|
Сегодня |
||
УНИВЕРСАЛЬНЫЙ УЧЕБНИК |
||
Предыдущий | Оглавление | Следующий
Хотя о классах и классовой борьбе Ленин писал достаточно
много в своих работах дооктябрьского периода, однако после октябрьского
переворота и начала гражданской войны в России миф о классах и классовой борьбе
получил новый импульс в своем развитии. Большевистская партия нуждалась в
оправдании своей классовой политики, анализе расстановки классовых сил, в том,
чтобы представить себя защитницей и проводником интересов тех классов, которые
составляли большинство населения. Надо было объяснить и гражданскую войну через
призму столкновения классов и обострения и усиления классовой борьбы в сложившейся
конкретно обстановке. И Ленин продолжает уделять вопросам классов и классовой
борьбы повышенное внимание. Различные аспекты этой проблемы лежат в поле его
зрения, и им посвящены в той или иной мере десятки ленинских работ.
Розин Э. Ленинская мифология
государства. М.: Юристъ, 1996. С. 47
Одной из важнейших догм марксизма была догма непримиримой
классовой борьбы, воспринятая Лениным и превращенная им в один из главных мифов
большевизма. Ленин исходил из положений «Манифеста Коммунистической партии» о
том, что вся предшествующая история, за исключением истории первобытного
общества, есть непримиримая борьба классов, что всякая классовая борьба есть
борьба политическая, что политическая, государственная власть в собственном
смысле слова представляет собой организованное насилие одного класса для
подавления другого. Эти положения были основой идей Ленина о государстве.
Ленин назойливо, сотни раз повторяет «классы», «классовая
борьба», и это ведет к необходимости приводить многие его высказывания по этому
вопросу, чтобы показать действительное отношение вождя большевизма к классам и
классовой борьбе на различных этапах его деятельности. При этом следует
отметить, что анализ рассуждений Ленина о классах и классовой борьбе не создает
впечатления, что у основателя советского государства есть обоснованная теория
классовой борьбы. Есть лишь слепое следование теории, уже созданной и предложенной
до него. Есть многочисленные общие рассуждения, вымыслы об одном из главных
мифов большевизма – идее классовой борьбы. Теория – не амплуа Ленина.
Для марксизма-ленинизма классовая борьба – это та пружина, которая
приводит в движение человеческую историю. В эту идею Ленин поверил на всю жизнь
и использовал ее больше, чем кто-либо, в доктрине государства. Он не
задумывался при этом над признанием Маркса, что ему не принадлежит заслуга
открытия классов. В письме Вейдемейру 5 марта 1852 г. Маркс откровенно заявлял,
что буржуазные историки до него не только изложили идею классов, но и
историческое развитие их борьбы. К таким историкам относятся Гизо, Тьери, Минье
и др. Один из них – Гизо – писал, что борьба классов – это не теория и не
гипотеза, а простой факт, и нет никакой заслуги за теми, которые этот факт
видят. Поэтому его смешно отрицать. Но если классы и классовая борьба есть
простой факт, то он не требует доказательств. Именно так считал Ленин, так
считали большевики. Он отказывался признать, что кроме борьбы классов
существует их солидарность, без которой невозможно существование общества
вообще. Диалектика существовала для Ленина лишь для доказательства его
откровений. Он не задумывался над тем, что закон диалектики об единстве и
борьбе противоположностей означал, применительно к пониманию классов, как их
борьбу, так и единство, сотрудничество, гармонию.
Ленин полагал, что борьба классов движет всю человеческую
историю, определяет собой структуру и функционирование государства,
гипертрофировал ее значение. Конечно, классы и классовая борьба имеют немалое
значение в жизни общества. Это понимали уже древ-
Розин Э. Ленинская мифология
государства. М.: Юристъ, 1996. С. 48
ние мыслители. Но какое же место в действительности у
классовой борьбы в истории? Определяет ли она все и вся?
Взять хотя бы самые последние века. Франция воевала с
Россией в XIX веке. Но
это значит, что воевало одно государство, состоящее из свободных рабочих,
крестьян, аристократии, буржуазии с другим государством, состоящим из
помещиков, свободных рабочих, крепостных крестьян и др. Это была война не
противоположных классов, а различных государств, состоящих из различных
классов, за господство, за удовлетворение экономических потребностей, за независимость
(объединившая в России все классы). Первая и вторая мировые войны велись
государствами, в которых воевали не противоположные, а одинаковые (с точки
зрения ленинизма) классы. Это были войны совершенно иного рода, не имеющие
никакого отношения к классовой борьбе. В большевистском государстве Ленина
уничтожали не только бывших помещиков и капиталистов, но и интеллигенцию,
священников, крестьян и рабочих. И делало это так называемое
рабоче-крестьянское государство. «Социалистическое общенародное» государство
расстреливало рабочих в Новочеркасске, а в годы гражданской войны всюду, откуда
исходила угроза советской власти, и просто в порядке мести. В истории было множество
войн, в которых различные классы шли рядом, чтобы отразить общего внешнего врага.
Значит, был общий внеклассовый интерес, скрепляющий различные классы для
достижения общей цели. Эта истина, этот простой факт отвергался Лениным, а всех
тех, кто полагал, что история есть не только борьба классов, но и их
сотрудничество, считал оппортунистами, ревизионистами, врагами.
Уже в работе «Что такое «друзья народа» и как они воюют
против социал-демократов?» в 1894 г. Ленин утверждал, и не без основания, что
учение о классах – центр тяжести всех марксовых воззрений. И это был центр
всего миропонимания Ленина, «углубившего» идею классовой борьбы мифом о
доведении ее до диктатуры «пролетариата». Главный признак, по которому Ленин
оценивал различные социальные учения, – это признак классовости. Он считал, что
люди всегда будут глупыми жертвами самообмана и обмана в политике до тех пор,
«пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими,
социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех
или иных классов» (23, 47). В статье «Мелкобуржуазный и пролетарский социализм»
(1905 г.) Ленин утверждал, что вне борьбы классов социализм есть наивное
мечтание и пустая фраза. Даже неизбежность ревизионизма, писал он в статье
«Марксизм и ревизионизм» (апрель 1908 г.), обусловлена его классовой природой.
