Предыдущий | Оглавление

Аналогично по обсуждаемому вопросу и суждение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда СССР. В определении по иску Чаркиной Коллегия указала: «В соответствии со ст. 404 ГК УССР (1922 года.— О.К.) ответственность за смерть кормильца должен нести собственник автомашины. Он может быть освобожден от ответственности за вред в случаях, указанных в законе: если докажет, что вред причинен вследствие непреодолимой силы, либо умысла, либо небрежности самого потерпевшего. Организация освобождена от ответственности за вред по случаю смерти кормильца в связи с тем, что машина в момент причинения вреда была в неправомерном владении преступников, похитивших машину. Такое освобождение от ответственности могло иметь место только при условии, если бы было доказано, что машина была похищена при отсутствии вины работника организации шофера Шумаева. Из документов видно, что за нарушение порядка хранения автомашины шоферу Шумаеву объявлен строгий выговор. При таких обстоятельствах судебные решения об отказе в иске не могут оставаться в силе»[1].

Наконец, постановление Пленума Верховного Суда СССР № 16 от 23 октября 1963 г. «О судебной практике по искам о возмещении вреда» в п. 5 обобщило имевшиеся ранее высказывания судебной практики по этому поводу. Подробный анализ положений п. 5 постановле-

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.196

ния был дан выше (§ 1 гл. II). Здесь следует сказать, что необходимо дополнить республиканский закон и п. 5 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 16 указанием относительно субъектов, которые при наличии соответствующих условий могут быть отнесены к числу третьих лиц. Выше уже отмечалось, что «третьи лица» понятие неоднородное; к ним относятся как лица, обслуживающие источник повышенной опасности, так и лица, не состоящие с владельцем данного источника в тех или других (гражданских, трудовых и иных) правоотношениях.

До сравнительно недавнего времени не возникало, как правило, сомнений в том, что к числу рассматриваемых (применительно к п. 5 постановления) лиц не должны относиться лица, «управляющие» источником повышенной опасности (шоферы, машинисты, рабочие у станков и др.). Они не являются владельцами источника повышенной опасности и в равной мере не являются «третьими лицами» по отношению к владельцу.

Но в 1965 году было опубликовано одно гражданское дело под следующим заголовком: «Предприятие не отвечает за вред, причиненный источником повышенной опасности, если он вышел из его владения в результате неправомерных действий третьих лиц»[2]. Если сопоставить этот заголовок с положениями п. 5 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 16, то не обнаруживается каких-либо принципиальных расхождений. Однако обратимся к содержанию дела.

Группа рабочих транспортного цеха похитила из цистерны Ашинского лесохимического комбината спирт. Похитившие поделились краденым с одним из работников комбината Мишиным, который «угостил» своего родственника Аранцева. Спирт оказался метиловым. В результате отравления Аранцев потерял зрение на оба глаза и стал инвалидом I группы. Должностные лица комбината за нарушение порядка хранения и транспортировки метилового спирта, являющегося, как известно, ядовитым веществом, осуждены по ст. 171 УК РСФСР.

Аранцев обратился в народный суд с иском к комбинату. Суд в иске отказал Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда отменила

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.197

решение народного суда. По протесту председателя Челябинского областного суда президиум того же суда отменил определение судебной коллегии по гражданским делам и дело направил на новое кассационное рассмотрение. Аргументация постановления президиума сводится к следующему.

1) Тот факт, что должностные лица комбината за нарушение порядка хранения осуждены по ст. 171 УК РСФСР, не служит основанием для возложения на комбинат ответственности.

2) Аранцев не является работником комбината.

3) Метиловым спиртом Аранцева угостил родственник Мишин, работающий на комбинате. Как явствует из материалов дела, Мишин знал о том, что комбинат пищевого спирта не выпускает. Ему также было известно, что спирт похищен рабочими из цистерны.

«Таким образом,— заключает президиум,— угостив спиртом Аранцева, Мишин поставил его в опасные для здоровья условия и, следовательно, является непосредственным причинителем ему вреда»[3].

В указанной аргументации прежде всего обращает на себя внимание то, что, обосновывая свое постановление, президиум констатирует отсутствие трудовых отношений между комбинатом и Аранцевым. Однако это обстоятельство в рассматриваемом случае не имеет решительно никакого значения. Скорее, наоборот: возмещение вреда в порядке ст. 90 Основ не предполагает наличия трудовых и иных аналогичных отношений между владельцем источника повышенной опасности и потерпевшим.

Необоснованной представляется и оценка факта осуждения должностных лиц комбината по ст. 171 УК РСФСР. Президиум считает, что данный факт не может служить основанием для возложения на комбинат ответственности. Думается, что это не так. Обязанность возмещения вреда, причиненного источником повышенной опасности, возложена законом на владельца данного источника. Факт осуждения указанных лиц говорит за то, что имеется их вина в нарушении порядка хранения и транспортировки ядовитого вещества. Однако виновность этих лиц, являясь виной в уголовно-правовом смыс-

Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. Красавчиков О.А. — М., «Юридическая литература», 1966. С.198

ле, с одной стороны, в то же время является и виной комбината по отношению ко всем третьим лица, которые понесли ущерб в результате отмеченных выше нарушений порядка хранения и транспортировки. Должностные лица, по вине которых оказалось возможным хищение метилового спирта, не являются третьими лицами по отношению к комбинату, подобно тому как не становится третьим лицом шофер, самовольно взявший машину в гараже и в пути следования совершивший наезд на пешехода. В силу этого, поскольку источник повышенной опасности выбыл из владения комбината прежде всего по вине работников последнего, комбинат не может быть освобожден от ответственности по ст. 90.

Что же касается третьего из приведенных выше аргументов президиума, то здесь необходимо сказать следующее. Мишин как непосредственный причинитель вреда должен быть привлечен к имущественной ответственности перед потерпевшим. Однако ответственность Мишина не освобождает от ответственности комбинат. В данном случае должно быть применено правило, указанное в заключительной части п. 5 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 16, предусматривающее возможность возложения обязанности по возмещению вреда как на владельца источника повышенной опасности, так и на лицо, использовавшее данный источник.

Предыдущий | Оглавление