение имеет получение точных сведений о физических и юридических лицах. Просьбы об установлении сведений в отношении физических лиц составляют около 17 % (в основном – 72 % случаев – это данные, характеризующие личность обвиняемого) в отношении юридических лиц – 14,3 % (главным образом – 61,7 % – регистрационные данные предприятий) от общего числа поручений, направленных российскими органами внутренних дел, прокуратуры и налоговой полиции в иностранные учреждения юстиции в 1999 г.

Международные нормы закрепляют порядок и условия предоставления сведений о физических и юридических лицах, правда, объем предоставляемой информации неодинаков. Так, по ст. 16 Конвенции СНГ 1993 г. устанавливаются адреса лиц, проживающих на территории государств-участников, оказывается помощь в отношении определения места работы и доходов лиц, которым предъявлены имущественные требования по уголовным делам. Статья 3 Договора между РФ и Исламской Республикой Иран о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам 1996 г. предусматривает обязательное предоставление также сведений о судимости обвиняемых. По ст. 4 Договора между РФ и Канадой о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1997 г. предоставляются данные в отношении и юридических лиц.

Договоры фиксируют меры по защите сведений о физических лицах. На основании ст. 6 Соглашения между Правительством РФ и Правительством Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии о сотрудничестве в области борьбы с преступностью 1997 г. орган, получивший сведения о физических лицах, может использовать их только для целей и при соблюдении условий, определенных передающим органом. Сведения о физических лицах могут быть переданы только органам, указанным в ст. 2 Соглашения (в РФ – Генеральная прокуратура РФ, МВД РФ, ФСБ РФ, ГТК РФ, ФПС РФ и ФСНП РФ). Передача сведений другим государственным органам возможна только в случае предварительного согласия передающего органа. Если лицо, являющееся объектом передаваемых сведений, обращается с просьбой о допуске к ним, то запрашиваемый орган обеспечивает допуск, за исключением случаев, когда в просьбе может быть отказано в соответствии с законодательством его государства. Аналогичные меры зафиксированы в ст. 6 Соглашения между Правительством РФ и Правительством Арабской Республики Египет о сотрудничестве в области борьбы с преступностью 1997 г. и некоторых других соглашениях.

Думается, что предоставление сведений в качестве самостоятельного вида правовой помощи должно быть зафиксировано и в новом УПК РФ (см. приложение). Ориентиром здесь могут служить соответствующие международные нормы, в которых участвует наше государство.

Вручение документов

Важной гарантией обеспечения прав участников уголовного процесса является соблюдение должного порядка вручения процессуальных документов (постановлений, определений, повесток и т.п.) лицам, находящимся за рубежом. По данным Генеральной прокуратуры РФ, в 1999 г. просьбы о вручении документов составили 8,6 % от общего числа полученных поручений.

В соответствии с нормами договоров в просьбе о вручении должны быть указаны точный адрес получателя и наименование вручаемого документа. Если указанный в просьбе о вручении адрес оказался неполным или неточным, запрашиваемое учреждение в соответствии с законодательством своего государства принимает меры для установления точного адреса.

Вручение документов осуществляется в соответствии с правилами, действующими в запрашиваемом государстве. В тех случаях, когда документы составлены не на языке запрашиваемой стороны или не снабжены переводом, они вручаются получателю, если он согласен добровольно их принять (ст. 9 Договора между РФ и Исламской Республикой Иран о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам 1996 г.). В случае непринятия такого документа вручение считается несостоявшимся.

Вручение документов удостоверяется подтверждением, подписанным лицом, которому вручен документ, и скрепленным официальной печатью запрашиваемого учреждения, и содержащим указание даты вручения и подпись работника учреждения, вручающего документ, или выданным этим учреждением иным документом, в котором должны быть указаны способ, место и время вручения (ст. 11 Конвенции СНГ 1993 г.).

В некоторых случаях (ст. 3 Венской конвенции о консульских сношениях, ст. 11 Договора о правовой помощи между РФ и Эстонской Республикой 1993 г., ст. 37 Консульской конвенции между РФ и Туркменистаном 1995 г. и т.д.) Российская Федерация имеет право вручать документы собственным гражданам через дипломатические представительства или консульские учреждения, однако при этом не могут применяться меры принудительного характера. Право вручать собственным гражданам судебные документы зафиксировано также в п. 8 Положения о консульском учреждении Российской Федерации 1998 г.

Однако действующий УПК не предусматривает такого вида правовой помощи. Пожалуй, единственная норма в российском законодательстве является ст. 1 ФЗ "О ратификации Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам и Дополнительного протокола к ней" 1999 г., в которой Российская Федерация заявила "о необходимости передачи поручения о вручении повестки о явке лица не менее чем за 50 дней до установленной даты явки лица." Всячески приветствуя законодательное регулирование данного вопроса, нельзя не отметить, что в проекте УПК РФ положения о вручении документов, закрепленные международными нормами, не нашли своего отражения. Думается, этот пробел должен быть восполнен. Соблюдение правил и сроков вручения документов, предусмотренных международными договорами, является важной гарантией обеспечения права участников уголовного процесса.