Неопределенность в понимании классов и классовой борьбы
приводила Ленина к противоречивым высказываниям. В целом он считал
Розин Э. Ленинская мифология
государства. М.: Юристъ, 1996. С. 49
русское общество и государство конца XIX – начала XX вв. самодержавными. В то же время он
в 1894 г. утверждал, что «социал-демократическое решение вопроса основывается
...на том взгляде, что русские экономические порядки представляются буржуазным
обществом, из которого может быть только один выход, необходимо вытекающий из
самой сущности буржуазного строя, – именно классовая борьба пролетариата против
буржуазии» (1,159). Здесь же Ленин утверждал (это в 1894 г.!), что с точки
зрения классового характера русское государство представляло собой не что иное,
как орган господства буржуазии, что русское общество – это капиталистическое
общество, и потому единственный выход – это классовая борьба пролетариата
против буржуазии (см. там же, 199–200).
Даже подход к оценке событий, по Ленину, должен быть
классовым. Материализм, утверждал Ленин в работе «Экономическое содержание
народничества и критика его в книге г. Струве (отражение марксизма в буржуазной
литературе)», написанной в конце 1894 – начале 1895 гг., включает в себя
партийность, обязывая при любой оценке событий открыто и прямо становиться на точку
зрения определенного класса. Поэтому задачу Ленин видел в том, чтобы во всем
вскрывать классовые противоречия. Да и вся деятельность партии, по Ленину,
должна состоять в содействии классовой борьбе пролетариата, о чем он писал в
июне-июле 1896 г. в работе «Проект и объяснение программы
социал-демократической партии». Более того, задачу социал-демократов Ленин
видел в том, чтобы руководить классовой борьбой пролетариата, организовывать
эту классовую борьбу и указывать ее конечную цель.
В статье «Наша программа» (написана не ранее октября 1899
г.) Ленин заявлял, что задача социал-демократии не в сочинении планов
переустройства общества, не в проповеди капиталистам об улучшении положения
рабочих, не в устройстве заговоров, а в организации классовой борьбы пролетариата
и руководстве этой борьбой, конечной целью которой является завоевание
пролетариатом политической власти и организация социалистического общества (4,
182–183). В другой статье – «Наша ближайшая задача» (написана не ранее октября
1899 г.) – Ленин отмечал: «Только тогда, когда отдельный рабочий сознает себя
членом всего рабочего класса, когда в своей ежедневной... борьбе с отдельными
хозяевами... он видит борьбу против всей буржуазии и против всего
правительства, только тогда его борьба становится классовой борьбой» (4, 44–45,
188).
Социал-демократия, говорил Ленин в работе «Аграрная
программа русской социал-демократии» (февраль – первая половина марта 1902 г.),
защищает интересы наемных рабочих, движение которых есть единственно
революционное движение. Но «по отношению к крестьянству, – продолжал Ленин, – мы
вовсе не берем на себя защи-
Розин Э. Ленинская мифология
государства. М.: Юристъ, 1996. С. 50
ты его интересов, как класса мелких землевладельцев...» (6,310).
Одной из догм «Манифеста Коммунистической партии» было утверждение, что
крестьяне представляют собой реакционный класс. Эту догму использовал
Ленин, считавший, что поскольку крестьянин, даже мелкий, является
собственником, то он относится к «врагам» пролетариата. С самого начала
публицистической деятельности Ленин проявлял явное недоверие к крестьянству. И
это недоверие к крестьянству, к его различным социальным слоям, сказалось на
политике большевиков, когда они пришли к власти в октябре 1917 г. В той же работе
Ленин утверждал, что все классы современного общества, кроме пролетариата,
стоят за сохранение основ существующего экономического строя (значит,
социал-демократия защищает интересы вовсе не большинства) и что «класс мелких
производителей, и мелких земледельцев (не землевладельцев. – Э.Р.) в том
числе, в своей борьбе против буржуазии является реакционным классом...»
(6, 310). В другом месте Ленин писал, что крестьянин в Европе, добившись
свободы и частички земли, стал реакционером. Таковы противоречивые суждения
Ленина о классе крестьян.
При этом, в той же работе «Аграрная программа русской
социал-демократии», Ленин считал главной ближайшей целью земельной политики
социал-демократии – расчистить дорогу для свободного развития классовой борьбы
в деревне, считая, что это будет способствовать конечной цели всемирной
социал-демократии – завоеванию политической власти рабочим классом. По Ленину,
крестьянство оказывалось классом, который только и используется для
осуществления целей социал-демократии.
Но Ленин так и не конкретизировал долгое время понимания им
классов и классовой борьбы. В работе «Вульгарный социализм и народничество» он
пытался определить различие между классами. «Основной признак, – писал Ленин, –
различия между классами – их место в общественном производстве, а
следовательно, их отношение к средствам производства. Присвоение той или другой
части общественных средств производства и обращение их на частное хозяйство, на
хозяйство для продажи продукта – вот основное отличие одного класса современного
общества (буржуазии) от пролетариата, который лишен средств производства и продает
свою рабочую силу» (7, 44 – 45). Но подобное различие и понимание «класса»
оставляет за пределами классов огромные социальные группы людей: чиновников,
врачей, инженеров, учителей, менеджеров, офицеров и др. И впоследствии Ленин не
конкретизирует понятие «класс». Он не был теоретиком, и это мешало ему самому
ясно представить понятие «класс». В работе «К деревенской бедноте» (первая
половина марта 1903 г.) Ленин писал: «Что такое классовая борьба! Это –
борьба одной части народа против другой, борьба массы бесправных, угнетенных и
трудящихся
Розин Э. Ленинская мифология
государства. М.: Юристъ, 1996. С. 51
против привилегированных, угнетателей и тунеядцев, борьба
наемных рабочих или пролетариев против собственников или буржуазии» (7,
193–194). И здесь речь идет только о двух общественных классах. Видимо, Ленин
тут относит крестьянство к буржуазии, подчеркивая, что «пролетариат враждебен
всякой буржуазии». Но это определяет еще и еще раз отношение Ленина к
крестьянству – мысль о враждебности пролетариату всякой буржуазии, в том числе
и крестьянской.
