|
Сегодня |
||
УНИВЕРСАЛЬНЫЙ УЧЕБНИК |
||
Предыдущий | Оглавление | Следующий
Итак, несмотря на существование различных представлений о
вине, в гражданском законодательстве России, как и в гражданском законодательстве
стран континентальной Европы, для определения понятия «вина» традиционно
используются «психологические» взгляды, и вина
Ответственность без вины в
гражданском праве. Дмитриева О. В. – Воронеж, ВВШ МВД РФ, 1997– С.58
определяется как умысел или неосторожность правонарушителя. Неосторожность
же подразделяется на две степени – грубую, «граничащую» с умыслом и легкую
(простую), «граничащую» с невиновностью.
Тщательный анализ форм и степеней вины, произведенный в юридической
литературе России, достаточен для того, чтобы уяснить, чем они отличаются друг
от друга, и правильно применять законодательные нормы в судебной практике.
Однако вопрос о степенях неосторожности исследовался лишь применительно к
вопросу об их разграничении при разрешении конкретных гражданских дел и
фактически не исследовался в связи с анализом ответственности без вины. Нашей
задачей являйся исследование ответственности без вины, которое невозможно без
анализа степеней неосторожности, в особенности без анализа легкой неосторожности,
которая «граничит» с невиновностью. Разграничение же легкой неосторожности и
невиновности (отсутствия неосторожности вообще) есть, в то же время,
разграничение ответственности «за вину» и ответственности без вины. В связи с
этим, естественно, различные представления о легкой неосторожности могут влиять
и на представление об ответственности без вины. Обратимся к вопросу о легкой
неосторожности.
Для отграничения легкой неосторожности от невиновности в цивилистической
литературе выдвигались две теории: теория объективного критерия неосторожности
и теория субъективного критерия неосторожности.
Теория субъективного критерия предполагала освобождение от ответственности,
если лицо в силу своих индивидуальных способностей не в состоянии было
предвидеть последствия своих действий и не могло правильно их оценить,
поскольку «возложение ответственности на неумеющего, неспособного не находит
оправдания» [194, с. 116].
Таким образом, критерием легкой неосторожности, а
соответственно, границей, разделяющей легкую неосторожность и невиновность, в
соответствии с этой теорией признавались только субъективные способности
конкретного лица [92, с. 59].
Однако в юридической литературе обоснованно указывалось, что
такое определение критерия неосторожности неизбежно влечет скидки на личную
неумелость, неспособность [150, с. 327] и, как результат, снижение или даже
утрату правом своего стимулирующего значения, воспитательной функции [137, с.
327].
Мы согласны с мнением, что при решении вопроса о критерии
Ответственность без вины в
гражданском праве. Дмитриева О. В. – Воронеж, ВВШ МВД РФ, 1997– С.59
неосторожности нужно руководствоваться не только субъективными,
но и объективными моментами [150 , с 339], которые состоят в
определении должного предвидения, осознания и, следовательно, должного
поведения для надлежащего исполнения обязательства [150, с. 328, 137, с. 279;
4б, с. 73].
Но вся сложность заключается как раз в том, как это должное
определить.
Проблема определения должною занимала умы цивилистов еще в
Древнем Риме, и найденный ими критерий так называемый «средний критерий»
неосторожности («средние мерки»), в основе которою лежали представления о
заботливости, осмотрительности, осторожности обыкновенного домохозяина, по
существу и до настоящею времени остался единственным признанным критерием определения
степеней вины и критерием разграничения ответственности «за вину» и без вины.
На наш взгляд, этот критерий являлся объективным, потому что был выработан на
основе обобщения возможностей средних, обычных, не выделяющихся особыми способностями
людей, которых большинство.
Но этот критерий подвергся активной критике со стороны
советских цивилистов, также придерживавшихся в большинстве своем объективного
критерия, но считавших, что в его основе должны лежать не средние, а передовые,
наилучшие результаты, к достижению которых должны стремиться советские граждане
и социалистические организации.
Однако при таком подходе неизбежно возникает вопрос – а если
субъект все же не имеет таких способностей или возможностей, чтобы даже при
максимальном напряжении сил достичь передовою результата? Думается, что при
таких обстоятельствах субъект будем нести ответственность фактически без вины,
ибо общепринятый передовой критерий вины (легкой неосторожности) попросту «не
для него».
В цивилистической литературе предпринимались попытки каким-то
образом решить это противоречие. Например, А. В. Венедиктов указывал, что к
каждому факту неисполнения договора надо подходить конкретно для определения
степени виновности и вообще наличия виновности, а освобождать от
ответственности надо лишь в исключительных случаях [71, с. 131 ].