Возбуждение уголовного преследования по просьбе иностранного государства

По данным автора, в 1999 г. поручения о возбуждении уголовного преследования составляют чуть более 4 % от общего числа поручений, направленных за рубеж через Генеральную прокуратуру. В свою очередь, объем полученных Генеральной прокуратурой просьб составляет около 6 %. Столь небольшой процент использования данного вида правовой помощи во многом обусловлен тем, что действующий УПК не предусматривает такого основания возбуждения уголовного дела как просьба иностранного государства. Очевидно поэтому данной проблеме в уголовно-процессуальной науке практически не уделяется никакого внимания[1] (в качестве исключения можно назвать работы В.М.Волженкиной[2]).

В международных договорах, в которых участвует РФ, зафиксированы два варианта осуществления уголовного преследования по просьбе иностранного органа правопорядка.

1. Преступник после совершения преступления на российской территории скрывается за границей и не выдается Российской Федерации. В этом случае лицо привлекается к ответственности по законодательству того государства, в котором было задержано.

Соглашения о борьбе с международными преступными деяниями условий и порядка возбуждения преследования не регламентируют, относя этот вопрос к сфере действия законодательства отдельных государств.

По договорам о правовой помощи иностранные правоохранительные органы по просьбе Генерального прокурора РФ обязаны возбудить уголовное преследование против иностранных граждан, подозреваемых в совершении преступлений на российской территории. Международные нормы подробно регулируют процедуру его осуществления (к примеру, ст. 58 Договора между РФ и СРВ о взаимной правовой помощи по гражданским и уголовным делам 1999 г.).

Согласно § 54 УПК Австрии, если уголовно-наказуемое деяние совершено за пределами Австрии, компетентен суд, на территории действия которого обвиняемый имеет местожительства или местопребывания. По ст. 77 УК Голландии действие права на уголовное преследование и права на исполнение наказания прекращается при переносе процессуальных действий в иностранное государство в соответствии с положениями УПК Голландии. Действие права на уголовное преследование и права на исполнение наказания возобновляется, если власти государства, которое приняло на себя уголовное преследование, отменили свое решение, или если они утверждают, что не нужно возбуждать уголовное дело, или если они прекращают уже начатое производство по делу.

2. После совершения преступления за рубежом лицо задерживают в РФ, но по каким-то причинам не выдают иностранному государству. В этом случае лицо привлекается к ответственности по российскому законодательству; причем проблема имеет уголовно-правовой и уголовно-процессуальный аспекты.

Согласно ч. 1 ст. 12 УК РФ, граждане России и постоянно проживающие в РФ лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов РФ, подлежат ответственности по УК РФ, если совершенное ими деяние признано преступлением в государстве, на территории которого оно было совершено, и если эти лица не были осуждены в иностранном государстве. Таким образом, УК устанавливает лишь два условия привлечения к ответственности: деяние является преступлением и в РФ, и в иностранном государстве; в отношении лица за то же деяние отсутствует иностранный приговор. Как видим, международные договоры здесь вообще не упомянуты, хотя некоторые из них устанавливают более широкий, нежели ч. 1 ст. 12 УК, перечень условий привлечения к ответственности. Так, по ст. 75 Конвенции СНГ 1993 г. уголовное преследование в РФ не может быть возбуждено, если в иностранном государстве было принято иное, чем приговор, окончательное решение по делу. Не вполне также ясно, на каком основании лица без гражданства поделены на постоянно и не постоянно проживающих в России. Не нарушается ли тем самым конституционный принцип равенства всех перед законом, тем более что международные договоры РФ такого положения не содержат?

Еще один момент. В соответствии с ч. 3 ст. 12 УК иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие в РФ постоянно и совершившие преступление вне ее пределов, подлежат ответственности по российскому УК в случаях, если преступление направлено против интересов России, и в случаях, предусмотренных международным договором, если они не были осуждены в иностранном государстве и привлекаются к уголовной ответственности на территории РФ. Непонятно, к какой категории лиц относится признак "не проживающие в России постоянно"? Только к лицам без гражданства или же и к иностранным гражданам, и к лицам без гражданства? Логико-структурный анализ этой нормы дает основания утверждать второе. Для того, чтобы считать, что в ч. 3 ст. 12 речь идет о всех иностранцах и части лиц без гражданства (не проживающих в РФ постоянно), формулировка, по моему мнению, должна быть следующей: "иностранные граждане, а также не постоянно проживающие в Российской Федерации лица без гражданства". Ныне действующая редакция статьи позволяет относить признак "не проживающие постоянно" как к иностранцам, так и к лицам без гражданства, вследствие чего возникает вопрос о возможности привлечения к ответственности иностранного гражданина, постоянно проживающего в РФ, но совершившего преступление за рубежом.

И.И.Лукашук и А.В.Наумов, отмечая неточность формулировки ч. 3 ст. 12 УК РФ, предлагают "расширительно" толковать эту норму и распространяют ее действие также на преступления, затрагивающие интересы российских физических и юридических лиц[3]. Однако, по моему мнению, речь необходимо вести не о "расширительном толковании" ч. 3 ст. 12 УК (тем более, что УК запрещает применение уголовного закона по аналогии), а о приведении ее в соответствие с международными обязательствами РФ.

