Предыдущий | Оглавление | Следующий

Сущность так называемого шахматного допроса состоит в том, что при проведении допроса одного лица параллельно предлагаются вопросы другим лицам по обстоятельствам дела, не достаточно четко и ясно изложенным в показаниях допрашиваемого. Шахматный допрос может быть проведен в связи с допросом лиц, участвующих в деле, свидетелей и экспертов. Следует иметь в виду, что шахматный допрос допустим только в отношении лиц, основной допрос которых уже проведен.

Итак, мы рассмотрели общие положения тактики допроса в суде по гражданскому делу. Какие же тактические приемы может (а в некоторых случаях и должен) использовать судья при допросе свидетелей, опросе (допросе) сторон в гражданском судопроизводстве, при формировании доказательственной базы? И здесь еще раз хотелось бы сделать крайне важный акцент именно на термин «использование» данных (положений) криминалистической тактики судьей. Это не дань скрупулезному обоснованию той или иной дефиниции, необходимости выработки точного категориального аппарата, а краеугольный камень проблемы включения (или не включения) в число субъектов криминалистической тактики суда.

Большинство ученых не только не ставят под сомнение то, что суд является субъектом криминалистической тактики, но в целом всю ее подразделяют на тактику следственную и тактику судебную, подразумевая под последней и тактику суда как такового[1].

При анализе этой проблемы возникает вполне закономерный вопрос: должен ли суд – орган правосудия, один из элементов системы разделения властей – преодолевать противодействие заинтересованных в исходе дела лиц? В данном случае, на наш взгляд, возможен только один разумный ответ – конечно, нет. Суд должен непосредственно воспринимать информацию о фактах, исследовать доказательства и принимать законные и обоснованные решения по делу. Именно в том, что суды (судьи), и не без участия, к сожалению, в том теоретиков, считают себя субъектами криминалистической тактики, по вполне обоснованному мнению М. О. Баева и О. Я. Баева, и таится основная причина (причина практически всех остальных причин) судебных ошибок[2]. Это отнюдь не означает, что профессиональный судья не должен обладать определенными познаниями в области криминалистики, хотя бы в части планирования судебного исследования доказательств, криминалистических возможностей отдельных процессуальных действий, отдельных видов судебных экспертиз, методологии их производства и т. п. Но эти познания и их реализация судьей – не есть криминалистическая тактика. Это то, что Л. Е. Ароцкер называл совершенно точно и научно корректно – использованием данных криминалистики в судебном разбирательстве[3].

Рассмотрим наиболее возможные процессуальные и тактические особенности опроса (допроса) сторон и допроса свидетелей в гражданском судопроизводстве.

Необходимо отметить, что факты предмета доказывания и факты, имеющие значение для правильного разрешения гражданского дела, могут устанавливаться при помощи объяснений истца, ответчика, а также других лиц, участвующих в деле.

Среди средств доказывания, которыми суд общей юрисдикции устанавливает фактические обстоятельства по делу, закон прежде всего называет объяснения сторон, которые должны быть проверены, исследованы и оценены в совокупности с другими доказательствами.

Объяснения истца, ответчика являются одним из видов личных доказательств, своеобразие которых заключается в том, что сведения о фактах излагаются суду лицами, заинтересованными в исходе дела.

Данное обстоятельство породило различные взгляды в правовой теории, касающиеся места и роли объяснений сторон как средств доказывания, которые по–разному реализованы в законодательстве и в судебной практике отдельных стран[4].

В процессе поиска истины по делу, помимо сторон, не менее важным, а в некоторых случаях и незаменимым, является такой процессуальный субъект, как свидетель.

«Свидетелем может быть любое лицо, – говорится в законе, – располагающее сведениями о фактических обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения дела (ч. 1 ст. 56 АПК РФ). А в ч. 1 ст. 69 ГПК РФ дана практически аналогичная формулировка.

Не являются доказательствами сведения, сообщаемые свидетелем, если он не может указать источник своей осведомленности (ч. 4 ст. 88 АПК РФ, ч. 1 ст. 69 ГПК РФ). Такая же норма существует в п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ.

