Сегодня

Добавить в избранное

УНИВЕРСАЛЬНЫЙ УЧЕБНИК
 
Главная| Контакты | Заказать | Рефераты

Предыдущий | Оглавление | Следующий

Заключение. ГРЯДЕТ ЛИ С КАВКАЗА ИСЛАМСКАЯ УГРОЗА?

Неудача многоуровнего салафитского проекта, в том числе в Чечне и Дагестане, вялость поддержки этого проекта извне со стороны мусульманского мира противоречит многочисленным рассуждениям на тему об исходящей с Северного Кавказа исламской угрозе для России. С другой стороны, обстановка в регионе и вокруг него не достигла и еще нескоро достигнет того уровня стабильности, который полностью исключает обострение противоречий и конфликтогенность. Угроза дестабилизации сохранится. Она не будет исходить непосредственно от ислама, но активность исламских радикалов останется одной из ее составляющих.

Однако вряд ли стоит в связи с этим преувеличивать собственно «исламскую угрозу». Да и вообще прежде чем вводить это понятие, следует разобраться, в чем оно состоит.

Начнем с того, что Советский Союз, наследником которого в отношениях с мусульманским миром является Россия, всерьез никогда не оперировал словосочетанием «исламскаяугроза». Для него таковой практически не существовало. Москва рассматривала исламский радикализм скорее как инструмент, потенциально годный для проведения внешней политики. Отсюда благосклонность к исламским радикалам на Ближнем Востоке, попытки сотрудничества с хомейнистским Ираном, получившие дополнительные импульсы и в постсоветское время. Мысль об исламской угрозе не возникала даже в связи с войной в Афганистане, которая хотя и осложнила позиции СССР в мусульманском мире, но не привела к падению его политического влияния. Незначительным оказалось воздействие афганских событий и на советских мусульман, которые практически никак не солидаризировались с афганскими единоверцами (правда, в 1979–1984 гг. КГБ

165 Исламские ориентиры Северного Кавказа

стал уделять большее внимание некоторым духовным авторитетам и даже исламоведам, но эти мероприятия по большей части носили «профилактический» характер).

Трансформация нейтрального, а временами позитивного для СССР исламского фактора в «исламскую угрозу» произошло после распада Союза, и тому были следующие предпосылки:

появление вдоль границ России независимых мусульманских государств;

конфликты в так называемом исламо-христианском пограничье;

исламское возрождение, частью которого является радикализация и политизация ислама;

восстановление связей российских мусульман с зарубежными единоверцами.

Исламский фактор стал в постсоветский период менее управляемым, приобрел «обоюдоострое значение». Его стало возможно использовать как на благо интересам России, так и во вред им. Однако в любом случае влияние этого фактора носит ограниченный, избирательный характер. И уж во всяком случае не сводится к «исламской угрозе».

В чем состоит эта гипотетическая «исламская угроза», исходящая с Северного Кавказа? Попробуем разложить ее на составляющие.

Может ли возникнуть в регионе группа исламских государств или даже некая межгосударственная коалиция, основанная на исламской идеологии и агрессивно настроенная в отношении России? Разумеется, не может, хотя бы в силу существующих там глубочайших разногласий между политическими силами и группами, этнических противоречий и т.д. Тем более не может быть речи о том, что «исламская угроза» с Северного Кавказа приведет к распаду России.

Носителями этой угрозы России являются все те же ваххабиты, которые не смогли прочно утвердиться даже в Чечне и Дагестане. Дальнейшая их судьба будет скорее всего определяться тем, насколько им удастся избавиться от имиджа боевиков и экстремистов. Как радикальное, с привкусом сепаратизма движение салафийя потерпела поражение. Салафиты не отказались от участия в общественной и тем более религиозной борьбе, но скорее всего в дальнейшем будут вынуждены занимать более компромиссные позиции и сделают все, чтобы их не ассоциировали с

166 Заключение. Грядет ли с Кавказа исламская угроза?

сепаратистами. Наибольшие перспективы для утверждения на Северном Кавказе, прежде всего в Дагестане, имеет умеренный салафизм. Радикалы же будут ограничиваться отдельными выступлениями, вылазками узкоместного характера.

Может ли Северный Кавказ стать «транзитной зоной» для передачи исламской угрозы, надвигающейся на Россию из «дальнего мусульманского зарубежья»?

Дальнее зарубежье включает Иран, Турцию, страны Ближнего Востока, Афганистан... От Турции «исламская угроза» исходить не может, поскольку турки сами опасаются радикального ислама. Известный турецкий политик С. Демирель считает, что мусульмане на постсоветском пространстве должны использовать турецкий опыт строительства светского, демократического государства[1]. Об Иране, с которым у России сложилось устойчивое партнерство (именуемое даже стратегическим), говорить не приходится. Среди арабских стран можно отметить Саудовскую Аравию, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты, где есть силы, оказывающие салафитам финансовую помощь. Но утверждать, что Саудовская Аравия постоянно наращивает усилия по развалу Россию, вряд ли справедливо.

Есть афганское движение «Талибан», о котором периодически сообщается, что оно вот-вот предпримет поход на Казань... Однако исламская угроза (уже без кавычек) талибов более актуальна для некоторых стран Центральной Азии, где она также по большей части выглядит иллюзорной. Что касается их движения на Север, то оно существует лишь на уровне мифа. Даже периодически отлавливаемые в республиках Поволжья и на южном Урале эмиссары исламистов не являются посланцами талибов. Число сражающихся на Северном Кавказе исламских фанатиков или наемников, несмотря на попытки российской пропаганды выстраивать их в полки и бригады, ограничено несколькими сотнями. К тому же в случае крупных неудач заграничные боевики стремятся как можно быстрее покинуть зону военных действий.

