Предыдущий | Оглавление | Следующий

Б. Н. Чичерин

Чичерин Борис Николаевич (1828–1904) – философ, историк, правовед, публицист и общественный деятель.

Учился на юридическом факультете Московского университета, где слушал лекции Т. Н. Грановского, С. М. Соловьева, К. Д. Кавелина, П. Г. Редкина и др. К этому времени относится его увлечение философией Гегеля, сыгравшей значительную роль в формировании его мировоззрения. Хотя с годами отношение Б. Н. Чичерина к Гегелю претерпевало определенные изменения, он тем не менее постоянно ориентировался на основные философско-методологические положения немецкого мыслителя. В 1853 г. Чичерин представляет магистерскую диссертацию «Областные учреждения России в XVII веке». Во второй половине 50-х годов публикует ряд статей на историко-юридические темы («Опыты по истории русского права», 1858; «Очерки Англии и Франции», 1858, и др.) В 60-е годы выходит его работа «О народном представительстве» и готовится «Курс государственной науки». В этих, а также других работах Чичерин разрабатывает основы политического либерализма [1]. 1861–1867 гг. – профессор Московского университета. 1882–1883 гг. – Московский городской глава.

История философии права. Под ред. Керимова Д. А.  – СПб., Санкт-Петербургский университет МВД России, 1998. С.411

Чичерин был склонен к «систематизму», как о нем отозвался С. Трубецкой. Сфера интересов Чичерина была достаточно обширна и глубока во всех областях знания, в том числе и в естественных науках – в математике, физике, астрономии. В молодости Чичерин пережил глубокий религиозный кризис, из которого далеко не сразу вышел.

В своем философском развитии Чичерин проделал значительную эволюцию, хотя всегда имел своими научными ориентирами труды классиков немецкой философии: Канта, Шеллинга, но прежде всего – Гегеля. Чичерина традиционно относят к числу русских гегельянцев. Действительно, он очень рано познакомился с сочинениями Гегеля и находился под большим влиянием его идей. «Я убежден, что, кто не усвоил вполне Логики Гегеля, тот никогда не будет философом», – писал он. Однако вполне «правоверным» гегельянцем русский философ никогда не был, на что, в частности, обращал внимание С. Трубецкой, говоря, что Чичерин «больше расходится с Гегелем, чем сам это предполагает». Так, под влиянием идей трансцендентального идеализма в духе Канта и Фихте Чичерин отказался от одной из коренных идей Гегеля – об Абсолюте в процессе его развития, к которой он, правда, вернулся после пережитого духовного перелома, но уже трактовал ее по-своему: «Я понял, – пишет Чичерин, – что если дух есть конечная форма абсолютного, то он есть и форма начальная – никогда не оскудевающая, всемогущая сила, источник всего сущего» [2].

Чичерин всегда стремился к переосмыслению гегелевской философии. Знаменитую гегелевскую триаду (тезис-антитезис-синтез) он заменяет четырехчленом: а) единство, содержащее в непосредственной слитности общее и частное; b) и с) распад единства на отвлеченное общее и частное и d) высшее и конечное единство обоих [3]. Этой схемы он придерживался во всех своих философских построениях. Наиболее ярко это выражено в книге «Положительная философия и единство науки», где русский ученый стремился показать единство законов разума и законов бытия. В ряде существенных, основополагающих пунктов своего учения Чичерин настолько далеко отходит от Гегеля, что следовало бы изучать Чичерина не в том, в чем он следует Гегелю, а скорее в том, в чем он расходится с ним [4]. Наиболее существенными моментами, определяющими расхождение с философией немецкого мыслителя, являются проблема Абсолюта и проблема человека.

Для Чичерина «полнота» бытия Абсолюта – есть не конечный, а начальный момент философствования: «...нельзя начинать с крайнего отвлечения чистого бытия». Первоначальное единство становится основой всего сущего или производящей причиной, – оно есть «субстанция» [5]. Чичерин, таким образом, возвращается к признанию трансцен-

История философии права. Под ред. Керимова Д. А.  – СПб., Санкт-Петербургский университет МВД России, 1998. С.412

дентальности Абсолюта, – ив этом решительно расходится с Гегелем и сближается с Кантом и даже с докантовской метафизикой.

Чичерин без колебаний отождествляет метафизическое понятие Абсолюта с религиозным понятием Божества. «Абсолютные начала бытия, – утверждает Чичерин, – не могут быть поняты только как отвлеченная категория» [6]. Таким образом, учение об Абсолюте у него переходит в религиозное учение, в учение о Творце мира и Промыслителе.

В этике Чичерин также ближе к Канту, чем к Гегелю, поскольку признает абсолютное значение личности и учит о «метафизической сущности» человека. Поэтому и учение о свободе связано у него с понятием личности. Смысл свободы человека, реальность которой категорически утверждается непосредственным чувством, заключается в возможности для человека «возвышаться к сознанию безусловной своей сущности и тем самым – к сознанию своей независимости от чего бы то ни было, кроме самого себя. Человек может считаться свободным единственно вследствие того, что он носит в себе абсолютное начало» [7].

Но поскольку все абсолютное, по Чичерину, разумно, то источник свободы все же коренится не в самом абсолютном начале непосредственно, так как «свобода предполагает возможность уклоняться от закона», т.е. разума. Вследствие этого Чичерин приходит к объяснению свободы из того, что в человеке присутствуют два противоположных начала – бесконечное и конечное. «Последовательный спиритуализм, – говорит Чичерин, – неизбежно ведет к детерминизму, к отрицанию свободы». Лишь присутствие «низшей» природы дает возможность проявления свободы, лишь наличность чувственной стороны в человеке раскрывает тайну свободы в сверхчувственном начале в человеке. Но то же самое начало свободы, которое вытекает из противоположности сверхчувственного и чувственного начала в человеке, защищает личность от поглощения ее обществом и государством. И здесь момент персонализма совершенно отчетливо отличает Чичерина от Гегеля.