Свидетель – это юридически незаинтересованное в исходе дела лицо, вызываемое в суд для сообщения сведений о непосредственно им воспринятых или сообщенных ему фактах, имеющих значение для дела. Поскольку свидетель не является участником материально-правовых отношений, он отличается от лиц, участвующих в деле, тем, что не имеет юридической заинтересованности в исходе дела.

Психологические особенности формирования показаний сторон. Процесс формирования объяснений (показаний) сторон, рассматриваемый с его психологической стороны, сходен с процессом формирования свидетельских показаний.

Показанию сторон о фактах (воспроизведение имеющегося в психике «образа» факта) предшествует явление восприятия сообщаемого факта и явление сохранения его в сознании лица, являющегося стороной. Все те закономерности данных явлений, которые исследуются учением о психологии свидетельских показаний, действуют, следовательно, не только в отношении показаний свидетелей, их процесса формирования, но и по отношению к показаниям сторон. Мы поэтому рассмотрим лишь те специфические особенности процесса формирования, которые, наряду с указанными выше, делают закономерным раздельное существование двух видов личных доказательств – показаний сторон и показаний свидетелей, и которые суд должен учитывать при исследовании и оценке показаний сторон.

Особенности процесса формирования показаний сторон являются следствием особенностей самого источника данного доказательства: 1) заинтересованности стороны в исходе дела (иное, чем у свидетелей, отношение к делу); 2) значимости для стороны воспринятых ею фактов, что оказывает влияние на все три звена процесса формирования – восприятие, сохранение, воспроизведение (иное, чем у свидетелей, отношение к искомым фактам).

Исследованиями психологии восприятия установлена прямая зависимость качества, полноты и правильности восприятия от значимости воспринимаемого объекта для воспринимающего лица, от внимания, обусловленного этой значимостью. Так, более полувека назад, С. Л. Рубинштейн по этому поводу писал: «Восприятие нормально никогда не бывает чисто пассивным, только созерцательным актом. Воспринимает не изолированный глаз, не ухо само по себе, а конкретный живой человек, и в его восприятии – если взять его во всей его конкретности – всегда в той или иной мере сказывается весь человек, его отношение к воспринимаемому, его потребности, интересы, стремления, желания и чувства. Эмоциональное отношение как бы регулирует и расцвечивает воспринимаемое – делает яркими, выпуклыми одни черты и оставляет другие затушеванными в тени. Влияние интересов и чувств проявляется в восприятии сначала в форме непроизвольного внимания»[5].

Знание указанных психологических особенностей восприятия позволяет суду находить нужное направление в исследовании показаний сторон и свидетелей, позволяет правильно оценивать правдоподобность этих показаний.

Факты, являющиеся предметом исследования в процессе, характеризуются значимостью их для сторон и, как правило, незначимостью для других посторонних лиц, которые могут их воспринять, а затем свидетельствовать о них суду. Вполне правдоподобным будет, если свидетель упустит при восприятии какой-либо существенный и важный для дела, но не важный для самого свидетеля факт; наоборот, неправдоподобно, если то же случится со стороной. Сторона воспринимает имеющие для нее значение факты гораздо полнее, рельефнее и правильнее, чем свидетели.

Сторона в отличие от свидетеля воспринимает часто не действия других лиц, а свои собственные действия, факты, имеющие для стороны определенное, нередко довольно важное значение, в котором она отдает себе отчет. Поэтому у сторон возможность ошибок в восприятии, добросовестного заблуждения в отношении воспринимаемого значительно меньше по сравнению со свидетелями.

В гражданском судопроизводстве для вынесения обоснованного решения или определения суда необходима свобода спора. Различные действия каждой стороны, участвующей в деле, могут иметь самые разные мотивы. Для суда важно выявление социального значения этих мотивов. Суд обязан предостерегать стороны от различных необдуманных действий. Сохраняя за личностью свободу ее волеизъявления, суд разъясняет сторонам последствия соответствующих процессуальных действий. Соответственно правореализация в гражданском процессе во многих случаях зависит от психического состояния сторон.

Практика показывает, что эффективность судебного разбирательства гражданских дел зависит от компетентности и тщательности их предварительной подготовки, где важной стороной является установление судьей непосредственно коммуникативного контакта с проходящими по данному делу лицами, привлечение их к конструктивному сотрудничеству, подробное выяснение характера и степени возникших межличностных конфликтов, позиций сторон отдельных лиц. В процессе общения с этими лицами судья выявляет их поведенческие особенности и формирует тактику взаимодействия с каждым из них.

