Предыдущий | Оглавление | Следующий

§ 2. Основания возмещения вреда, причиненного владельцем источника повышенной опасности

1. Анализ важнейших особенностей возмещения вреда, причиненного источником повышенной опасности,

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.151

показал, что oнo строится на двух различных началах. Первое и основное из них — это начало ответственности, второе и дополнительное — система риска. Определение указанных начал в качестве отправных моментов возмещения еще, разумеется, не решает вопроса об их содержании.

В нашей литературе категория того или другого «правового начала» довольно широко используется при изложении результатов теоретических исследований правовых институтов и отдельных отраслей советского социалистического права в целом. Так, говорят о «договорных началах» во взаимоотношениях сторон по обязательствам гражданского оборота, о «виновном начале» ответственности по советскому социалистическому праву, о «преюдициональном начале» в уголовном и гражданском процессуальном праве и т.п.

Правовым началом социалистических гражданских правоотношении является, с нашей точки зрения, совокупность нормативных, правосубъектных и юридикофактических оснований, определяющих сущность, институционную (отраслевую) принадлежность, характер и содержание данного правоотношения.

Необходимость выделения всех трех названных оснований определяется тем, что возникновение, изменение и прекращение каждого гражданского правоотношения, в том числе и рассматриваемого нами обязательства из причинения вреда владельцем источника повышенной опасности, предполагает наличие указанных предпосылок (оснований)[1].

Под нормативно-правовым основанием динамики юридических отношений обычно принято понимать известную норму права (или правовой институт), регулирующую общественное отношение, юридической формой которого является соответствующее правоотношение.

Правосубъектная предпосылка (основание) выражается в правоспособности и дееспособности лица, о возникновении, изменении или прекращении прав и обязанностей которого идет речь.

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.152

Что касается юридико-практических оснований движения правоотношения, то они представляют собой определенные юридические факты или юридические составы (совокупности юридических фактов), с наличием или отсутствием которых нормы права связывают юридические последствия[2].

Началам ответственности и риска в обязательствах,

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.153

направленных на возмещение вреда, причиненного владельцем источника повышенной опасности, присуще как нечто общее, так и свое особое.

Общность указанных начал обнаруживается прежде всего в единстве нормативноправовых оснований. Для возмещения вреда как по системе ответственности, так и по системе риска таким основанием является ст. 90 Основ и соответствующее статьи гражданских кодексов союзных республик.

Рассматриваемым двум началам присуще также общее правосубъектное основание. Обязанность возмещения вреда по ст. 90, как известно, может быть возложена только на правосубъектного владельца ИПО. Идентичен по своему составу и круг лиц, управомоченных на возмещение вреда как по системе ответственности, так и по системе риска.

Не лишены черт общности отмеченные начала и в сфере юридикофактических оснований общими элементами которых как подсистеме риска, так и по системе ответственности являются: 1) наличие вреда на стороне потерпевшего; 2) противоправный характер вредоносных действий причинителя вреда (владельца источника повышенной опасности); 3) наличие причинной связи между указанным поведением причинителя вреда и наступившим вредом, который является результатом действий владельца источники повышенной опасности.

Констатируя общность элементов обсуждаемых юридико-фактических оснований возмещения вреда, в то же время нельзя не видеть и существенного различия между ними, которое служит границей между системой ответственности и системой риска. Дело в том, что круг элементов основания возмещения вреда по системе риска, исчерпывается приведенными тремя. Что же касается юридико-фактического основания возмещения по системе ответственности, то оно имеет одно весьма специфическое и только для него характерное «дополнение». Речь в данном случае идет о вине владельца источника повышенной опасности. Если вины нет, то, естественно, нет и ответственности; тогда возмещение вреда происходит по системе риска.

Следовательно, разграничение юридико-фактических оснований возмещения вреда по тому или другому из рассматриваемых начал проводится по различному

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.154

субъективному отношению причинителя вреда к своему противоправному поведению и его результатам.