Итак, никакой ясности в понимании Лениным классов и
классовой борьбы нет, хотя это его главное идейное детище вообще и в идеологии
государства в особенности. Он лишь повторяет зады марксизма, его догмы по этому
вопросу, суждения о том, что теория Маркса связала в одно неразрывное целое
теорию и практику классовой борьбы, что вопрос о классовой борьбе – один из
основных вопросов марксизма. Вслед за Марксом и Энгельсом, в работе «О
либеральном и марксистском понятии классовой борьбы» Ленин писал, что всякая
классовая борьба есть борьба политическая и что «марксизм признает классовую
борьбу вполне развитой, «общенациональной» лишь тогда, когда она не
только охватывает политику, но и в политике берет самое существенное:
устройство государственной власти» (23, 239). Он повторяет малозначащие слова о
том, что теория Маркса – это лишь теория развития капитализма и классовой
борьбы наемных рабочих с буржуазией (25, 327), что марксизм дал теорию классовой
борьбы и что источником противоположных стремлений классов является различие в
их положении и жизни (26, 58). Заслуживает внимания мысль Ленина, что «самым
цельным, полным и оформленным выражением политической борьбы классов является
борьба партий» (12, 137). Уже в 1905 г, когда была написана процитированная
статья «Социалистическая партия и беспартийная революционность», Ленин считал
большевистскую партию становым хребтом классовой борьбы пролетариата,
предвидел, что именно партия будет руководящей силой в борьбе рабочего класса и
в крайнем выражении этой борьбы – диктатуре «пролетариата».
Даже мысли о неклассовой политике и неклассовом социализме
Ленин считал опасными и в корне ошибочными. Того, кто поступает таким образом,
писал он в работе «Исторические судьбы учения Карла Маркса» (1 марта 1913 г.),
надо посадить в клетку и показывать рядом с австралийским кенгуру. Даже понятие
«социализм» он отождествлял с классовой борьбой пролетариата. Именно классовую
борьбу Ленин считал основой основ марксистского учения. Гениальность Маркса он
видел в выводе последнего о классовой борьбе. В работе «Три источника и три
составных части марксизма» (март 1913 г.) Ленин писал: «Сторонники реформы и
улучшений всегда будут одурачиваемы защитниками старого, пока не поймут, что
всякое старое учреждение, как бы дико и гнило оно ни казалось, держится силами
тех или
Розин Э. Ленинская мифология
государства. М.: Юристъ, 1996. С. 52
иных господствующих классов» (23, 47). Поэтому Ленин
протестует против идеи сотрудничества классов. В статье «Крах II Интернационала» (вторая
половина мая – первая половина июня 1915 г.) Ленин убеждал, что «главное в
оппортунизме есть идея сотрудничества классов. Война доводит до конца эту идею,
присоединяя притом к обычным факторам и стимулам ее целый ряд экстраординарных,
принуждая обывательскую и раздробленную массу к сотрудничеству с буржуазией...»
(26, 247–248). По Ленину, выход из классового общества лежит через борьбу
классов, и никакая политическая свобода не устраняет классовой борьбы.
Незадолго до октября 1917 г. в статье «Из дневника
публициста», опубликованной 11 сентября (29 августа) 1917 г., Ленин обращал
внимание на то, что Маркс и его последователи не знают путь к социализму во
всей его конкретности. Иное мнение он считал вздором. «Мы знаем, какие
классовые силы ведут по нему, а конкретно, практически, это покажет лишь опыт
миллионов, когда они возьмутся за дело» (34, 116). Такими классовыми силами
Ленин считал, прежде всего, пролетариат и тех, кого он относил к союзникам
рабочего класса (по-разному, на различных этапах гражданской войны и в
зависимости от того, к кому он обращался в своих документах: речах,
выступлениях, статьях и т.п.). \^
Вождь большевизма считал, что, заменив частную собственность
на средства производства и обращения собственностью общественной, введя
планомерную организацию общественно-производительного процесса для обеспечения
благосостояния и всестороннего развития всех членов общества, «социальная революция
пролетариата уничтожит деление общества на классы и тем освободит все
угнетенное человечество, так как положит конец всем видам эксплуатации одной
части общества другою» (38, 86). Об этом Ленин писал в черновом наброске
проекта программы РКП 23 февраля 1919 г. Ленин вновь повторяет мысль об
уничтожении деления общества на классы, противоречащую марксовой идее
постепенного отмирания классов на высшей фазе коммунизма. Это противоречие
взглядам своих учителей Ленин затем допустит много раз. При этом Ленин упор
делает на то, что пришедший к власти взамен старого класса новый класс может
удержаться у кормила правления только в бешеной борьбе с другими классами.