Закон в качестве процессуальных действий предусматривает опрос истца и ответчика с целью получения судьей необходимой для разрешения дела информации.

Говоря о первоначальном опросе сторон, мы подразумеваем под этим своеобразное процессуальное действие, осуществляемое судьей во время подготовки дела к судебному разбирательству в порядке п. 7 ст. 150 ГПК РФ, п. 3 ст. 135 АПК РФ.

Одной из новелл АПК РФ (ст. 136) и ГПК РФ (ст. 152) является введение института предварительного судебного заседания. Подготовка дела завершается предварительным судебным заседанием, которое проводится с извещением сторон и других заинтересованных лиц, где суд разрешает ходатайства сторон, выносит на рассмотрение вопросы, разрешаемые при подготовке дела к судебному разбирательству, и др.[6].

Официальность опроса обусловливается должностным положением судьи, местом опроса, способом вызова, кругом вопросов, подлежащих выяснению. Но официальный характер опроса, пожалуй, и исчерпывается перечисленными признаками. Особенности опроса как процессуального действия определяются и тем, что опрос не протоколируется и может происходить наедине: сторона может отвечать на вопросы сидя, а судья, опрашивая сторону, может выйти за пределы обстоятельств дела. В результате возникает возможность создания особой, доверительной атмосферы, и опрос может превратиться в беседу. Вдумчивый судья сумеет каждый раз найти нужный тон, подход, способ воздействия, чтобы уже на этой стадии получить важную для дела информацию. И вот истица по бракоразводному делу сообщает, что она обратилась в суд не развестись, а «попугать» ответчика, который стал злоупотреблять спиртными напитками; ответчик по делу о взыскании займа при отсутствии расписки признает факт получения денег по договору займа; ответчик по иску о выселении не возражает против некоторых утверждений истца о его неподобающем поведении.

Результаты опроса ответчика следует письменно закрепить, что помешает ему в последующем проявить недобросовестность и попытаться ввести суд в заблуждение. Известны случаи, когда сторона меняла позицию, занятую во время опроса, а отсутствие письменных объяснений осложняло суду его задачу установления истины. Письменные объяснения играют двоякую роль: они информируют о позиции стороны, о ее версии, о доказательствах и, кроме того, они фиксируют позицию в доказывании, затрудняя стороне возможность безмотивно от нее отказаться, в особенности, если эти объяснения имеют детализованный характер.

Из изложенного вытекает тактическая рекомендация: следует предлагать письменные объяснения не только в случае сложности дела, но и в случае, если от ответчика исходит признание фактов основания иска.

Опросы могут быть двух видов: опросы как таковые, представляющие собой сочетание вопросов судьи и ответов стороны, в которых сторона играет роль исключительно поставщика информации, и опросы – беседы. Следует также различать опрос с каждой из сторон наедине и опрос обеих сторон одновременно (например, для выяснения взаимных претензий)[7]. Опрос наедине способствует большей доверительности, искренности, позволяет судье использовать несравненно больше средств воздействия.

Возможности опроса много шире тех рамок, которые обозначены в законе. Опрос представляет возможность не только установить психологический контакт со сторонами, узнать и уточнить позиции сторон, факты основания иска и возражений против иска, доказательственные возможности сторон, но и выявить возможности и пути ликвидации конфликта между сторонами: в одних случаях это будет признание иска, в других – отказ от иска, в третьих – мировое соглашение. Если судья смог привести сторону или стороны к пониманию целесообразности такого урегулирования конфликта, то следует закрепить эту готовность, предложив представить соответствующие заявления об отказе от иска, о признании иска или о мировом соглашении.

 Судья должен всегда стремиться к смягчению формальных отношений. Вести опрос следует в форме свободной беседы, не прибегая, по возможности, к ее протоколированию, свободно выходить за юридические пределы рассматриваемого дела. Результаты опроса закрепляются в виде «представленных письменных объяснений», что обеспечивает последовательность продвижения дела.