Обосновано ли разграничение указанных оснований, а следовательно, и самих начал ответственности и риска по такому субъективному моменту, как вина причинителя вреда? Думается, что да. Законодательство и практика его применения дают нам немало тому подтверждений, когда в гражданско-правовых институтах устанавливаются далеко не одинаковые юридические последствия в зависимости от наличия или отсутствия вины определенного лица, его добросовестности или недобросовестности, знания или незнания и т.д.[3]. При этом, конечно, не следует излишне увлекаться субъективным элементом и представлять дело так, что указанные дифференцированные последствия закон связывает непосредственно с виной, 'недобросовестностью, незнанием и т.д. Названные, как и иные субъективные моменты, являются лишь одним из элементов, характеризующих объективное, внешне выраженное поведение лица.

Известно, что помыслы и чувства, поскольку они не обрели объективной формы выражения, не имеют значения для права и не могут быть объектом правового регулирования. Следовательно, в данном случае речь идет лишь о том, что субъективные элементы (вина, недобросовестность и пр.) придают поведению определенную окраску. Оценивается же законом действие в совокупности всех его элементов, в том числе и субъективных.

В нашей литературе нет недостатка в высказываниях, касающихся элементов причинения вреда владельцем источника повышенной опасности.

По мнению большинства цивилистов, к числу отмеченных элементов относится все то, что дано в описании элементов возмещения вреда на началах риска. Некоторые авторы несколько сокращают этот перечень (на одну «единицу»), полагая достаточным наличие только двух условий: «противоправность» и «причинная связь». Данная точка зрения была высказана еще в 20-х годах. В настоящее время ее разделяет О.С. Иоффе[4]. Думает

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.155

ся, что более правильным является приведенное общее мнение. Оно акцентирует внимание на всех действительно необходимых элементах юридико-фактического основания возмещения вреда. Вопросы, относящиеся к нормативно-правовым и правосубъектным основаниям возмещения вреда, были рассмотрены выше. В связи с этим в дальнейшем мы обратим внимание главным образом на юридико-фактические основания.

2. Общепризнанным в науке советского гражданского права является положение о том, что ответственность, как и возложение иных аналогичных невыгодных юридических последствий (например, признание сделки недействительной, изъятие вещи по виндикационному иску и т.д.), может иметь место лишь за совершенные определенным лицом или лицами действия, так, должник, не исполнивший обязательство, отвечает за то, что он не совершил действия, которое обязан был совершить в силу ранее заключенного договора. В равной мере лицо, ответственное в порядке ч. I ст. 88 Основ, обязано к возмещению вреда в силу того, что в результате его действий произошло умаление имущественного блага потерпевшего. В приведенных примерах, как и в других аналогичных случаях, ответственность возлагается на правонарушителя за его собственные («свои») действия.

В сравнительно ограниченном круге случаев закон предусматривает ответственность одного субъекта права за действия другого. Сюда, в частности, относится ответственность родителей и опекунов за вред, причиненный малолетними и другими недееспособными лицами (ст. ст. 450 и 452 ГК РСФСР); ответственность организаций за вред, причиненный ее работниками при исполнении ими своих трудовых обязанностей (ст. 445 ГК РСФСР), и т.д.

И в тех, и в других случаях в теории и практике гражданского права принято говорить об ответственности за свои или чужие действия. И если вред возникает непосредственно (механически) в результате того или другого «поведения» домашних животных (например, из-за того, что стадо коров забрело на поле или в огород), никто не утверждает, что ответственность здесь наступает за «действия» названных животных, поскольку последние не способны к юридически значимому поведению, они суть объекты, но не субъекты права.

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.156

Приведенные положения общеизвестны, и о них, очевидно, не следовало бы напоминать, если бы не одно обстоятельство, имеющее немаловажное значение для выяснения сущности причинения вреда владельцем источника повышенной опасности Дело в том, что правильность приведенных выше положений и их применимость к рассматриваемым фактам возмещения вреда если и не отвергнута в категорической форме, то по существу поставлена под сомнение.

Вот, например, что пишет по этому вопросу Е.А. Флейшиц: «Ответственность по ст. 404 (ГК РСФСР 1922 года.— O.K.) вообще не есть ответственность за поведение владельца источника повышенной опасности». «Для ответственности по ст. 404 надо, чтобы вред был причинен не поведением «владельца» источника повышенной опасности, а действием источника повышенной опасности, которым владелец пользуется в той или иной деятельности»[5].