Не раскрыто в УК и содержание термина "постоянно проживающий в Российской Федерации иностранец". В административном праве под ним понимается иностранец, которому в РФ выдан вид на жительство, в финансовом праве – иностранец, проживший в РФ в совокупности более 183 дней в календарном году. Термин "постоянное проживание" используется и в международном праве. Так, по ст. 1 Договора между РФ и Республикой Грузия о правовом статусе граждан Российской Федерации, постоянно проживающих на территории Республики Грузия, и граждан Республики Грузия, постоянно проживающих на территории Российской Федерации, 1995 г. гражданин Грузии будет считаться постоянно проживающим на территории России, если он на основании разрешения, выданного властями РФ, постоянно проживает на ее территории и при этом не является лицом, постоянно проживающим на территории Грузии (используется "административный" подход). В то же время ни ч. 1, ни ч. 3 ст. 12 УК РФ не определяют, какой из критериев следует применять при определении "постоянного проживания" применительно к проблеме ответственности за преступления, совершенные за пределами РФ. Данный вопрос требует (если все-таки оставить в УК РФ разграничение условий привлечения к ответственности по признаку постоянного проживания, чему нет оснований) специального урегулирования. Впрочем, по моему глубокому убеждению, никаких различий в зависимости от места проживания при привлечении к ответственности иностранцев быть не должно. Иное, как уже говорилось, нарушает принципы равенства перед законом.

Другая проблема заключается в том, что ч. 3 ст. 12 УК РФ говорит об осуждении преступника в иностранном государстве как одном из оснований отказа в возбуждении уголовного преследования. Вместе с тем многие акты иностранного права закрепляют иные основания принятия окончательного решения по уголовному делу, когда дело прекращается на стадии предварительного расследования (см., например, § 176 УПК ФРГ). Кроме того, Российская Федерация обязалась учитывать и постановления о прекращении производства по делу, вступившие в законную силу (см. ст. 62 Договора между РФ и Азербайджанской Республикой о правовой помощи и правовым отношениям по гражданским, семейным и уголовным делам 1992 г.).

Далее. Как уже говорилось, на основании ч. 3 ст. 12 УК РФ иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в России и совершившие преступление вне пределов РФ, должны подлежать ответственности в РФ в случаях, предусмотренных международными договорами. В то же время некоторые международные нормы предусматривают возможность осуществления российской уголовной юрисдикции за преступление, совершенное за рубежом, не только в случаях, когда оно направлено против интересов РФ, но и когда потерпевший от преступления является гражданином России, преступление совершено на воздушном или морском судне, зарегистрированном в РФ, преступник задержан на территории РФ и других случаях (ст. 6 Конвенции о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, 1988 г., ст. 10 Конвенции о безопасности персонала ООН и связанного с ней персонала 1994 г. и др.). Эти положения также имеют уголовно-процессуальное значение.

Подобные нормы имеются и в иностранном законодательстве. Так, на основании § 6 УК ФРГ германское уголовное право действует независимо от права места совершения деяния в отношении следующих действий, которые совершаются за границей: деяния, совершенные за границей, также подлежат преследованию на основании обязательного для ФРГ межгосударственного соглашения. На основании ст. 6 УК Швейцарии "швейцарец, который совершает преступление или проступок за границей, в отношении которого швейцарское право допускает выдачу, если деяние является наказуемым в месте его совершения, подлежит ответственности по данному закону, когда он находится в Швейцарии или когда он был выдан Союзу Конфедерации за совершение данного преступления. Если в месте совершения преступления действует более мягкий закон, то именно он подлежит применению. Лицо больше не наказывается на территории Швейцарии: если в отношении него иностранным судом был окончательно вынесен оправдательный приговор; если наказание, к которому он был осужден за границей, отбыто, он был освобожден от наказания или истекли сроки давности. Если лицо за границей отбыло наказание только частично, то эта часть наказания засчитывается ему при назначении наказания в Швейцарии".

Таким образом, в соответствии с международными договорами за преступления, совершенные вне РФ, лицо подлежит ответственности, если: деяние признано преступлением и в РФ, и в иностранном государстве; в отношении виновного в иностранном государстве за это же деяние не был вынесен приговор или не принято иное окончательное решение по делу, вступившие в законную силу; не установлены иные основания отказа в возбуждении уголовного преследования. Иными словами, ч. 1 и ч. 3 ст. 12 УК РФ нуждаются в корректировке. В частности, представляется необходимым:

1. Уточнить условия привлечения к уголовной ответственности российских граждан и лиц без гражданства, совершивших преступление вне пределов РФ. Российские граждане и лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов РФ, подлежат уголовной ответственности в РФ, если совершенное ими деяние признано преступлением в государстве, на территории которого оно было совершено, и если эти лица не были осуждены в иностранном государстве или в их отношении не было принято иного окончательного решения по делу. При осуждении указанных лиц наказание не может превышать верхнего предела санкции, предусмотренной законом иностранного государства, на территории которого было совершено преступление.

2. Привести в соответствие с международными обязательствами нашего государства нормы Уголовного кодекса об ответственности иностранных граждан, совершивших преступление за рубежом. Иностранцы, совершившие преступление вне пределов РФ, подлежат уголовной ответственности по УК РФ в случаях, если преступление направлено против интересов России, и в случаях, предусмотренных международным договором РФ, если они не были осуждены в иностранном государстве и привлекаются к уголовной ответственности на территории Российской Федерации.