Мысль об обострении классовой борьбы в процессе строительства нового,
социалистического общества принадлежит не Сталину, который придал ей четкую
формулировку, а Ленину в его многочисленных работах и выступлениях. Так, в
докладе Центрального Комитета 29 марта 1920 г. IX съезду РКП(б) вождь большевиков
говорил, что новый класс, взявший в руки государственную власть, удержит ее и
победит до конца, если сумеет привести к уничтожению классов вообще. «Мы, –
говорил Ленин в речи на III
Всероссийском съезде профессиональных
Розин Э. Ленинская мифология
государства. М.: Юристъ, 1996. С. 53
союзов 7 апреля 1920 г., – ведем классовую борьбу, и наша
цель – уничтожить классы. Пока остаются рабочие и крестьяне, до тех пор
социализм остается неосуществленным» (40, 304). В другой речи, на Всероссийском
съезде транспортных рабочих 27 марта 1921 г., Ленин повторил эту мысль, сказав,
что поскольку социализм означает уничтожение классов, до тех пор, пока остаются
различные классы, не может быть полного социализма.
Ленин в докладе о единстве партии и анархо-синдикалистском
уклоне 16 марта 1921 г. говорил: «Мысли, речи и предположения об исчезновении
классов до коммунизма Маркс и Энгельс высмеивали беспощадно и говорили, что
только коммунизм есть уничтожение классов» (43, 99). Таким образом, об
уничтожении классов говорится в одних случаях, когда имеется в виду социализм,
и в других случаях, когда прямо говорится о его высшей фазе – о коммунизме. В
выступлениях Ленина нет элементарной четкости, когда речь идет о двух ступенях
одного общественного строя. И, наконец, Ленин, говоря о борьбе внутри
итальянской социалистической партии, 11 декабря 1920 г. отмечал: «...Лозунгами
нашей эпохи неизбежно являются и должны быть: уничтожение классов; диктатура
пролетариата для осуществления этой цели; беспощадное разоблачение
мелкобуржуазных демократических предрассудков насчет свободы и равенства,
беспощадная борьба с этими предрассудками. Кто не понял этого, тот ничего не
понял в вопросах о диктатуре пролетариата, о Советской власти, о коренных
основах Коммунистического Интернационала.
Пока не уничтожены классы, всякие разговоры о свободе и равенстве
вообще являются самообманом или обманом рабочих, а также всех трудящихся и
эксплуатируемых капиталом, являются, во всяком случае, защитой интересов
буржуазии» (41, 425). Ленина волнует классовый подход. Он, по мнению Ленина,
должен лежать в основе анализа всех исторических явлений. В статье «За
деревьями не видят леса», опубликованной 1 сентября (19 августа) 1917 г., Ленин
писал, что каждый, кто хотя бы чему-либо научился из истории или из учения марксизма,
должен признать, что во главу угла политического анализа следует поставить
вопрос о классах – о революции какого класса или классов идет речь? О
контрреволюции какого класса?
Но чтобы поставить вопрос о классах или подойти к
политическому анализу с классовых позиций, надо, по крайней мере, иметь четкое
представление о том, что такое классы, что означает это понятие. У Маркса и
Энгельса ясного определения этого понятия нет. Нет его и у Ленина, если не
считать схематического определения классов, данного попутно, а не в специальном
анализе этого ключевого понятия в марксизме и, особенно, в ленинизме.
Так, в статье «Великий почин» (о героизме рабочих в тылу. По
поводу «коммунистических субботников») Ленин писал: «Классами на-
Розин Э. Ленинская мифология
государства. М.: Юристъ, 1996. С. 54
зываются большие группы людей, различающиеся по их месту в
исторически определенной системе общественного производства, по их отношению
(большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам
производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по
способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они
располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе
присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе
общественного хозяйства» (39,15). Это определение классов в качестве критерия
имеет отношение различных больших групп людей к исторически определенной
системе общественного производства. Это – критерий экономический. Но
экономическим является и критерий разделения больших групп людей по профессиям.
Какой же из них предпочтительней? Об этом Ленин не говорит. А если малые группы
людей различаются по их месту в системе общественного производства? И это
различие не берется в расчет автором приведенного определения классов. Не
принимаются во внимание и различие больших групп людей по их религиозным
воззрениям, по национальному признаку и т.п. В результате ленинское определение
понятия «классы» крайне расплывчато, аморфно и не отвечает принципам научного
анализа. Да и нет такового в определении понятия класса у Ленина, хотя он
многократно пытается отделаться общими, малозначащими словами при определении
понятия «класс».
В речи на III
Всероссийском съезде Российского коммунистического союза молодежи «Задачи
союзов молодежи» Ленин говорил: «А что такое классы вообще? Это то, что позволяет
одной части общества присваивать себе труд другого» (41, 310). Здесь речь даже
не идет о группах людей (больших или малых), а о том, «что позволяет одной
части общества присваивать себе труд другого». Это определение настолько
туманно, что не выдерживает никакой критики. В другом месте, в заключительной
речи при закрытии VII
Всероссийского съезда Советов 9 декабря 1919 г. Ленин говорил: «...Классы – это
такие группы, из которых одна может жить трудом другой; одна присваивает себе
труд другой» (39, 433). Но главари шайки разбойников тоже присваивают себе
«труд» рядовых членов этой шайки, капитан пиратского корабля забирает себе
львиную долю награбленного его корсарами. По Ленину и получается, что главари
шайки разбойников принадлежат к одному классу, а рядовые разбойники – к другому.
Аналогично определение понятия «политика», когда одно
неизвестное определяется через другое неизвестное. В речи на Всероссийском
совещании политпросветов губернских и уездных отделов народного образования 3
ноября 1920 г. Ленин говорил: «Политика – это борьба между классами, политика –
это отношения пролетариата, борющегося за освобождение против всемирной
буржуазии» (41, 406).