В гражданском судопроизводстве в психологическом отношении превалирует противоборство интересов, и основной задачей судьи является урегулирование этого противоборства на законном основании. Судья же ко всему должен обладать и мастерством организации переговоров – средством разрешения противоречий между интересами сторон. В практической деятельности многие конфликты, дошедшие до суда, могут быть разрешены уже на стадии досудебного их рассмотрения.

На практике судьи и прежде всего председательствующий судебного заседания реализуют не только процессуальные нормы судопроизводства, но и культуру судебного процесса, обеспечивают социально-ролевое поведение в соответствии с общепринятыми стандартами. В психологическом отношении существенна сама атмосфера ритуальной торжественности, в целом социальной значимости судебного заседания. Строгое соблюдение судебного этикета эмоционально воздействует на психику присутствующих, создает определенную морально-психологическую атмосферу осуществления судопроизводства и т. д. Существенное значение имеет и эстетика обстановки. Судьи обязаны проявлять ровное отношение ко всем участникам судопроизводства. В репликах судьи не уместны грубые фразы, вульгаризмы, вычурные слова и т. п. Во время перерывов судьи не должны допускать общения с кем бы то ни было из участников процесса. Так же суд не вправе поддаваться поверхностным впечатлениям и спонтанно возникающим настроениям.

Большого внимания заслуживает внешний вид судьи. К сожалению, не все участники судебного процесса обращают внимание на свой внешний вид, эстетический облик, профессиональную культуру поведения личности. Иногда во время заседания такие работники появляются в суде без галстука, в спортивной одежде, а женщины-судьи – в пестром, кричащем наряде.

Наряду с объяснениями (показаниями) сторон важную роль в формировании доказательственного материала по гражданскому делу играют показания свидетелей. А наилучшей формой, обеспечивающей получение доброкачественных показаний свидетелей и правильное их понимание судом, является устная форма показаний. В качестве же способа исследования устных показаний свидетелей выступает допрос в присутствии сторон, других лиц, участвующих в деле, проводимый в открытом, гласном судебном заседании.

Как справедливо отмечают Л. Д. Кокорев и Н. П. Кузнецов, показания свидетелей характеризуются определенными признаками:

это устное сообщение о фактах, а не письменная информация;

это сообщение об обстоятельствах, имеющих значение по делу;

это сообщение, которое делают лица, специально вызванные в качестве свидетеля для допроса[8].

Действительно, как пишет В. С. Анохин, «показания свидетелей в арбитражном процессе в качестве средств доказывания используются редко»[9]. Это обусловлено доминирующей ролью при доказывании в арбитражных судах письменных доказательств (договоры, счета-фактуры, акты приемки-передачи работ, платежные поручения и т. п.). Однако, сбрасывать со счетов этот источник доказательственной информации никоим образом нельзя. Приведем пример из судебно-арбитражной практики. Так, ООО «РОС» обратилось с иском к Воронежскому государственному университету в Арбитражный суд Воронежской области о взыскании 2000 руб. – задолженности по договору сервисного обслуживания системы охранной сигнализации корпуса ВГУ. В качестве свидетелей в судебное заседание были вызваны С. А. Запрягаев, первый проректор ВГУ и В. Т. Титов, проректор по общим вопросам. В ходе судебного разбирательства из показаний В. Т. Титова выяснилось, что должностная инструкция проректора по общим вопросам не представляет последнему возможность действий по заключению договоров от имени ВГУ без доверенности[10].

В целях получения наиболее достоверных сведений закон, исходя из особенностей человеческой психологии, предусмотрел ряд правил, гарантирующих доброкачественность показаний. После выяснения отношений между свидетелем, подсудимым и потерпевшим председательствующий предлагает свидетелю рассказать все, что ему известно о преступлении. Только в тех случаях, когда свидетель рассказывает об обстоятельствах, не относящихся к делу, или затрудняется рассказать об известных ему обстоятельствах, ему могут быть поставлены конкретные вопросы. Наводящие вопросы не допускаются[11]. Устанавливая это правило, законодатель (ст. 278 УПК РФ) исходил из того, что свободный рассказ свидетеля гораздо меньше подвержен ошибкам и искажениям сообщаемых фактов. При свободном, нестесненном рассказе, свидетель передает лишь то, что он твердо запомнил; при ответах же на предлагаемые вопросы он вынужден, подчас сознательно, восполнять пробелы своей памяти. В свободном рассказе во избежание неточностей свидетель умалчивает о тех деталях, которые им были плохо восприняты или сохранены в памяти. Кроме того, как справедливо отмечает П.В. Логинов, свободный рассказ свидетеля имеет то преимущество, что допрашиваемый не испытывает на себе влияния наводящих вопросов, к которым нередко прибегают недобросовестные стороны[12].