Международные нормы регламентируют уголовно-процессуальные аспекты возбуждения уголовного преследования по просьбе иностранного государства, определяют условия, при которых возможно возбуждение преследования, устанавливают реквизиты документов, необходимых для принятия решения о возбуждении дела, основания отказа в удовлетворении просьбы и т.д. (ст. 35 Договора между СССР и Республикой Кипр 1984 г., ст. 72 Конвенции СНГ 1993 г., ст. 59 Договора между РФ и Латвийской Республикой 1993 г. и др.).

Однако реализация соответствующих международных норм в РФ затруднена: ст. 108 УПК действующего РСФСР не предусматривает в качестве "поводов к возбуждению уголовного дела" поручения учреждений юстиции иностранных государств. Считать таковыми "сообщения предприятий, учреждений, организаций и должностных лиц" (п. 3 ч. 1 ст. 108 УПК) конечно можно, но при принятии УПК в 1960 г. имелись в виду, безусловно, лишь отечественные организации и должностные лица[4]. Подобный подход сохранен и в современной литературе по уголовному процессу[5]. Иначе говоря, если дословно следовать требованиям УПК, уголовное дело в РФ в отношении преступления, совершенного за рубежом, по просьбе иностранного учреждения юстиции вообще возбуждено быть не может – нет повода. Данное обстоятельство, а также слабое знание международных договоров практическими работниками отрицательно влияет на работу российских правоохранительных органов. В частности, из 65 опрошенных автором оперативных работников областных управлений МВД РФ, ФСНП РФ и ФСБ РФ только 4 человека были осведомлены о возможности возбуждения уголовного преследования иностранцев за рубежом за преступления, совершенные в РФ. В этом отношении можно отметить типичную ошибку российских следователей: получив из иностранного государства поручение о задержании и выдаче лица, совершившего преступление за пределами РФ, и выяснив, что виновный успел получить российское гражданство, следователи не только не уведомляют запрашивающее государство о возможности уголовного преследования лица в соответствии с международными договорами, но и не возбуждают уголовного дела самостоятельно на основании ст. 12 УК РФ. В этой связи представляется целесообразным организовать изучение норм международного права сотрудниками правоохранительных органов и обязать паспортно-визовую службу МВД РФ более тщательно проверять лиц, ходатайствующих о получении российского гражданства.

Далее. Весьма интересное положение закреплено в ст. 59 Договора между РФ и Республикой Кыргызстан 1992 г. и ст. 59 Договора между РФ и Республикой Грузия 1995 г.: заявления об уголовном преследовании, поданные потерпевшими в его компетентные учреждения в надлежащие сроки, действительны и на территории другого государства-участника договора. В данном случае речь идет о неизвестном российскому законодательству признании равного процессуального значения заявлений потерпевших, подаваемых в российские и зарубежные правоохранительные органы. Аналогичное правило можно было бы закрепить и в новом УПК РФ, что повысило бы эффективность защиты прав российских граждан, ставших потерпевшими за пределами РФ.

Любопытное правило зафиксировано в ст. 72 Договора между СССР и Республикой Куба 1984 г. и ст. 59 Договора между РФ и Республикой Грузия 1995 г.: обязанность осуществления преследования распространяется и на правонарушения, которые по законам запрашивающей стороны рассматриваются как преступления, а по законам запрашиваемой стороны – как административные проступки. Очевидно, что, хотя указанные статьи и называются "Обязанность осуществления уголовного преследования", в Российской Федерации речь может идти о привлечении виновных лишь к административной ответственности. На мой взгляд, в данном случае имеет место не совсем удачное наименование статей договоров.

Важное значение в обеспечении законности при осуществлении уголовного преследования по просьбе иностранного государства имеет соблюдение требований о реквизитах поручения. К сожалению, сотрудники российских правоохранительных органов далеко не всегда руководствуются соответствующими международными нормами. Так, в 22 % изученных автором поручений о возбуждении уголовного преследования отсутствует полный текст уголовного закона и "сопутствующих норм", в 30 % случаев нет информации о прежних судимостях подозреваемых, в 14 % не зафиксированы полные сведения о личности виновного. Не всегда (всего в 48 % запросов) содержатся точные данные о размере причиненного преступлением ущерба.

При передаче производства по делу необходимо обеспечивать, чтобы права потерпевших не затрагивались в результате передачи. Если гражданский иск не был предъявлен до передачи производства, необходимо разъяснять потерпевшему или его родственникам права на предъявление.

На практике возникает вопрос, нужно ли при передаче в РФ материалов "зарубежного" расследования и "иностранных" доказательств выносить постановление о возбуждении уголовного дела или необходимо руководствоваться "иностранным" актом? В соответствии с нормами международного права к поручению должны прилагаться имеющиеся в распоряжении запрашивающей стороны материалы предварительного расследования и доказательства. Следовательно, при направлении запрашивающим государством возбужденного уголовного дела расследование в РФ продолжается в соответствии с правилами российского УПК; если направляются материалы без возбужденного уголовного дела, российские следователи возбуждают дело самостоятельно.