Аналогичных взглядов придерживается и Б.С. Антимонов, который полагает, что «по ст. 404 (ГК РСФСР 1922 года. — О. К.) ответственность возможна лишь за действие «источника повышенной опасности», а по ст. 403 ГК ответственность возлагается за последствия виновного действия, но также и за виновное бездействие лица»[6]. В этом Б.С. Антимонов усматривает одну из существенных и принципиальных особенностей ответственности владельца источника повышенной опасности. Представляется, что такая концепция не может быть отнесена к числу приемлемых.

Прежде всего обращает на себя внимание, что трактовка ответственности за «действие» источника повышенной опасности приводит, на иаш взгляд, к более чем противоречивой юридической формуле: «Владелец источника отвечает за действие деятельности», поскольку под данным источником Б.С. Антимонов понимает именно определенного рода «деятельность». Указанное понимание причинения привело практически.

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.157

к тому, что Б.С. Антимонов был вынужден говорить о причинении вреда не «деятельностью», а теми или другими средствами материальной техники (станками, автомашинами, тракторами, подвижным составом железных дорог и т.д.)[7], которые, конечно, не суть деятельность, в каком бы широком смысле мы ни истолковывали данную категорию. Ответственности «за действие деятельности», таким образом, быть не может.

Более чем спорны, с нашей точки зрения, и суждения об ответственности за «действие источника» Е.А. Флейшиц. Напомним, что под данным источником Е.А. Флейшиц понимает «свойства вещей или силы природы»[8]. Выходит, что владелец источника повышенной опасности несет ответственность не за свои действия и даже не за результаты этих действий, а за действие свойств вещей или силы природы. Однако такого рода ответственности наш законодатель нигде, ни в каких нормах не устанавливает.

Понятие причинения вреда в советском гражданском праве не может быть оторвано от категории субъекта, его действий и средств причинения вреда. В указанном понятии не могут противопоставляться действия причинителя тем материальным средствам, которые были «в руках» действовавшего. Любая форма движения(механическая, химическая и т.д.) немыслима вне материи, без определенной материальной субстанции. Из этого следует, что в любом случае причинения вреда есть не только вредоносное действие человека, но и определенные средства (орудия), которыми произведено нежелательное изменение, например, в имуществе потерпевшего.

Средства причинения вреда есть в каждом факте причинения, причем безотносительно к тому, идет ли речь об ответственности владельца источника повышенной опасности или рассматривается общегражданский деликт, предусмотренный ч. I ст. 88 Основ. Та или другая специфика средств причинения вреда, их количест

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.158

венные и качественные состояния могут приобрести существенное значение при квалификации поведения причинителя, а следовательно, и при определении рода или вида гражданско-правовой ответственности.

Понятие орудия причинения довольно широкое. Так, возможно причинение «голыми руками» (причинитель разрывает одежду на потерпевшем, бьет посуду, бросая ее на пол, ломает мебель и т. д). Иногда причинитель действует, имея в руках огнестрельное или холодное оружие. Однако и то и другое не исчерпывает всей категории орудий и средств причинения вреда в советском гражданском праве. Таким орудием может быть и гаечный ключ, и лопата, и всякие иные вещи производственного или бытового назначения, и даже обычная деревянная палка. Например, при рассмотрении одного гражданского дела было установлено, что в качестве орудия причинения фигурировал сифон для газированной воды, которым причинитель ударил по голове потерпевшего из-за того, что последний упорно и настойчиво оспаривал предложенное первым решение одного чисто технического (производственного) вопроса[9].

Известны в практике дела, когда вред «причиняется» собаками, спущенными с цепи во дворе дома. Причинитель вреда отвечает и здесь, но, разумеется, не за «поведение» собаки (которая является лишь орудием причинения), а за свои собственные действия.

Нам могут возразить, сославшись при этом на ст. 90 Основ, что признание источника повышенной опасности орудием причинения противоречит тексту закона.