Розин Э. Ленинская мифология
государства. М.: Юристъ, 1996. С. 55
Сразу бросается в глаза крайне узкое определение понятия
«политика». Сначала – это борьба между классами, а потом отношения пролетариата
к всемирной буржуазии. Несколько шире определяется понятие «политика» в докладе
о замене разверстки натуральным налогом 15 марта 1921 г. на X съезде РКП(б). Здесь Ленин говорит о
том, что политика есть вообще отношения между классами. В другом месте («Еще
раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках тт. Троцкого и Бухарина»)
Ленин определяет политику через экономику. «Политика, – говорится здесь, – есть
концентрированное выражение экономики... вопрос стоит (и, по-марксистски, может
стоять) лишь так: без правильного политического подхода к делу данный
класс не удержит своего господства, а следовательно, не сможет решить и своей
производственной задачи» (42, 278, 279). Хотя здесь и говорится, что
политика есть концентрированное выражение экономики, Ленин возвращается при
определении понятия «политика» к термину «класс». Неопределенное понятие у
Ленина «класс» служит ему для обоснования неизбежности классового
противоборства, борьбы между классами.
Борьба классов – один из важнейших мифов большевизма. В нем
– оправдание политики тоталитарного государства, оправдание беспредельного
насилия и террора. Насилие признавалось, как и террор, нормой революционного
процесса. Это было мировоззренческой установкой Ленина. Социалистическая
революция оказалась зверски кровожадной, готовой проглотить любого,
оказавшегося на ее пути. И Ленин утверждает в проекте тезисов о роли и задачах
профсоюзов в условиях новой экономической политики (написано 30 декабря 1921 г.
– 4 января 1922 г.): «Пока существуют классы, неизбежна классовая борьба» (44,
343). Иными словами, классовая борьба – это закономерность, по Ленину, исторического
процесса. На нее поэтому, согласно большевистской доктрине, можно списать все:
моря крови, безбрежное насилие, террор против различных социальных слоев,
всевозможные зверства, расправы с безвинными заложниками и т.д. Эта классовая
борьба охватывает все сферы общественной жизни: образование, медицину,
культуру, идеологию, экономику, нравственность, политику и т.д. Она вторгается
всюду, политизируя все виды общественных отношений. В письме А. Г. Шляпникову
31 октября 1914 г. Ленин писал: «А мы и на военной почве – должны
остаться революционерами. И в войске проповедовать классовую борьбу». Вместо
«гуманности», к которой на словах порой призывали большевики, с самого начала
октябрьского переворота действовала ориентация на дальнейшее усиление и обострение
классовой борьбы, включая все ее формы.
Отмечая, что социализм есть уничтожение классов, Ленин в
работе «Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата», написанной 30
октября 1919г., продолжает: «Диктатура пролетариата сделала
Розин Э. Ленинская мифология
государства. М.: Юристъ, 1996. С. 56
для этого уничтожения все, что могла. Но сразу уничтожить
классы нельзя.
И классы остались и останутся в течение эпохи
диктатуры пролетариата. Диктатура будет ненужна, когда исчезнут классы. Они не
исчезнут без диктатуры пролетариата» (39, 279). Мы уже встречались с ленинскими
суждениями о том, что диктатура «пролетариата» является средством для
уничтожения «эксплуататорских» классов. Здесь же, как и в ряде иных работ,
Ленин отходит от своих прежних высказываний и утверждает, что диктатура
пролетариата сохраняется до полного уничтожения классов, т.е. до полной победы
коммунизма, когда, с точки зрения марксизма-ленинизма, отомрут
неантагонистические классы – пролетариат и крестьянство. Вот почему, говорит Ленин,
нельзя ни на минуту забывать о классовой борьбе. В заключительном слове по
докладу Всероссийского Центрального исполнительного комитета и Совета народных
комиссаров о внешней и внутренней политике 23 декабря 1920 г. Ленин говорил:
«Забыть классовую борьбу, которая кипит во всем мире, – значит невольно помочь
империалистам всего мира против борющегося пролетариата. Лозунгом наших врагов
является вооружение народа, а мы стоим на базе классового вооружения, на ней мы
побеждали и на ней будем побеждать всегда» (42, 174). Даже вооружение должно
носить классовый характер. И в этом также проявлялся милитаристский и
агрессивный характер диктатуры «пролетариата».
\
В соответствии с этим в письме к рабочим и крестьянам по
поводу победы над Колчаком 24 августа 1919 г. Ленин писал, что диктатура
«пролетариата» означает: рабочее государство подавит без колебания помещиков и
капиталистов, всех тех, кого оно считает изменниками и предателями, помогающими
угнетателям. «Рабочее государство – беспощадный враг помещика и капиталиста,
спекулянта и мошенника, враг частной собственности на землю и на капитал, враг
власти денег.
Рабочее государство – единственный верный друг и помощник
трудящихся и крестьянства. Никаких колебаний в сторону капитала, союз
трудящихся в борьбе с ним, рабоче-крестьянская власть, Советская власть – вот
что значит на деле «диктатура рабочего класса»« (39, 158). Но примерно в
то же время Ленин писал о крестьянах как о спекулянтах, стремящихся к частной
собственности на землю. И получалось, что если крестьяне – спекулянты (или
полуспекулянты, как выражался Ленин), то, следовательно, рабочее государство –
враг крестьянства, враг частных собственников и, в конечном счете, враг
абсолютного большинства населения. Если к тому же учесть, что «рабочее» государство
– это авангард «пролетариата», то к его врагам, по Ленину, следовало бы отнести
и большую часть рабочих, которые колебались в вопросе признания частной
собственности. Таким образом получалось в соотношении классов, что «рабочее»
государство выступа-
Розин Э. Ленинская мифология
государства. М.: Юристъ, 1996. С. 57
ло против всех классов, за исключением авангарда
пролетариата, его «передовой» .части.
По Ленину, диктатура «пролетариата», как говорилось, не
прекращает классовой борьбы. Наоборот, после взятия власти «пролетариатом»
классовая борьба не только сохраняется. Она усиливается и доходит до своего
апогея. Однако изменяются формы классовой борьбы пролетариата. В работе «О
диктатуре пролетариата», написанной в сентябре – октябре 1919 года, Ленин отмечал,
что в условиях диктатуры «пролетариата» формы классовой борьбы пролетариата не
могут быть прежними. Они претерпевают изменения. Он пишет о пяти новых
(главнейших) задачах и соответственно новых формах классовой борьбы
пролетариата.