При принятии решения об исполнении поручения о возбуждении уголовного преследования российским следователям следует учитывать обстоятельство, имеющее преюдициальное значение: если поручение об осуществлении уголовного преследования было направлено в РФ после вступления в силу в РФ приговора или принятия иного окончательного решения, уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное дело подлежит прекращению (ст. 74 Договора между СССР и Республикой Куба 1984 г., ст. 77 Договора между РФ и Латвийской Республикой 1993 г. и др.).

В некоторых случаях (ст. 55 Договора между СССР и Республикой Кипр 1984 г., ст. 77 Договора между РФ и Республикой Молдова 1993 г.) Российская Федерация обязана сообщать сведения о результатах уголовного преследования лица, в отношении которого была направлена просьба о возбуждении уголовного преследования, а также о результатах уголовного преследования в случае выдачи и высылать по просьбе копию вступившего в законную силу приговора. Соответствующие правила можно было бы закрепить и в российском УПК.

Что касается направления поручения о преследовании иностранных граждан за границей, то в этом случае представляет интерес письмо зам. Генерального прокурора РФ "О разъяснении некоторых вопросов, возникающих при осуществлении международного сотрудничества в области уголовного правосудия" от 4 марта 2000 г., согласно которому "при направлении уголовного дела за рубеж следует выносить постановление о продлении срока следствия, т.к. в противном случае образуется непредусмотренный законом разрыв в течении этого срока, что может послужить причиной возвращения уголовного дела в Россию. Продление сроков обусловлено также необходимостью принятия компетентными органами иностранного государства по поступившему к ним делу процессуальных решений". Думается, однако, что в этом случае российские следователи должны выносить постановление о приостановлении следствия, поскольку неизвестно, какое решение и в какой срок будет вынесено иностранными учреждениями юстиции. Кроме того, следует учитывать, что в большинстве договоров речь идет о преследовании иностранных граждан, которые не будут выданы, а значит, продлять следствие бессмысленно.

В проекте УПК РФ регулируются две ситуации, связанные с возбуждением уголовного преследования по поручению иностранного государства.

1. Согласно ст. 458 проекта, в случае совершения преступления на территории Российской Федерации иностранным гражданином, впоследствии оказавшимся вне ее пределов, и невозможности проведения процессуальных действий с его участием на территории Российской Федерации все материалы возбужденного и расследуемого дела передаются в Генеральную прокуратуру РФ, которая решает вопрос об их направлении компетентному органу иностранного государства для осуществления уголовного преследования. Данное правило согласуется с международными обязательствами и не вызывает возражений.

2. В соответствии со ст. 459 проекта запрос компетентного органа иностранного государства об осуществлении уголовного преследования в отношении российского гражданина, совершившего преступление на территории иностранного государства и вернувшегося в Российскую Федерацию, рассматривается Генеральной прокуратурой РФ. Предварительное расследование и судебное разбирательство в таких случаях проводится в порядке, предусмотренном Кодексом. В случае совершения на территории иностранного государства преступления лицом, имеющим российское гражданство и возвратившимся затем в Российскую Федерацию, до возбуждения в отношении него уголовного преследования по месту совершения преступления, уголовное дело при наличии основании, предусмотренных статьей 12 УК РФ, может быть возбуждено и расследовано следователем Российской Федерации по материалам, представленным соответствующим компетентным органом иностранного государства в Генеральную прокуратуру РФ. Проект УПК, как видим, не регламентирует многих вопросов, связанных с возбуждением уголовного преследования, вытекающих из международных обязательств нашего государства. В частности, не решен вопрос об ответственности лиц без гражданства, постоянно проживающих на территории РФ и совершивших преступление за рубежом. Не определены реквизиты поручения о возбуждении уголовного преследования; не зафиксированы основания отказа в осуществлении этого рода правовой помощи. Не установлена обязанность российских правоохранительных органов обращаться с просьбами в отношении иностранных граждан, совершивших преступление в РФ и скрывающихся в государстве, откуда они не могут быть выданы. Эти пробелы должны быть восполнены.

Можно предложить для закрепления в УПК следующие положения.

1. В случаях, предусмотренных международными договорами, Генеральная прокуратура РФ должна осуществлять уголовное преследование против российских граждан, подозреваемых в том, что они совершили на территории запрашивающего государства преступление, при условии, что деяние, в отношении которого запрашивается разбирательство, является преступлением в случае совершения на территории РФ, и что при таких обстоятельствах лицо также подлежит наказанию в соответствии с УК.

2. Поручение об осуществлении уголовного преследования должно содержать: наименование запрашивающего учреждения; описание деяния, в связи с которым направлено поручение об осуществлении преследования; изложение результатов расследования, обосновывающих подозрение в совершении правонарушения; текст положения закона запрашивающего государства, на основании которого деяние признается преступлением, а также текст других законодательных норм, имеющих существенное значение для производства по делу; фамилию и имя подозреваемого лица, его гражданство, а также другие сведения о его личности; заявления потерпевших по уголовным делам, возбуждаемым по заявлению потерпевшего, и заявления о возмещении вреда; указание размера ущерба, причиненного преступлением.