Думается, что с помощью такого подхода к проблеме вряд ли
можно было ее решть, так как при наличии противоречащих друг другу положений о
конкретном подходе и об освобождении от ответствен-
ости лишь в исключительных случаях очень вероятно было
возложе-
Ответственность без вины в
гражданском праве. Дмитриева О. В. – Воронеж, ВВШ МВД РФ, 1997– С.60
ние на правонарушителя ответственности без вины. Следует отметить,
что такой исход в решении вопроса об ответственности
конкретного правонарушителя был естественен в 1935 году, когда была подана известная
монография А. В. Бенедиктова, так как в советской арбитражной практике в этот
период времени ст. 118 ГК 1922 года толковалась в духе отрицания необходимости
учета вины.
Позднее в качестве критерия неосторожности был выдвинут так
называемый «дифференцированный объективный критерий», суть которою состояла в
том, что суд (арбитраж) должен выяснить не только субъективные способности
данного лица предвидеть и предотвратить вредный результат, но и сопоставить
поведение этого лица с поведением других лиц в данной ситуации [137, с. 280.]
Поведение других выступало в качестве образца, который не мог быть средним и
тем более посредственным, как это указывал еще Л. А. Лунц, и не мог быть, в то
же время, слишком абстрактным, так как сопоставляться должно поведение лиц,
осуществляющих одни и те же виды деятельности врачей с врачами, инженеров с
инженерами и т. п.
По нашему мнению, дифференцированный объективный критерий, а
по существу, промежуточный между субъективным и объективным, по своей сути
очень неустойчив и стремится либо к субъективному, либо к объективному
критериям.
Представляется, что отрицание «среднего критерия»
неосторожности не имело под собой достаточных оснований. Обоснования непригодности
этого критерия в советской цивилистике связывались с непринятием «буржуазного»
понятия вины, определяемого относительно этого критерия, то есть с чисто
идеологическими причинами.
Для нас вопрос о среднем критерии неосторожности имеет
особое значение, так как отступления от него приводят к отступлениям от начала
вины и к возложению ответственности без вины.
Исследование случаев ответственности без вины по римскому
праву показываем что они возникали в результате повышения требований к
заботливости и осмотрительности лица по сравнению со средними требованиями,
определяющими средний критерий неострожности.
Повышение средних требований к заботливости и
осмотрительности до высоких находило отражение в понятии «техническая» или
«субъективная» custodia
[59, с. 76-77], которое означался «обязанность соблюдать наивысшую заботливость
(diligentia exactissima)»
[60, с. 97], обязанность лично охранять вещь, иметь над ней «особенно усиленный
Ответственность без вины в
гражданском праве. Дмитриева О. В. – Воронеж, ВВШ МВД РФ, 1997– С.61
надзор, самую высокую заботливость, большую, чем
обыкновенная diligentia»[144,
с. 104]. Надлежащее исполнение такой обязанности было бы «результатом довольно
сложной умственной операции» [196, с. 8].
Обязанность проявлять наивысшую заботливость несли те, кто
на основании специального договора или права имели в собственных интересах в
своей власти чужую вещь и несли ответственность независимо от вины и «за вину»,
и «за случай» (casus minor,
невиновное правонарушение) до пределов непреодолимой силы (vis major). Как уже было сказано,
к таким лицам относились корабельщики, хозяева гостиниц и т.п.
Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что их ответственность
«за случай» можно считать ответственностью без вины только условно. Ю. Барон
писал: «Гражданский оборот требует ответственности за обыкновенный случай, так
как возможно принять меры для его предупреждения, и заботливый должник ...
позаботится о принятии таких мер» [58, с.78]. Но если заботливый, то есть отвечающий
за custodia, должник не
принял таких мер, значит, он виноват, и ответственность наступит не «за случай»
(casus
minor), а «за
вину» (culpa).
Чтобы утвердить или опровергнуть этот вывод, рассмотрим, что
же в римском праве признавалось случаем (casus minor). Если casus minor
вообще может быть предотвращен должником, обязанным проявлять повышенную
заботливость (custodia),
то вряд ли ответственность за него можно считать ответственностью без вины.
Если же он не может быть предотвращен таким должником, то наступает
ответственность без вины.
Исследователи Дигест указывали, что к случаю (casus minor) в римском праве
относили, например, порчу вещей мышами, обыкновенную (то есть совершенную без насилия)
кражу из-под замка [60, с.97] и т.п.
Такие случаи вообще устранимы должником, обязанным проявлять
повышенную заботливость о вещи, хотя для обыкновенного хозяина они должны
считаться неустранимыми. Это следует из того, что для обыкновенного хозяина
достаточно запереть вещь иод замок, чтобы считать свою обязанность по ее
сохранению надлежаще осуществляемой, а для отвечающего на основании повышенных
требований (custodia)
этого недостаточно, поскольку он должен лично охранять вещь.
Следовательно, случай (casus minor) определялся в римском праве применительно к среднему
критерию заботливости обыкновенного хозяина и противопоставлялся
неосторожности, определяемой относительно этого среднего критерия. Должник обыкновенный хозяин «за случай» (casus minor) не отвечал. Но если
применить такое понимание слу–
Ответственность без вины в
гражданском праве. Дмитриева О. В. – Воронеж, ВВШ МВД РФ, 1997– С.62
чая к должнику, обязанному проявлять повышенную заботливость
о вещи, то оказывается, что для него такой «случай» оказывается на самом деле
виновным правонарушением.