Известно, что ранее действовавшая ст. 404 ГК РСФСР 1922 года предусматривала ответственность за «вред, причиненный источником повышенной опасности». Об обязанности возместить «вред, причиненный источником повышенной опасности», говорит и ст. 90 Основ, а также соответствующие статьи новейших республиканских гражданских кодексов. Именно из текста ст. 404 был сделан вывод о том, что «вред, причиненный источником повышенной опасности»,— это тот вред, который причиняет данный источник, и потому здесь налицо ответственность не за свои или чужие действия определен-

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.159

ных лиц, а за вредоносное «поведение» источника повышенной опасности.

В действительности, с нашей точки зрения, законодатедь в этих случаях имеет в виду совершенно иное. Формулировка закона «вред, причиненный...» заключает в себе в сокращенном виде другую юридическую конструкцию, а именно: «Вред, причиненный (т.е. тот, который причинило лицо) источником повышенной опасности».

Почему в замене не написано об этом? Да только потому, что это было бы слишком сложно редакционно.

Однако решение вопроса о том, что отвечает владелец за функционирование агрегатов и других источников повышенной опасности или за действия (свои или чужие) решается независимо от правил стилистики.

Как уже справедливо отмечалось в нашей литературе, не следует смешивать два различных вопроса, требующих соответствующих им ответов: кем причинен вред и чем он причинен?[10]

Любая машина (какой бы «умной» она ни была) остается орудием в руках действующего человека. Даже автоматы и машины с системой программированного управления выполняют только то, что их заставляет делать человек. Действие (эксплуатация) любого агрегата я действие (поведение) человека — категории, имеющие одно словесное выражение, но различные, разнопорядковые по своей сущности. Их отождествление может привести к нелепому выводу о возможности возложения ответственности на самые различные технические средства, поскольку «действуют»то именно они.

Указанная выше концепция «действия» источника повышенной опасности вызывает и ряд чисто практических возражений. Как, например, следует разрешить вопрос об ответственности за причиненный вред в такого рода случае.

Шофер Пироговского совхоза Т. на автомашине «ЗИЛ-150» следовал по двору завода с прицепом, груженным круглым железом (прутьями). При разъезде со встречной машиной Т. не обеспечив необходимого интер

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.160

вала и одним из выступавших за пределы прицепа железных прутьев ударил по руке сидевшего возле левого борта встречного «ЗИЛ5» Ч. От удара произошел закрытый перелом обеих костей правого предплечья. В результате пострадавший утратил 50% общей и 100% профессиональной трудоспособности[11].

С рассматриваемой точки зрения, в данном случае «действует» даже не источник повышенной опасности, а перевозимый груз, хотя ни у кого, очевидно, не возникает сомнения, что причина факта травмирования потерпевшего кроется в действиях непосредственного причинителя вреда, за поведение которого несет ответственность названный выше Пироговский совхоз[12].

Таким образом, причинение вреда источником повышенной опасности (равно как топором, лопатой и иными вещами) означает, что вредоносное действие человеком, было совершено с использованием определенных предметов материального мира, которые в рассматриваемого рода случаях являются орудиями причинения. Поэтому ответственность за вред, нанесенный с использованием указанного источника, является таким видом гражданско-правовой ответственности, который отличается от иных видов (в пределах одного рода) по орудиям и средствам причинения. Однако отмеченная особенность не должна абсолютизироваться. Владелец источника повышенной опасности отвечает не за «поведение» машины, а за свое собственное поведение или действия своих представителей (лиц, им управомоченных), но так или иначе, — за действие человека, но не машины, химических веществ, электрического тока и т.д.

По указанным соображениям более правильно по существу (хотя быть может и непривычно в силу сложившейся традиции) говорить о возмещении вреда, при

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.161

чиненного владельцем источника повышенной опасности, а не о «вреде, причиненном источником повышенной опасности».

3. Одним из существенных элементов юридикофактического основания возмещения вреда кам по системе ответственности, так и по системе риска является причинная связь.

Категория причинной связи — одна из .наиболее общих в советской правовой науке, и потому нам нет необходимости анализировать ее в настоящей работе. Обратим внимание читателя лишь да некоторые специфические моменты, имеющие непосредственное отношение к решению обсуждаемых вопросов возмещения вреда, причиненного владельцем .источника повышенной опасности.