К поручению прилагаются имеющиеся в распоряжении запрашивающего государства материалы уголовного преследования, а также доказательства.

Каждый из находящихся в деле документов должен быть удостоверен гербовой печатью компетентного учреждения.

3. В случае, если преступление, по которому возбуждено дело, влечет за собой гражданско-правовые требования лиц, понесших ущерб от преступления, эти требования при наличии их ходатайства о возмещении ущерба должны рассматриваться в данном деле.

4. Заявления об уголовном преследовании, поданные потерпевшими в компетентные учреждения иностранного государства, действительны и на территории России в случаях, предусмотренных международными договорами.

5. При направлении запрашивающим государством возбужденного уголовного дела расследование по этому делу продолжается в Российской Федерации в соответствии с УПК РФ.

6. В просьбе о возбуждении уголовного преследования должно быть отказано: если за то же деяние в Российской Федерации запрашиваемое лицо уже было осуждено или принято иное окончательное решение по делу; если лицо было помиловано или амнистировано; если на момент подачи просьбы истек срок давности уголовного разбирательства в Российской Федерации; если преследование противоречит международным обязательствам РФ; c) правонарушение связано с налогами, пошлинами, таможенными сборами или валютными операциями.

В просьбе о возбуждении уголовного преследования может быть отказано:

если подозреваемое лицо не имеет обычного места проживания в РФ; если подозреваемое лицо не является гражданином РФ; если подозреваемое лицо преследуется по мотивам религиозных, расовых или политических убеждений; если преступление совершено за пределами РФ.

7. Российская Федерация может обратиться к иностранному государству с просьбой возбудить уголовное преследование:

1) если подозреваемое лицо имеет обычное место проживания в запрашиваемом государстве;

2) если подозреваемое лицо является гражданином запрашиваемого государства или если это государство является государством его происхождения;

3) если подозреваемое лицо отбывает или должно отбывать наказание, связанное с лишением свободы в запрашиваемом государстве;

4) если разбирательство за те же или другие правонарушения проводится в отношении подозреваемого лица в запрашиваемом государстве;

5) если передача разбирательства оправдана интересами установления истины и, в частности, что наиболее важные элементы доказательства находятся в запрашиваемом государстве;

6) если исполнение приговора, в случае его вынесения, в запрашиваемом государстве может улучшить перспективы социальной реабилитации осужденного;

7) если присутствие подозреваемого лица в ходе слушания дела не может быть обеспечено в запрашивающем государстве и что его личное присутствие в ходе слушания дела может быть обеспечено в запрашиваемом государстве;

8) если Российская Федерация не сможет обеспечить исполнение приговора в случае его вынесения, даже прибегнув к процедуре выдачи, а запрашиваемое государство сможет это сделать.

8. Последствием направления в иностранное государство поручения о возбуждении уголовного преследования должно быть приостановление уголовного дела в Российской Федерации в отношении подозреваемого лица.

9. В тех случаях, когда поручение об осуществлении уголовного преследования было получено Генеральной прокуратурой РФ после вступления в силу в РФ приговора или принятия иного окончательного решения, уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное дело подлежит прекращению.

Взятие лица под стражу для обеспечения выдачи

Взятие лица под стражу является важным средством обеспечения выдачи. Так, в 1999 г. через НЦБ Интерпола в РФ в иностранные государства было направлено 1085 запросов о розыске и задержании обвиняемых и осужденных, скрывающихся от правоохранительных органов; в свою очередь, в РФ поступило около тысячи такого рода просьб.

Различные аспекты взятия лица под стражу неоднократно исследовались в уголовно-процессуальной науке[6], однако международно-правовые аспекты этого действия до сих пор остаются, как правило, вне поля зрения процессуалистов. Например, А.П.Рыжаков лишь упоминает о наличии соответствующих международных документов, регламентирующих осуществление ареста с целью выдачи[7]. Некоторые вопросы взятия лица под стражу при рассмотрении просьбы о выдаче анализирует Н.М.Кипнис[8]. В.П.Илларионов и И.В.Путова освещают проблемы "предварительного ареста" при розыске объявленных к выдаче преступников[9].

В науке международного права проблеме заключения под стражу "повезло" больше[10] (В.И.Степаненко, И.И.Лукашук, В.П.Панов и др.) Однако и в указанных работах освещены не все аспекты данной проблематики. Кроме того, в них не могли быть отражены изменения, происходящие в международно-правовом регулировании этого действия в самое последнее время.

Международное право различает два вида взятия лица под стражу в целях выдачи: для привлечения к уголовной ответственности и для исполнения приговора. Их регламентация в различных договорах неодинакова.

По соглашениям о борьбе с отдельными видами преступлений регламентируется первый вариант заключения под стражу. Задержанному или арестованному лицу оказывается содействие в установлении контактов с представителем государства его гражданства и посещении его представителем этого государства. В то же время самого порядка заключения под стражу конвенции не регламентируют, относя этот вопрос к сфере действия национального законодательства.

Договоры о правовой помощи предусматривают оба вида заключения под стражу. Они устанавливают условия, при которых производится заключение под стражу, определяют реквизиты документов, необходимых для принятия решения об аресте лица, сроки задержания, порядок освобождения лица из-под стражи и т.д.