Исходя из этих посылок, Чичерин развивает учение о свободной воле, которое важно для понимания как права, так и самой личности. Основная идея этого учения сводится к тому, что разумный субъект способен отвлечь себя от всех относительных определений, т.е. способен к полной неопределенности, он способен «полагать определения, то есть от безусловной неопределенности переходить к самоопределению»; разумное существо способно в то же время «оставаться самим собою, т.е. сохранять всегда возможность от всякого определения снова перейти к безусловной неопределенности» [8].

Главной заслугой Чичерина в истории русской философии права была защита свободы личности. Учение Чичерина о личности определялось

История философии права. Под ред. Керимова Д. А.  – СПб., Санкт-Петербургский университет МВД России, 1998. С.413

преимущественно его этическими взглядами: «Личность не только мимолетное явление, а известная, пребывающая сущность, которая признает своими вытекающие из нее действия – в прошедшем и будущем. Но этим самым личность определяется как метафизическое начало. Права и обязанности личности превращаются в чистейшую бессмыслицу, если мы не признаем единства личности, если она сводится для нас к ряду меняющихся состояний. Личность есть сущность единичная. Это не общая сущность, разлитая во многих особах, а сущность, сосредоточенная в себе и отдельная от других, как самостоятельный центр силы и деятельности» [9].

В основе всех теоретических построений Чичерина о сущности личности лежит признание того, что в человеке есть «абсолютное начало»: «...человек, по природе своей, есть существо сверхчувственное, или метафизическое, и как таковое, имеет цену само по себе и не должно быть обращено в простое орудие. Именно это сознание служит движущей пружиной всего развития человеческих обществ. Из него рождается идея права, которая, расширяясь более и более, приобретает, наконец, неоспоримое господство над умами» [10]. Вместе с тем, твердо защищая права личности, Чичерин связывал с этим идею «порядка» и сознательно отстаивал твердую власть, решительно и резко осуждая все проявления революционных и русофобских настроений.

Человеку как личности присуще неотъемлемое стремление к общению с другими людьми при непрерывном расширении своей свободы. Из этого вырастает принцип права, которое Чичерин определял как взаимное ограничение свободы под общим законом.

Чичерин в своих работах выступает против смешения права и нравственности, за их трактовку в качестве самостоятельных начал, хотя юридический закон и нравственный закон имеют общий источник – признание человеческой личности. «Право, – отмечал он, – не есть только низшая ступень нравственности, как утверждают морализирующие юристы и философы, а самостоятельное начало, имеющее свои собственные корни в духовной природе человека. Эти корни лежат в потребностях человеческого общежития» [11]. Нравственность служит иногда дополнением праву, и где норм юридического закона оказывается недостаточно, «нравственность может требовать совершения действий по внутреннему побуждению, например, при исполнении обязательств, не имеющих юридической силы» [12]. При этом Чичерин специально подчеркивал, что право, в отличие от нравственности, есть прежде всего начало принудительное.

В понятии права Чичерин выделял два вида (значения) права: субъективное и объективное. «Субъективное право определяется как нравственная возможность, или иначе, как законная свобода что-либо делать или требовать. Объективное право есть самый закон, опреде-

История философии права. Под ред. Керимова Д. А.  – СПб., Санкт-Петербургский университет МВД России, 1998. С.414

ляющий эту свободу. Соединение обоих смыслов дает нам общее определение: право есть свобода, определяемая законом» [13].

Поскольку в обоих случаях речь идет не о внутренней свободе воли, а только о внешней свободе, проявляющейся в действиях, постольку, уточняет Чичерин, «право есть внешняя свобода человека, определяемая общим законом» [14]. Таким образом, под правом в данном определении он понимал прежде всего позитивное право, юридический закон – действующие нормы права.

Чичерин различал положительное право (позитивный закон) и естественное право, которое оказывает влияние на первое. «Положительное право развивается под влиянием теоретических норм, которые не имеют принудительного значения, но служат руководящим началом для законодателей и юристов. Отсюда рождается понятие о праве естественном, в противоположность положительному. Это – не действующий, а потому принудительный закон, система общих юридических норм, вытекающих из человеческого разума и долженствующих служить мерилом и руководством для положительного законодательства. Она и составляет содержание философии права» [15].

В отношении прирожденных, неотчуждаемых прав человека Чичерин идет вслед за Кантом, который утверждал, что прирожденное человеку право только одно, а именно – свобода: все остальное заключено в ней и из нее вытекает; правда, Чичерин рассматривает человеческую свободу как явление историческое, а не природное, т.е. это гражданская свобода, подчиненная общему закону. Признание человека свободным лицом Чичерин характеризует как величайший шаг в историческом движении гражданской жизни и достижение той ступени, когда гражданский порядок становится истинно человеческим. Права личности может обеспечить лишь сильная государственная власть. Отсюда – важнейший вывод философии права Чичерина: «Либеральные меры и сильная власть».

Философские и политико-правовые идеи оказали большое влияние на развитие отечественной правовой мысли. В его работах мы находим целостное философско-правовое учение, построенное как система научной метафизики, на основе методологии, преодолевавшей, с одной стороны, позитивистские и эмпирические теории, с другой – мистицизм подхода иррационалистических теорий XIX в. (Шопенгауэр, Ницше).

Предыдущий | Оглавление | Следующий