1. Подавление сопротивления эксплуататоров... Отсюда:
Особая (высшая) ожесточенность классовой борьбы...
2. Гражданская война...
3. «Нейтрализация» мелкой буржуазии, особенно
крестьянства...
4. «Использование» буржуазии. «Спецы»...
5. Воспитание новой дисциплины (39, 262–263, 264).
Необходимо учесть, что подавление сопротивления
эксплуататоров (с точки зрения Ленина надо было бы сказать «бывших») Ленин
рассматривает как особую и высшую ожесточенность классовой борьбы. Приведенное
положение подтверждает нашу мысль о том, что именно Ленин был автором концепции
об обострении и усилении классовой борьбы в период диктатуры «пролетариата»
(строительства социализма), а Сталин лишь придал этому положению жесткую
формулировку. Во-вторых, из приведенного положения следовало, что гражданская
война имманентна диктатуре «пролетариата». В связи с этим отпадают ленинские высказывания
о том, что гражданскую войну развязали остатки свергнутых классов. В-третьих,
Ленин четко относит все крестьянство к мелкой буржуазии и, следовательно,
объявляет его фактическим врагом рабочего государства. В-четвертых,
использование буржуазии и «спецов» на деле означало взятие в качестве
заложников семей буржуазии, семей офицеров, генералов, технической и иной
интеллигенции и угрозу расправы с ними и террора против сотен тысяч ни в чем не
повинных людей, в первую очередь женщин и детей. Наконец, в-пятых, воспитание
новой дисциплины означало, по Ленину (в дальнейшем будут приведены его соответствующие
высказывания), не что иное, как воспитание палочной дисциплины по отношению к
абсолютному большинству, в том числе и к рабо-
Розин Э. Ленинская мифология
государства. М.: Юристъ, 1996. С. 58
чему классу, воспитание новой дисциплины под угрозой
массового террора и репрессий.
Что же это за дисциплина, которую надо устанавливать с
помощью драконовских мер по отношению к рабочим и крестьянам? А именно об этом
говорится в резолюции о войне и мире, принятой седьмым экстренным съездом
РКП(б) 8 марта 1918 г. В ней Ленин писал: «...Съезд заявляет, что первейшей и
основной задачей и нашей партии, и всего авангарда сознательного пролетариата,
и Советской власти съезд признает принятие самых энергичных, беспощадно
решительных и драконовских мер для повышения самодисциплины и дисциплины
рабочих и крестьян России...» (36, 35). Ленин в статье «Очередные задачи
Советской власти» требует создания жесткой дисциплины, контроля за мерой труда,
его интенсивности, введения специальных промышленных судов для определения меры
труда, для привлечения к ответственности любого злостного нарушителя этой меры.
Он требует беспощадной кары для нарушителей трудовой дисциплины, которых
рассматривает как виновных в голоде и безработице (см. 36, 197). Нарушение
трудовой дисциплины он называет уголовным преступлением (36. 213). Но
драконовских, беспощадных мер Ленину казалось мало. И он в тезисах по текущему
моменту, написанных 26 мая 1918 г., настаивает на том, чтобы «ввести расстрел
за недисциплину» (36, 374). Такого не знало никакое самое репрессивное
законодательство. Расстрел только за недисциплину! Ясно, что относится это,
прежде всего, к рабочим и служащим, особенно рабочим, которые якобы
осуществляют государственную власть. Даже здесь Ленин не удержался от
произнесения такого дорогого и любимого им слова: «расстрел». Вот каковы новые
формы классовой борьбы при диктатуре «пролетариата».
И здесь хочется привести одно любопытное высказывание Ленина
в его «Заметках публициста». Ленин писал, что человек «искренне» объявивший
себя коммунистом, который фактически, на деле вместо неуклонно решительной,
беззаветно смелой и геройской политики (а только такая политика соответствует
признанию диктатуры пролетариата) малодушничает и колеблется, такой человек
своей нерешительностью, бесхарактерностью, своими колебаниями совершает такую
же измену, как и непосредственный предатель. Вот до чего договаривается вождь
большевизма. Колеблющийся, слабохарактерный человек, по его словам, совершает
«такую же измену, как и непосредственный предатель». Эти слова Ленин завершает
глубокомысленной фразой: «В личном смысле разница между предателем по слабости
и предателем по умыслу и расчету очень велика; в политическом отношении этой
разницы нет, ибо политика – это фактическая судьба миллионов людей, а
эта судьба не меняется от того, преданы ли миллионы рабочих и бедных крестьян
предателями по слабости или предателями из корысти» (40, 131–132). Не вдаваясь
в существо ленинского умозаключе-
Розин Э. Ленинская мифология
государства. М.: Юристъ, 1996. С. 59
ния, которое не представляется нам логичным и обоснованным, заметим
только, что приведенное положение Ленина должно быть отнесено к нему самому. В
политическом плане не имело значения уничтожение миллионов, геноцид народа,
террор, репрессии по убеждению или по черте характера Ленина. Но приходится
признать, что государственный терроризм, организованный верхушкой партии
большевиков и лично Лениным, был обоснован в общем виде еще до октября 1917
года, а теоретически и практически оправдан после октября и приводился в
движение по ленинской схеме классовой борьбы.
Ленин хорошо понимал, что пропагандируемая им борьба классов
имеет множество аспектов, в том числе внутренний и внешний. И в то время, когда
на полях Европы развертывалась первая мировая война, он считал, что классовая
борьба даже в период войны более важное дело, нежели борьба с внешним врагом.