Согласно ст. 60 Конвенции СНГ 1993 г. (в редакции Протокола 1997 г.), по получении требования о выдаче запрашиваемая Сторона немедленно принимает меры к розыску и взятию под стражу лица, выдача которого требуется, за исключением тех случаев, когда выдача не может быть произведена". Протокол дополняет Конвенцию статьей 61.2, по которой время содержания под стражей лица в случае его выдачи засчитывается в общий срок содержания под стражей, предусмотренный законодательством.

К просьбе о выдаче для осуществления уголовного преследования должна быть приложена заверенная копия постановления о взятии лица под стражу с описанием деяния, составляющего преступление, к просьбе о выдаче для исполнения приговора – заверенная копия приговора.

Некоторые нормы устанавливают сроки содержания под стражей. Так, согласно ст. 10 Договора между РФ и Индией о выдаче 1988 г., если запрос о выдаче не будет получен, лицо, арестованное на основании такого запроса, освобождается по истечении 60 дней со дня его ареста.

Запрашиваемое государство может затребовать дополнительные сведения, если просьба о выдаче не содержит всех указанных в договоре необходимых данных (ст. 69 Договора между РФ и Литовской Республикой 1992 г., ст. 69 Договора между РФ и Латвийской Республикой 1993 г. и др.). Запрашивающая сторона должна ответить на эту просьбу в срок, не превышающий одного месяца; этот срок может быть продлен (как правило, на 15 дней) при наличии уважительных причин. Если запрашивающая сторона не представит в установленный срок дополнительных сведений, запрашиваемое государство может освободить лицо, взятое под стражу. О взятии лица под стражу или о задержании необходимо немедленно уведомить запрашивающее государство (ст. 45 Договора между СССР и Республикой Кипр 1984 г., ст. 70 Договора между РФ и Республикой Молдова 1993 г.).

Действующий УПК РСФСР не содержит специальных правил о взятии лица под стражу для обеспечения выдачи, это действие осуществляется в РФ в общем порядке (ст. 11, 96, 96.1 УПК). Вместе с тем УПК не закрепляет права арестованного иностранца на контакт с представителем государства своего гражданства и посещение его этим представителем, как это предусматривается международными договорами.

В последнее время в законодательном регулировании заключения под стражу с целью выдачи наметились определенные изменения, не всегда, правда, согласующиеся с международными обязательствами РФ. Так, в ФЗ "О ратификации Европейской конвенции о выдаче, Дополнительного протокола и Второго Дополнительного протокола к ней" 1999 г. закреплено положение, согласно которому "Российская Федерация не несет ответственности по искам о возмещении материального и (или) морального ущерба, вызванного применением в Российской Федерации временного ареста лица в соответствии со статьей 16 Конвенции... Российская Федерация в соответствии с пунктами 4 и 5 статьи 18 Конвенции не несет ответственности по искам о возмещении материального и (или) морального ущерба, связанным с отсрочкой или отменой передачи лиц, в отношении которых принято решение о выдаче." Иными словами, сделано неправомерное, на мой взгляд, изъятие из общепризнанного правила "каждый, кто стал жертвой незаконного ареста, имеет право на компенсацию" (ст. 5 Европейской конвенции 1950 г., ст. 9 Пакта о гражданских и политических правах 1966 г.). Кроме того, логично предположить, что в случае ареста с целью выдачи на основании не Европейской конвенции о выдаче, а иного соглашения, право на компенсацию сохраняется. Так что вопрос остался открытым.

Следующая проблема связана с обязательной судебной проверкой законности ареста подлежащего выдаче лица. Такая возможность предусмотрена не только конвенциями о правах человека, но и нормами собственно МУПП. Например, по ст. 59 Римского статута Международного уголовного суда 1998 г. лицо, подвергнутое аресту для последующей передачи Суду, незамедлительно доставляется в компетентный судебный орган в государстве места содержания под стражей, который в соответствии с законодательством этого государства определяет, что ордер выдан в отношении данного лица; это лицо арестовано с соблюдением надлежащей процедуры; и права этого лица были соблюдены. В соответствии со ст. 15 Соглашения Совета Европы о незаконном обороте на море в осуществление статьи 17 Конвенции ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1995 г. задержанное лицо имеет право проверять в суде законность его задержания в соответствии с процедурами, установленными национальным законодательством этого государства. Аналогичные нормы имеются и в других международных договорах РФ.

В юридической науке вопрос о праве лица, заключенного под стражу для последующей выдачи, на судебную проверку законности и обоснованности ареста не затрагивается[11]. Институт обжалования в суд ареста или продления срока содержания под стражей введен в российский уголовный процесс в 1992 г.[12], однако УПК до сих пор не предусматривает специальных норм о праве на судебную проверку законности ареста или продления срока содержания под стражей лиц, взятых под стражу в целях обеспечения выдачи иностранному государству. Но поскольку арест в данном случае лишь средство для осуществления выдачи, предполагается, что поручение иностранного правоохранительного органа и прилагаемые к нему документы являются достаточным основанием для ареста запрашиваемого к выдаче лица. Генеральная прокуратура РФ, проверив наличие требуемых договором обстоятельств, организует исполнение поручения. Иначе говоря, до принятия окончательного решения о выдаче или об отказе в нем арестованное лицо практически не может быть освобождено из под стражи. Такой подход подтверждает и Указание 1-го зам. министра внутренних дел РФ "О задержании по поручениям правоохранительных органов зарубежных государств лиц, совершивших преступление" 1996 г., согласно которому лицо, взятое под стражу в соответствии с поручением Генеральной прокуратуры РФ в целях обеспечения выдачи, может быть освобождено лишь по указанию Генеральной прокуратуры. Кроме того, поскольку правовым основанием взятия лица под стражу для выдачи являются договоры, должно действовать правило ч. 4 ст. 15 Конституции РФ.