Общепризнано, что для привлечения лица к ответственности требуется наличие причинной связи между действием этого лица и наступившими результатами. Если указанная связь отсутствует, то, естественно, не может быть и речи о возложении ответственности либо иных обременении имущественного или личного порядка. Данное положение настолько общеизвестно, насколько и бесспорно для возмещения вреда в порядке ст. ст. 88, 89, 91 и 92 Основ.

Что же касается ответственности по правилам ст. 90, то в литературе высказаны взгляды иного и даже прямо противоположного характера. В частности, Е.А. Флейшиц и Б.С. Антимонов отрицают необходимость наличия причинной связи между поведением владельца источника повышенной опасности и наступившим вредом. По их мнению, для возложения ответственности по правилам ст. 90 необходима причинная связь не между поведением данного владельца и вредом, а между «действием» источника и вредом.

Главным аргументом, приводимым Б.С. Антимоновым в обоснование такого подхода к решению вопроса о причинной связи, является то, что судебная и арбитражная практика не придают значения целям, при достижении которых был причинен вред потерпевшему[13].

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.162

Аналогичные обоснования приводит и Е.А. Флейшиц, которая пишет: «Ответственность по ст. 404 ГК вообще не есть ответственность за поведение владельца источника повышенной опасности. Как бы усердно, тщательно и настойчиво ни действовал этот владелец, стремясь обезвредить источник повышенной опасности, он все-таки понесет ответственность по ст. 404 ГК за вред, причиненный действием источника повышенной опасности. В этом смысл ст. 404 ГК»[14]. Следует согласиться с тем, что владелец источника будет обязан к возмещению вреда независимо от вины, поскольку он причинил вред. Однако категории «усердия», «тщательности», «настойчивости» и т.д. являются оценочными, служат показателями результата сознательного соизмерения имевшего место поведения с должным и потому никакого отношения сами по себе к решению вопроса о наличии или отсутствии причинной связи не имеют. Они могут быть учтены (при наличии в том необходимости) при обсуждении неправомерности или виновности действий причинителя, но не более.

То же самое надо сказать и о целях использования источника повышенной опасности. Для существования причинной связи между соответствующими явлениями не имеет абсолютно никакого значения, с какой целью действовал владелец — производственно-хозяйственной или бытовой, совершал ли он действие в шутку или с серьезными намерениями. Причинная связь объективна и ей чужды рациональные или эмоциональные стороны. Как объективная категория она отражает вполне определенную связь явлений (причины и следствия), существующую независимо от нашего сознания и чувств. Цель же вне осознанного бытия существовать не может; она — продукт сознательной деятельности. Поэтому отрицание необходимости причинной связи между поведением владельца и наступившими результатами представляется нам необоснованным.

В решении вопроса о причинной связи как элементе юридико-фактического основания возмещения вреда по ст. 90 нельзя не учитывать того, что данная связь имеет

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.163

ряд звеньев, которые могут быть разнопоpядковы по своей сущности. Так, в результате механического действия человека с использованием того или другого вида энергии происходит формирование аварийной обстановки с участием химического источника повышенной опасности. Последний оказывает на окружающую среду соответствующее воздействие, в результате которого в организме потерпевшего происходят биологические изменения, приводящие к тому, что на языке юристов называется утратой общей или профессиональной трудоспособности. Короче говоря, форма управления (контроля) источником повышенной опасности (сводящаяся преимущественно к механическому, хотя и осознанному движению) может быть не тождественна специфической (для каждого отдельного вида источников) форме его воздействия на окружающую среду. В силу этого необходимо, очевидно, различать по меньшей мере два таких звена причинной связи: 1) связь между поведением, владельца источника повышенной опасности и функционированием данного источника; 2) связь между явлениями функционирования источника повышенной опасности и наступившим вредом.

4. Изучение связей первого звена, как правило, не вызывает особых затруднений, чего нельзя сказать относительно связей второго звена. Различного рода осложнения в анализе причинной связи второго звена могут возникать в силу самых различных причин, как-то: участие в одном факте причинения двух или более источников повышенной опасности, значительный разрыв во времени между причинением и наступлением вреда, взаимодействие в одном факте причинения как источника ПО, так и домашнего животного. Такое взаимодействие относится преимущественно к «соучастию» во втором звене причинной связи автомашины и лошади.