Ленин писал («Благодарность князю Г.Е. Львову» в августе 1917 г.): «Внутренняя
классовая борьба даже во время войны гораздо важнее, чем борьба с внешним
врагом – какой только дикой брани ни изрыгали на большевиков представители
крупной и мелкой буржуазии за признание этой истины!» (34, 19). Классовая
борьба внутри общества и государства, пожирающая, словно раковая болезнь,
клетки собственного организма, для Ленина превыше всего. С этой точки зрения он
и оценивал Учредительное собрание. В статье «О конституционных иллюзиях»,
написанной 26 июля (8 августа) 1917 г., он подчеркивал: «У большевиков центр
тяжести переносился на классовую борьбу: если Советы победят, Учредительное
собрание будет обеспечено, если нет, оно не обеспечено...
...Вопрос об Учредительном собрании подчинен вопросу
о ходе и исходе классовой борьбы между буржуазией и пролетариатом» (34,36, 37).
Фактически даже при победе Советов Учредительное собрание не было обеспечено
именно потому, что вопрос о нем ленинцы подчинили ходу и исходу борьбы
большевиков с другими партиями. В тезисах об Учредительном собрании, написанных
в декабре 1917 г., Ленин продолжает эту мысль: «...Всякая попытка, прямая или
косвенная, рассматривать вопрос об Учредительном собрании с формально-юридической
стороны, в рамках обычной буржуазной демократии, вне учета классовой борьбы и
гражданской войны, является изменой делу пролетариата и переходом на точку зрения
буржуазии» (35, 166). И вновь Ленин обращается к мысли об обострении и усилении
классовой борьбы. В тезисах ко II
конгрессу Коммунистического Интернационала Ленин подчеркивал: «6. Завоевание
политической власти пролетариатом не прекращает классовой борьбы его против
буржуазии, а, напротив, делает эту борьбу особенно широкой, острой,
беспощадной» (41, 189). Яснее сказать невозможно. После завоевания власти
пролетариатом классовая борьба становится более острой, широкой, беспощадной.
Этими словами Ленин как бы дополнял ранее сформулирован-
Розин Э. Ленинская мифология
государства. М.: Юристъ, 1996. С. 60
ные положения о классовой борьбе, положения, которые
изложены в труде «Государство и революция» и в ряде иных работ, статей, писем.
Так, еще 17 октября 1914 г., в письме А.Г. Шляпникову Ленин писал: «Лозунг
мира, по-моему, неправилен в данный момент. Это – обывательский,
поповский лозунг. Пролетарский лозунг должен быть: гражданская война» (49, 15).
Здесь, во-первых, имеет место ясное свидетельство того, что для Ленина мир не
был требованием во имя общечеловеческих интересов – он также подчинен классовой
борьбе. Во-вторых, Ленин до предела обнажает отношение большевиков к
гражданской войне. Не мир, а классовая борьба, доведенная до наибольшего
напряжения, до гражданской войны,– вот лозунг «пролетариата». Значит,
гражданская война вытекает из самого мировоззрения Ленина, большевиков, которые
и несут ответственность за ее развязывание.
Кстати, попутно отметим, что Ленин не раз называл
октябрьские события 1917 г. не революцией, а переворотом. Так, в докладе на
заседании ВЦИК 24 февраля 1918 г. Ленин говорил: «Конечно, приятно и легко
бывает говорить рабочим, крестьянам и солдатам, приятно и легко бывало
наблюдать, как после октябрьского переворота революция шла вперед...» (35,
377). Если бы это было сказано раз – речь могла бы идти об оговорке, но это,
как отмечалось, повторялось Лениным несколько раз. Не означает ли это, что сам
Ленин считал октябрьские события 1917 г. переворотом. Ведь переворот есть, по
Ленину, тоже одна из форм классовой борьбы.
Важной марксистской догмой, связанной с мифом о диктатуре
«пролетариата», была догма «Манифеста Коммунистической партии» о постоянно
происходящей внутри существующего общества более или менее прикрытой
гражданской войны до того момента, когда она превращается в открытую революцию.
Тогда пролетариат и основывает свое политическое господство посредством
насильственного ниспровержения класса буржуазии.
Идея классового насилия, замешанного на гражданской войне,
оказалась очень близкой Ленину. Не случайно он множество раз заявлял, что
гражданская война – неизбежный спутник социалистической революции, что это
особая форма классовой борьбы. Он так и не понял, что гражданская война есть
подлинная трагедия народа, не нашедшего менее кровопролитных способов
преодоления своих внутренних конфликтов, заплатившего страшную цену за свой
кровавый выбор, за мясорубку классовой бойни – классовой гражданской войны. Ленину
был дорог лозунг «Манифеста» о ближайшей цели коммунистов, заключающейся в ниспровержении
господства буржуазии и завоевании политической власти пролетариатом, который не
имеет отечества и лишь с завоеванием политического господства поднимается до положения
национального класса. А сама по себе гражданская война и цена за эту форму классовой
борьбы для него значения не имели.
Розин Э. Ленинская мифология государства.
М.: Юристъ, 1996. С. 61
Ленин уделял вопросу соотношения классовой борьбы и
гражданской войны особое внимание. В статье «Партизанская война» (30 сентября
1906 г.) Ленин подчеркивал, что марксисты стоят на почве классовой борьбы, а не
социального мира. В известные периоды классовая борьба, считал он, превращается
в гражданскую войну, и тогда марксизм отстаивает ее необходимость. Ленин
считал, что всякое моральное осуждение гражданской войны недопустимо с
марксистской точки зрения. Поэтому ничего не стоят утверждения, что большевики
не развязывали гражданскую войну в России. Эту войну развязали именно они,
захватив государственную власть. Именно Ленин и большевики задолго до октября
1917г. всячески подготовляли ее. В статье «Уроки Коммуны» (23 марта 1908 г.)