В этой связи крайне важным является установление судьей (судом) психологического контакта со свидетелем уже на начальных этапах допроса.

Кроме предусмотренных законом (ст. 163,170, 176–180 ГПК РФ; п. 6, 7 ст. 153 АПК РФ) правил допроса, гарантирующих получение доброкачественных свидетельских показаний, необходимо использование ряда криминалистических рекомендаций тактического характера, применяемых к отдельным свидетельским показаниям с учетом особенностей их психики.

Особенности психики человека настолько многообразны, что все они не могут быть учтены в законе, регламентирующем правила допроса. Поэтому допрос свидетеля, проведенный с соблюдением предусмотренных в законе процессуальных гарантий достоверности свидетельских показаний, еще не означает того, что во всех случаях можно получить вполне доброкачественное показание. Вот почему при исследовании свидетельских показаний следует иметь ввиду индивидуальные особенности психики свидетеля, учет которых требует своей тактики, своей методики допроса в каждом конкретном случае. Таким образом, методика и тактика допроса зависит не только от обстоятельств, для установления которых вызван свидетель, но также от его личности и поведения в суде.

Чтобы исследование свидетельского показания было плодотворным, необходимо иметь ввиду то обстоятельство, что свидетель, в силу причин субъективного и объективного характера, не всегда может дать показание, соответствующее действительности. На достоверность показания влияют как неточности, допущенные свидетелем в процессе «воспроизведения», так и ошибки, допущенные им при восприятии и запоминании воспринятого. Поэтому судья должен строить с таким расчетом исследование свидетельских показаний, чтобы возможно было установить причины ошибок в свидетельском показании и проследить весь комплекс связей между сообщаемыми свидетелем обстоятельствами с искомым, и другими фактами, с тем, чтобы при оценке учесть их влияние на достоверность свидетельских показаний. Иначе говоря, задача исследования состоит в том, чтобы проследить весь процесс формирования свидетельского показания от восприятия свидетелем факта до «воспроизведения» его на суде. Необходимо проверить, является ли свидетельское показание «образом» отраженного в его сознании искомого факта или «образом» факта, не имеющего отношения к делу, в какой связи находится оно с условиями восприятия свидетелем факта, поскольку эти связи, вплетаясь в основную связь показания с устанавливаемым фактом, неизбежно накладывают на нее свой отпечаток. Например, при формировании свидетельского показания его связь с искомым фактом нередко осложняется связями показания с обстоятельствами объективного характера, т. е. условиями восприятия (погодой, видимостью расстоянием, на котором свидетель воспринимает факт и т. д.) или обстоятельствами, относящимися к личности самого свидетеля (родом занятий воспринимающего, остротой зрения, вниманием, памятью и т. д.). Исследование свидетельского показания – это исследование процесса его формирования, совокупности всех связей сообщаемого свидетелем факта, т. е. исследование обстановки, в которой происходило восприятие, и особенностей психики свидетеля.

«Владение психологическими действиями, носящими профессионально-юридический характер и могущими именоваться профессионально–психологическими, – как отмечает А. М. Столяренко, – для сотрудника правоохранительных органов столь же необходимо, сколь и умение в строгом соответствии с процедурой выполнять следственные, оперативно-розыскные и иные нормативно определяемые действия»[13].

Безусловно, тот или иной тактический прием, применяемый при допросе свидетеля должен соответствовать нормам морали, общей и профессиональной этики.