Для возникновения обязанности возместить вред по правилам ст. 90 Основ недостаточно только того, чтобы функционирование источника повышенной опасности было вообще связано с наступившим вредом. Так, у механических источников отмеченная связь должна иметь место между механическим перемещением и наступившим вредом, у химических — между химическим воздействием источника на окружающую среду и воз-

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.164

никшим вредом и т.д. Короче говоря, если нет второго звена указанной выше связи или если и есть связь, но нет между явлениями функционирования, создающими повышенную опасность, и вредом, то нельзя вести речь о источнике повышенной опасности, а следовательно, и возмещении вреда а порядке ст. 90 Основ. Ни внешний вид автомашины или электровоза, ни система звуковой сигнализации или освещения транспортных средств, как и иных источников, не создают никакой повышенной опасности.

5. С этих же позиций, на наш взгляд, должны рассматриваться и так называемые факты самопричинения вреда, когда потерпевший сам своими действиями причиняет себе вред.

Практика работы органов ГАИ показывает, что весьма нередки случаи, когда наступление вреда является результатом соответствующего поведения самого потерпевшего, наиболее часто это происходит от ударов потерпевших о транспортные средства или падения с них. Приведем лишь два из большого числа подобных случаев.

На одной из трамвайных остановок в г. Куйбышеве М., находясь в нетрезвом состоянии, пытался сесть на ходу в трамвай, но поскольку двери моторного и прицепного вагонов были закрыты, его попытки не увенчались успехом. Тем не менее ему все же удалось зацепиться за выступающие части второго вагона, на которых он не сумел удержаться и упал, причинив себе легкие телесные повреждения с расстройством здоровья.

26 марта 1961 г. в шестом часу вечера З. бежал по проспекту К. Маркса в сторону улицы Боткинской (Ленинград). Добежав до перекрестка вне зоны перехода, не глядя на движущийся транспорт, внезапно выскочил на проезжую часть, чтобы кратчайшим путем (по диагонали перекрестка) догнать уходивший с остановки трамвай. В это время навстречу З. ехала легковая автомашина «Москвич». З., не видя ее, продолжал бежать вперед, смотря лишь на трамвай. В результате он ударился о правый передний угол автомашины (которая была остановлена водителем).

Из сказанного следует, что само по себе «участие» источника повышенной опасности в сцеплении фактов и обстоятельств сaмопричинения вреда не превра

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.165

щает последние в причинение вреда владельцем данного источника[15].

6) Одним из существенных моментов., характеризующих вредоносное поведение причинителя вреда, является противоправность. Не затрагивая общих положении данной правовбй категории, обратимся лишь к тем вопросам, решение которых связано с проблемой возмещения вреда, причиненного владельцем источника повышенной опасности.

В нашей литературе считается общепризнанным, что для возложения обязанности по возмещению указанного вреда, как и для применения санкций иного рода, необходимо, чтобы поведение соответствующего лица было противоправным. Наряду с этим цивилистической науке известны и иные взгляды, в которых, по нашему мнению, вопрос о противоправном характере вредоносного действия владельца источника повышенной опасности получил недостаточно четкое, а порой и неприемлемое .освещение. В частности: по мнению Б.С. Антимонова, деятельность указанного субъекта права сама по себе правомерна, а «неправомерными бывают только некоторые следствия этой деятельности — именно те, которые причинили вред личности или имуществу»[16] (курсив мой.— О.К). Очевидно, исходя из такого понимания правомерности действий владельца источника повышенной опасности, автор отвергает ссылки владельца на управомоченность. Б.С. Антимонов пишет: «В ст. ст. 403 и 407 ГК (РСФСР 1922 года.— О.К.), хотя и в различных формулировках, принципиально признается, что лицо, управомоченное на совершение известного действия, не отвечает за вредность этого действия для других лиц. В ст. 404 ГК (того же кодекса.— О.К) дело обстоит совершенно иначе. Если установлено, что вред при

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.166

чинен «источником повышенной опасности» и потому применяется ст. 404 ГК, отпадает вопрос об управомоченности или неуправомоченности использования этого источника»[17].