Поэтому, вопреки общепринятому мнению, следует сделать
вывод, что ответственность должника, обязанного проявлять повышенную заботливость
о вещи (custodia),
строилась не на среднем, а на высоком критерии неосторожности, определяемом
именно этими повышенными требованиями к заботливости. Такой должник не отвечал
«за случай» (casus minor),
как и обыкновенный хозяин, однако с той разницей, что последний не отвечал за
него вовсе, а первый отвечал в подобной ситуации при наличии собственной вины
(неосторожности, culpa),
а именно при наличии culpa levis
(легкой неосторожности), поскольку уровень его culpa levis выше уровня culpa levis обыкновенного хозяина,
в связи с тем что они имеют точкой отсчета разные критерии неосторожности высокий
и средний.
Косвенно это о подтверждается мыслью Гая о том, что «нет
вины, если все было сделано так, как поступил бы самый осмотрительный человек»
[60, с.389]. Следовательно, если самый осмотрительный человек чего-то не
сделал, хотя обязан был, то он виноват. Причем речь должна идти именно о culpa levis, а не о culpa levissima, как предполагали
некоторые исследователи римского права [98, с.252], так как уровень culpa levissima отсчитывали от
среднего критерия заботливости, в то время как обыкновенный домохозяин при
наличии culpa levissima
не отвечал вовсе как «за случай» (causs minor). Отсчитывать нужно от высокого критерия (custodia), тогда не понадобится само
понятие causs minor,
поскольку оно совпадет с causs levis.
Таким образом, можно сделать вывод, что ответственность,
строящаяся на высоком критерии неосторожности, «за случай» (causs minor) наступала, с точки
зрения среднего критерия неосторожности, без вины лица, а с точки зрения
высокого критерия при ее наличии (causs levis).
Думается, что по рассуждение справедливо и с позиций
современного законодательства.
В современном гражданском праве России ответственность независимо
от вины предпринимателей, в том числе профессиональных хранителей, изготовителя
и продавца товара, исполнителя работы перед потребителем, владельцев источников
повышенной опасности, на наш взгляд, основана на высоком критерии
неосторожности и соответствует ответственности за custodia по римскому праву. Такой вывод
по следу–
Ответственность без вины в
гражданском праве. Дмитриева О. В. – Воронеж, ВВШ МВД РФ, 1997– С.63
ег из того, что в ч. 2 п. 1 ст. 401 ГК РФ устанавливается,
что наличие вины лица определяется исходя из той степени заботливости и осмотрительности,
которые от него требовались по характеру обязательства и условиям оборота, а
то, что от названных выше лиц требуется не обычная, а повышенная степень
заботливости и осмотрительности, подтверждается закреплением в п. 3 ст. 401,
ст. 1079 и других статьях ГК, регулирующих их ответственность, в качестве основания
освобождения от ответственности не случая (как при ответственности на основании
среднего критерия неосторожности), а непреодолимой силы.
Установление для них высокого критерия неосторожности, на
наш взгляд, связано с характером тех особых видов деятельности, которыми они
занимаются и которые, безусловно, требуют повышенной внимательности и
осмотрительности.
Если эти субъекты соответствуют тем требованиям, которые
предъявляются к ним со стороны высокого критерия неосторожности, то возлагаемая
на них ответственность, представляющаяся ответственностью без вины с точки
зрения среднего критерия, для них оказывается условностью, поскольку но на
самом деле это ответственность «за вину». Такую условную ответственность без
вины можно назвать «нормативной», поскольку она допускается нормативным актом
или договором.
Если же субъекты, к которым право предъявляет повышенные
требования, по своему индивидуальному уровню развития не соответствуют им, то
их ответственность наступает при условном наличии вины, так как другие,
соответствующие этим требованиям, субъекты, действуют в аналогичной ситуации
виновно. Фактически же это ответственность без вины, которая также является
«нормативной».
Аналогичная ситуация может складываться и при применении
па–чала вины. Когда правонарушитель по уровню своего развития не отвечает
среднему критерию неосторожности, по при этом не является недееспособным, меры
ответственности возлагаются на него, по существу, при условном наличии вины,
поскольку обычный человек, отвечающий требованиям среднего критерия, поступая
таким образом, действует виновно. Ответственность при условном наличии вины
есть, на самом деле, «ненормативная» ответственность без вины, поскольку
противоречит началу вины.
Из всего изложенного следует, что само понятие вины,
представление о степенях такой се формы, как неосторожность, относительны.
Ответственность без вины в
гражданском праве. Дмитриева О. В. – Воронеж, ВВШ МВД РФ, 1997– С.64
Поэтому и ответственность без вины также относительна.