Помимо этого будет уместным проявление судьей (судом) психолого-педагогического такта в общении как со свидетелем, так и с лицами, участвующими в деле. Некоторые основные моменты этого такта могут быть сведены к следующему:

не подавлять активность собеседника своей говорливостью;

проявлять настойчивость, твердость, принципиальность в проведении своей линии, но без унижения партнера по общению;

уметь поучать, делать замечания без проявления высокомерия и превосходства;

быть серьезным, деловым, но без сухости с временными послаблениями, уместным юмором;

быть естественным, но без наигранности и фамильярности;

стремиться использовать наиболее мягкие способы воздействия (советы, рекомендации и т. п.), но строго индивидуально и не останавливаться, когда это оказывается необходимым, перед применением более категоричных и строгих.

От того, какая линия поведения будет выбрана судьей (судом), зависит успех применения того или иного тактического приема, информационный объем, полученный от свидетеля при допросе, а в некоторых случаях и доброкачественность сведений свидетеля об обстоятельствах дела.

Для концептуальных положений тактики допроса определяющими служат:

процессуальная процедура допроса;

учет ситуации, в которой производится допрос;

характеристика личности допрашиваемого, включая представление о занимаемой им позиции и возможной линии поведения на допросе.

В полной мере искусство допроса проявляется в конфликтных ситуациях при активном противодействии допрашиваемого установлении истины. Именно в таких случаях используется весь арсенал тактических приемов для преодоления умолчания, изобличения во лжи, побуждения к изменению занятой негативной позиции, отказу от противодействия[14].

От того, какова будет ситуация допроса – бесконфликтной или конфликтной – в той или иной степени зависит очень многое. Как недооценка конфликтности реального информационного состояния допрашиваемого, так и ее переоценка неукоснительно влекут за собой ошибки в выборе допрашивающим линии своего поведения и применении тактических приемов допроса[15].

План допроса свидетеля необходимо строить с учетом характера дела, обстоятельств, для установления которых вызван свидетель, его личности, а также возможного его поведения на суде. Личность свидетеля индивидуальна. Учет индивидуальных особенностей свидетеля устраняет шаблон в допросе. Однако это не означает, что допрос можно вести без определенного плана, т. к. допрос не мыслим без плана.

План допроса должен содержать в себе: перечень вопросов, которые должны быть заданы свидетелям, очередность их допроса, а также подлежащие выяснению обстоятельства. Отсутствие такого плана приводит к неорганизованности судебного заседания в части исследования свидетельских показаний.

Предлагаемые свидетелю вопросы должны быть краткими и точными. Для установления истины далеко не безразлично, в какой последовательности допрашивать свидетелей и кому первому предоставить право допроса. Установление обстоятельств дела должно происходить в той последовательности, которая имела место в действительности, и в том же хронологическом порядке. В соответствии с этим допрос свидетелей целесообразно построить таким образом, чтобы их показания в той же последовательности восстанавливали картину события.

В сложных делах, состоящих из нескольких эпизодов, допрос свидетелей целесообразно вести по этим эпизодам. Поэтому право допроса в первую очередь необходимо предоставить тем участникам процесса, которые имеют отношение к этим эпизодам. Но и в этом случае в первую очередь необходимо допросить свидетелей истца, а право на первый вопрос после судьи должно быть предоставлено стороне, по просьбе которой свидетель был вызван в суд[16].

Показание свидетеля, высказанное в форме мнения, не может служить доказательством. Доказательствами являются не мнения, а факты, послужившие основанием для вывода – мнения. Необходимо отметить, что одним из элементов доказывания, пронизывающим весь путь достижения верных знаний по любому судебному делу, является оценка доказательств. Правильная оценка судом доказательств имеет первостепенное значение для вынесения законного и обоснованного решения по гражданскому делу. Сложность оценки объяснений, показаний сторон определяется тем, что подлежащая оценке, исходит от лиц, заинтересованных в исходе дела.

Это обстоятельство требует от суда особого внимания при решении вопроса о достоверности или ложности полученных от сторон сведений о фактах. В то же самое время при оценке данных средств доказывания нельзя не учитывать, что объяснения сторон по делу имеют такое же доказательственное значение, как и другие доказательства, поскольку основной принцип оценки всех доказательств состоит в том, что никакие доказательства для суда не имеют заранее установленной силы.

Значит, к оценке объяснений сторон нельзя подходить с предубеждением, что сторона всегда сообщает факты в извращенном виде под воздействием своего интереса в получении благоприятного для себя решения.