Какие цели могут преследовать исламские враги России? Захват ее территории? Исламизацию русских? Обращение их в вассалов мусульман? Такие соображения редко приходят на ум даже крайним русским националистам.

«Исламская угроза» в представлении тех, кто ее опасается, чаще всего выглядит неконкретно. В основном речь идет о неко-

167 Исламские ориентиры Северного Кавказа

ем внутреннем трепете перед тем, что весь юг России оказывается охвачен «мусульманской дугой», «мусульманским полумесяцем». Например, после заключения в 1996 г. Хасавюртовских соглашений с чеченскими сепаратистами в российском истеблишменте возник страх, что «Россия теряет контроль за всем Кавказом, образуется сплошная дуга мусульманских государств: Турция – Иран – Азербайджан – Дагестан – Чечня»[2] (как будто в иные времена в Россия на этом направлении граничила со странами Скандинавии). Реже можно встретить апокалиптические прогнозы широкомасштабной войны, основанные на общекавказском сговоре против России, в котором участвуют не только дагестанские и чеченские ваххабиты, но также Грузия, наступающая на Южную Осетию, Азербайджан, заключающий союз со сторонниками создания независимого Лезгинистана, и пр. и пр.[3] Особенностью такого рода прогнозов является то, что частично они могут сбыться. Так, автор вышеприведенного варианта развития события военный эксперт Е. Морозов предугадал обострение ситуации в Дагестане, теракты в Москве. Тем не менее это все-таки не дает оснований делать выводы об обусловленном грядущей исламской угрозой всекавказском катаклизме с далеко идущими для целостности России последствиями.

Кстати, существует и иное, также исходящее из патриотических кругов мнение, в принципе ставящее под сомнение исламскую угрозу. «Цель "северного похода" ваххабитов – не Москва. ...После того, как они возьмут под контроль "исконно исламские земли", ваххабиты намерены договориться с ней и заключить союз против "общего исторического врага" Запада»[4]. Сотрудничество с радикальным зарубежным исламом приветствуется частью отечественных националистов, которые считают, что «будущее России в союзе с исламом»[5]. «А вдруг и с главными мусульманскими государствами и народами мы найдем больше общего, чем разделяющего», – спрашивает В. Бондаренко в передовице националистического «Завтра»[6]. В1997 г. в Москве вышел роман Ю. Никитина «Ярость», в котором повествуется о том, как к власти в России пришел некий генерал Кречет, заставивший Россию принять ислам и тем самым изменивший в ее пользу стратегический баланс сил в мире[7].

Конечно, нельзя сбрасывать со счетов деятельность среди российских мусульман радикальных проповедников. Но за прошед-

168 Заключение. Грядет ли с Кавказа исламская угроза

шее десятилетие им не удалось разбалансировать ситуацию внутри российской мусульманской общины (обращение в марте 1992 г. Д. Дудаева к народам Кавказа, телеграммы к президентам Татарстана и Башкирии с призывем-создать антироссийский блок были гласом вопиющего в пустыне). Даже на Северном Кавказе, сумев занять относительно заметную нишу, они столкнулись с неприятием их мировоззрения большей частью мусульман. Не вызвала глубоких сдвигов в сознании большинства населения и миссионерская проповедь из-за рубежа.

В любом мусульманском государстве, обществе (включая мусульманские меньшинства) часть людей будет тяготеть к тому, что называется «истинной верой», к салафийе, к ее политическим интерпретациям. Таким образом, салафизм как легитимную часть мусульманской традиции следует воспринимать и в качестве компонента конфессиональной культуры российского мусульманства. Его приобщение к политике неизбежно. Последнее в значительной степени зависит от остроты социальных проблем, на которые салафиты реагируют особенно чутко.

Учитывая плюралистичность исламской традиции, российскому обществу, его элите важно научиться находить консенсус в том числе и с исламскими радикалами (ведь способен же Кремль договариваться с радикалами из светской оппозиции), рассматривать их противоречия с местными традиционалистами как часть эволюции мировоззрения северокавказского общества.

На Северном Кавказе действительно формируются угрозы для стабильности южного макрогрегиона Российской Федерации. Их причины имеют отнюдь не религиозный, но сугубо материальный, социально-экономический и политический характер. Представляется, что разговорами об «исламской угрозе» политики зачастую прикрывают собственную несостоятельность в решении тех ключевых вопросов, от которых в конечном счете зависит благополучие Северного Кавказа.

Ислам всегда был и остается не только религией, но и фактором, формирующим этническую идентичность, социальное устроение мусульманской общины, влияющей на ее политические ориентации. И чтобы эти ориентации не приобрели агрессивную направленность, российская власть должна выработать разумную стратегию и тактику своих действий в регионе.

Предыдущий | Оглавление | Следующий



[1] Demirel S. The Compatibility of Islam, Democracy and Secularism // Perceptions: J. of Intern. Affairs [Istanbul]. – 1997. – June-Aug. – Vol. 2. – № 2. – P. 9.

[2] Шевцова Л. Режим Бориса Ельцина / Моск. Центр Карнеги. – М., 1999. – С. 297.

[3] См., например: Морозов Е. От мира до войны // Лит. газ. – 1998. – 1 апр.

[4] Клочков А. Ваххабитский полумесяц // Коммерсантъ-Власть. – 1999. – 24 авг. – С. 20.

[5] Программа Национал-большевистской партии. – М., [Б. г.].

[6] Бондаренко В. Милошевич – герой славян // Завтра. – 1999. – Апр.

[7] Никитин Ю. Ярость. – М.: Равлик, 1997.

[an error occurred while processing this directive]