Ленин писал, что «социал-демократия упорной и планомерной работой воспитала
массы до высших форм борьбы – массовых выступлений и гражданской вооруженной
войны» (16,453). В этой же статье он отмечал, что бывают такие моменты, когда
пролетарские интересы требуют беспощадного истребления врагов в открытых боевых
схватках, в гражданской войне. При всех условиях Ленин считал необходимым
выдвигать для пролетариата лозунг «гражданской войны». У него наряду с
апологией классовой борьбы развертывается и апология гражданской войны. И в
статье «Положение и задачи Социалистического Интернационала» Ленин
провозгласил: «Долой поповски-сентиментальные и глупенькие воздыхания о «мире
во что бы то ни стало»! Поднимем знамя гражданской войны!» (26, 41). В статье «Социализм
и война» (июль – август 1915 г.) Ленин не просто проводит связь между борьбой
классов и гражданской войной, но и говорит о признании ее законности,
прогрессивности и необходимости. Он подчеркивал, что гражданская война есть
война класса угнетенного против класса угнетающего, рабов против
рабовладельцев, крепостных крестьян против помещиков и пролетариата против
буржуазии (26, 311).
В ходе социалистической революции, утверждал Ленин в работе
«О лозунге Соединенных Штатов Европы» (23 августа 1915 г.), неизбежны
политические революции. Социалистическую революцию, писал Ленин, «нельзя
рассматривать, как один акт, а следует рассматривать, как эпоху бурных
политических и экономических потрясений, самой обостренной классовой борьбы,
гражданской войны, революций и контрреволюций» (26, 352). Мысль о необходимости
гражданской войны повторяется Лениным неоднократно. В работе «О брошюре Юниуса»
(июль 1916 г.) он подчеркивал, что гражданская война против буржуазии есть
также один из видов классовой борьбы. Только этот вид классовой борьбы избавил
бы, по его словам, всю Европу, а не отдельные страны от опасности нашествия.
Поэтому, с точки зрения Ленина, гражданская война предпочтительнее всякой иной
войны, причем глобальной, в масштабе всей Европы. Ленин писал в статье
Розин Э. Ленинская мифология
государства. М.: Юристъ, 1996. С. 62
«Военная программа пролетарской революции» (сентябрь 1916
г.), что социалисты, оставаясь социалистами, не могут быть против всякой
войны. Они, утверждал Ленин, никогда не были, и не будут противниками
войн революционных. Признание необходимости гражданской войны должно отличать,
писал он в другом месте той же статьи, марксиста от либерала. Тот кто признает
классовую борьбу, тот не может не признать гражданскую войну, которая во всяком
классовом обществе представляет собой, как утверждал Ленин, неизбежно
продолжение, развитие и обострение классовой борьбы (30, 133). Поэтому,
писал Ленин в работе «О лозунге «разоружения» (октябрь 1916 г.), в борьбе
пролетариата против буржуазии за социализм гражданские войны рабочего класса
неизбежны. Ленин даже специально выделял буржуазные и реакционные страны,
против которых возможны войны победившего «пролетариата» в одной стране. Ленин,
таким образом, оправдывает агрессивные войны победившего «пролетариата» против
других стран. Как видно, речь идет не об отдельных высказываниях, а о системе
взглядов на оправданность, фактически при всех условиях, которые покажутся большевикам
достаточными для достижения их целей, гражданских, «революционных» войн. И все
это говорилось задолго до октябрьского переворота, когда и речи не было о
сопротивлении буржуазии. Ленин уже тогда подготавливал идеологически массы к
восприятию необходимости гражданской войны.
Из классового общества, по Ленину, нет иного выхода, кроме
классовой борьбы, а это означает, уже в частности, возможность и неизбежность
гражданской войны. Но вот поворот, поворот на сто восемьдесят градусов, столь
характерный для Ленина, когда этого от него требовала «тактика», а на деле
беспринципность. В резолюции Центрального Комитета РСДРП(б), принятой 21 апреля
(4 мая) 1917 г., он писал: «...Партийные агитаторы и ораторы должны опровергать
гнусную ложь газет капиталистов и газет, поддерживающих капиталистов, относительно
того, будто мы грозим гражданскою войной. Это – гнусная ложь, ибо.
только в данный момент, пока капиталисты и их правительство не могут и не смеют
применять насилие над массами, пока масса солдат и рабочих свободно выражает
свою волю, свободно выбирает и смещает все власти, – в такой момент наивна,
бессмысленна, дика всякая мысль о гражданской войне...» (31, 309).
А в докладе о текущем моменте 24 апреля (7 мая) 1917 г. на
седьмой (апрельской) Всероссийской конференции РСДРП(б) Ленин предупреждал, что
большевики не отрекаются от пропаганды лозунга превращения войны
империалистической в войну гражданскую. При определенных условиях, пока
Временное правительство не применило насилия, гражданская война превращается
для большевистской партии в длительную, мирную и терпеливую классовую
программу. Все дело, говорил Ленин, заключается в тактике большевиков, кото-
Розин Э. Ленинская мифология
государства. М.: Юристъ, 1996. С. 63
рые выбирают сами момент, когда им начинать и вести
гражданскую войну. «Если, – говорил Ленин, – мы говорим о гражданской войне
прежде, чем люди поняли ее необходимость, тогда мы, несомненно, впадаем в
бланкизм. Мы за гражданскую войну, но только тогда, когда она ведется
сознательным классом» (31, 351). И Ленин откровенно здесь же говорил, что
большевики должны практически показать, а не только теоретически говорить, что
они тогда начнут и поведут революционную войну, когда государственная власть
будет в руках пролетариата. Мысль Ленина работала в одном направлении –
пролетариат никогда не откажется от революционных войн, которые могут быть
необходимыми в «интересах социализма». Идеи классовой борьбы, доведенные до
требования развязывания гражданской и революционной войны, вели практически к
вмешательству во внутренние дела других государств, вели к обоснованию и
оправданию неудержимой агрессии под лозунгами оказания интернациональной
помощи.