При оценке объяснений сторон суд должен отграничить сведения о фактах как судебные доказательства, от рассуждений, логических выводов, эмоций стороны. Однако для выработки уверенности суда в истинности объяснений стороны имеет значение также и оценка логичности доводов стороны, последовательность и ясность изложения фактов, отсутствие противоречий в изложении.

Основное правило оценки объяснений стороны состоит в том, что суд должен учесть все обстоятельства дела в полном объеме. Факты, изложенные стороной, например, истцом, требуется сопоставить и сравнить с другими сведениями о фактах, исходящими от другой стороны, т. е. ответчика, а также полученными из других средств доказывания.

Судебное решение нельзя считать обоснованным, если оно вынесено со ссылкой только на объяснения сторон, которые тщательно не проанализированы и не сопоставлены с другими доказательствами по делу.

Признание стороной фактов также должно быть проверено судом с точки зрения соответствия признания действительности.

Важно выявить отсутствие факторов, влияющих на ложность признания: принуждения, угрозы, наличия побочного интереса, заблуждения стороны в оценке и восприятии фактических обстоятельств. Ценность объяснений сторон часто состоит в том, что в них содержатся ссылки на другие доказательства, проверка которых позволяет сделать единственный вывод о достоверности объяснений либо истца, либо ответчика. Более того, и гражданское процессуальное (ч. 2, 3 ст. 68 ГПК РФ), и арбитражное процессуальное (ч. 2–4 ст. 70 АПК РФ) законодательства предусматривают в качестве фактов, не требующих дальнейшего доказывания, обстоятельства, признанные сторонами в результате достигнутого между ними соглашения. Однако, если у суда имеется основание полагать, или последний располагает доказательствами, что признание совершено в целях сокрытия действительных обстоятельств дела или под влиянием обмана, насилия, угрозы, добросовестного заблуждения, суд не принимает признание, о чем выносится определение.

Поэтому объяснения стороны могут являться основой для оценки других доказательств, опорой для дальнейших поисков средств доказывания в целях познания фактических обстоятельств дела.

Свидетельские показания, как показали опыт и экспериментальные исследования, сплошь и рядом страдают глубокими противоречиями, проистекающими от чрезвычайно различного восприятия свидетелями тех или других явлений.

Оценить свидетельское показание – это значит проследить процесс его формирования, в частности, установить, в какой степени могли отразиться на достоверности свидетельского показания условия, в которых происходило восприятие сообщаемого свидетелем факта, каково влияние особенностей психики свидетеля на достоверность его показаний и каково влияние последствий несоблюдения процессуальных гарантий достоверности свидетельского показания (если их нарушение несущественно и может быть учтено при оценке показаний).

Несмотря на предупреждение свидетеля об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний, за дачу заведомо ложных показаний (ч. 6 ст. 56 УПК РФ, ст. 70 ГПК РФ, п. 7 ст. 153 АПК), свидетельские показания бывают не только противоречивыми, но и лживыми. Нередко такими признаками противоречивости лживости свидетеля выступают: несоответствие обнаруживаемых качеств тому облику, который пытается придать себе допрашиваемый (например, неожиданное обнаружение острого ума, наблюдательности, изощренности в возражениях и ответах на вопросы, обстоятельных и точных знаний в какой–то области, которых трудно ожидать, например, у «простого», малоприметного, занимающего рядовую должность человека); демонстративное обнаружение «кристальной» честности, бескорыстия и т. п.; острая настороженность, обостренная реакция на подозрения (реакция расходится с естественной для большинства людей психологической линией поведения в подобных ситуациях) и подозрительность к другим, жесткий самоконтроль и др.

Вопросы лжи и ее разновидностей, встречающиеся в гражданском судопроизводстве, находятся на стыке нескольких отраслей правоведения: юридическая психология, криминалистика, гражданский процесс, гражданское право. Данные вопросы обширны и многосторонни. Они имеют большое значение при рассмотрении гражданских дел, прежде всего, для понимания психологии истца, ответчика, свидетеля в той или иной ситуации, а, в конечном счете, законное и обоснованное принятие справедливых решений во многом зависит от того, насколько полны, достоверны, качественны показания допрошенных по делу лиц.

Предыдущий | Оглавление | Следующий