В то же время в Российской Федерации право каждого на судебную защиту гарантировано ст. 46 Конституции. УПК РСФСР также не содержит изъятий из права на обжалование в суд ареста или продления срока содержания под стражей для лиц, взятых под стражу по поручению иностранного государства. Более того, международные нормы о правах человека предоставляют такое право любому лицу, лишенному свободы. Так, согласно ст. 5 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., каждый, кто лишен свободы путем ареста или задержания, имеет право на разбирательство, в ходе которого суд безотлагательно решает вопрос о законности его задержания и выносит постановление о его освобождении, если задержание незаконно. Аналогичное право закреплено в ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. и других международных документах.

Возникающее противоречие между положениями договоров о правовой помощи, требующих обязательного (при наличии оснований к выдаче) содержания под стражей упомянутых лиц и правилами общих конвенций о правах человека, гарантирующих право на судебную проверку законности и обоснованности ареста, по результатам которой лицо может быть освобождено из под стражи, должно быть разрешено следующим образом. Выдача как акт правовой помощи по уголовным делам производится не автоматически; государство, если оно не выдает преступника, самостоятельно привлекает его к ответственности (см., например, ст. 12 УК РФ). Взятие под стражу по просьбе иностранного государства не означает нераспространения на лицо гарантий, предоставляемых уголовно-процессуальным законодательством. Государства приняли на себя обязательства соблюдать международно признанные стандарты правового статуса личности: "ничто в настоящем Пакте не может толковаться как означающее, что какое-либо государство, какая-либо группа или какое-либо лицо имеют право заниматься какой бы то ни было деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на уничтожение любых прав или свобод, признанных в настоящем Пакте, или на ограничение их в большей мере, чем предусматривается в настоящем Пакте" (ст. 5 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г.). Таким образом, на лиц, заключенных под стражу в целях обеспечения выдачи, распространяются все гарантии прав, предусмотренные Конституцией РФ, уголовно-процессуальным законодательством и международными договорами.

Далее. Согласно ст. 96 УПК РСФСР, заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по делам о преступлениях, за которые законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет. Однако не всякое запрашиваемое к выдаче лицо может быть заключено под стражу. Так, в РФ не выдаются (а следовательно, и не могут быть заключены под стражу с целью выдачи) российские граждане, лица, в отношении которых на территории РФ за то же преступление был вынесен приговор или постановление о прекращении производства по делу, вступившее в законную силу. Не является также основанием для выдачи совершение лицом преступления, за которое предусматривается наказание менее одного года лишения свободы или иное более мягкое наказание. Очевидно, что в таких случаях заключение под стражу применяться не может.

Кроме того, на основании некоторых договоров лицо может быть взято под стражу до получения требования о выдаче по т.н. "ходатайству" (ст. 61 Конвенции СНГ 1993 г., ст. 11 Договора между РФ и КНР о выдаче 1995 г. и др.). Статья 9 Типового договора ООН о выдаче называет данную процедуру "временным арестом". Ходатайство может быть передано по почте, телеграфу, телексу или телефаксу и должны содержать сведения о лице, выдача которого требуется, о его местожительстве и местопребывании, если об этом известно; краткое описание фактических обстоятельств дела; сведения о наличии постановления о взятии под стражу или ордера на арест либо вступившего в законную силу приговора и указание на то, что просьба о выдаче будет выслана незамедлительно. Статья 10 Договора между РФ и Индией о выдаче 1998 г. гласит: в срочных случаях в соответствии со своим законодательством запрашиваемая Сторона может по запросу компетентных органов запрашивающей Стороны, сделанному по дипломатическим каналам или через НЦБ Интерпола, взять лицо под стражу до поступления запроса о выдаче.

Срок содержания под стражей для лиц, взятых под стражу по ходатайству, установлен в одни месяц. На основании ст. 62 Конвенции СНГ 1993 г. (в редакции Протокола 1997 г.) "лицо, взятое под стражу согласно пункту 1 статьи 61 и статье 61 (1), должно быть освобождено, если поступит уведомление запрашивающей Договаривающейся Стороны о необходимости освобождения данного лица, либо требование о выдаче со всеми приложенными к нему документами, предусмотренными статьей 58, не будет получено запрашиваемой Договаривающейся Стороной в течение сорока дней со дня взятия под стражу. Лицо, задержанное согласно пункту 2 статьи 61, должно быть освобождено, если ходатайство о взятии его под стражу в соответствии с пунктом 1 статьи 61 не поступит в течение срока, предусмотренного законодательством для задержания".

Предыдущий | Оглавление | Следующий