По мнению Е.А. Флейшиц, «ст. 404 имеет в виду прежде всего действия, в правомерности которых невозможно усомниться — деятельность социалистических промышленных, транспортных и других предприятий,— и определяет ответственность за вред, возникающий при определенных условиях именно этой правомерной деятельности»[18].

С приведенными положениями трудно согласиться, потому что авторы не проводят достаточно четкой разграничительной линии между родом деятельности наших социалистических организаций и отдельными конкретными вредоносными действиями владельца источника повышенной опасности. Что же касается недопустимости ссылки на управомоченность причинения вреда владельцем источника повышенной опасности, то подобный запрет неприемлем, ибо он не основан на законе, из него не вытекает.

Деятельность социалистических организаций как владеющих, так и не владеющих источниками повышенной опасности слагается из комплекса различных более или менее конкретных видов (производственный, хозяйственный, организационный и т.п.) деятельности. Последние выражаются в актах конкретного поведения органов юридического лица, представителей организации, коллектива или его членов и т.д. Понятно, что, рассматривая деятельность социалистической организации с точки зрения рода или вида совершаемых действий, нет никаких оснований к тому, чтобы усомниться в правомерности этого рода или вида (они предусмотрены уставом юридического лица или положением о нем). Вместе с тем в процессе выполнения тех или других задач, в ходе осуществления тех или других конкретных действий указанные субъекты (органы, представители и т.д.) мо-

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.167

гут совершить действие, лежащее за пределами дозволенного, в частности действие, которым причинен вред личности или имуществу третьих лиц. Однако из данного факта, во-первых, не вытекает, что и весь вид (род) деятельности организации становится неправомерным, и, во-вторых, что видовая принадлежность вредоносного действия делает последнее правомерным. По этим соображениям в случаях причинения вреда владельцем источника повышенной опасности следует вести речь не о роде и видах деятельности данного субъекта гражданского права, а о конкретном вредоносном действии, в результате которого произошло умаление благ потерпевшего. Если, данное действие правомерно, то на владельца не может быть возложена обязанность возмещения вреда. Владелец источника повышенной опасности может так же, как и всякий иной причинитель вреда, ссылаться на правомерность своего поведения, поскольку он был управомочен на соответствующее действие и данное правомочие признается законом.

Во второй половине 30-х годов из одного зоопарка сбежал удав. Оказавшись на улицах города, он мог натворить много бед. Чтобы ликвидировать создавшуюся опасность, его решили уничтожить. Для этого были вызваны две грузовые автомашины, которые раздавили удава, и инцидент был исчерпан. Никакого гражданского дела не возникло, хотя с точки зрения рассматриваемых представлений зоопарку следовало бы заявить иск о возмещении стоимости уничтоженного животного, поскольку владельцы источников повышенной опасности не вправе ссылаться на свою управомоченность.

Если обратиться к фактам современной действительности, то также нельзя не видеть, что источники повышенной опасности и теперь нередко используются для ликвидации того или другого имущества, однако ни у кого не вызывает сомнения правомерность соответствующих действий. Достаточно в этой связи указать на использование бульдозеров для слома старых обветшалых строений, взрывчатых веществ — для разрушения ледяных заторов на реках (в результате чего подчас причиняется ущерб владельцам мостов и иных сооружений, и во всяком случае рыбному хозяйству), затопление земель сельскохозяйственного назначения — при строительстве плотин электростанций и многое другое. Коро-

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.168

че говоря, управомоченность владельца источника повышенной опасности на совершение определенного конкретного действия исключает возможность возложения на него ответственности по правилам ст. 90 Основ, что, конечно, при определенных условиях не снимает вопроса о компенсации собственников и других лиц по нормам специального законодательства, осуществляемой, как правило, за счет государственного бюджета.

Управомоченность может иметь различные юридические основания (административно-правовой акт, гражданско-правовой договор и т.д.). Здесь важно подчеркнуть, что она должна быть основана на законе и признаваема им. Автотранспортная организация имеет право и обязана совершать перевозку грузов или пассажиров, но она не управомочена на то, чтобы причинять вред перевозимому грузу либо пешеходам, встречающимся на пути автомашин.

Предыдущий | Оглавление | Следующий