Предыдущий | Оглавление | Следующий

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Последние изменения российского законодательства (УПК РФ – 2001г., АПК РФ и ГПК РФ – 2002 г.), отдельным из которых присущ качественно иной уровень, вновь позволили вернуться к концепции судебного права, которое, по большому счету, не ориентировано на поглощение, замену процессуальных отраслей. Оно может утвердиться только при полноценном развитии отраслевых процессуальных наук. Дробление судебных дел, привычное для судебного правоприменения, реально распыляет идею единства судебной истины, что вредно не теоретически, а с позиций достигаемого результата.

Процесс судебного познания и доказательственной деятельности субъектов процессуальных правоотношений для установления истины по делу в уголовном, гражданском и арбитражном судопроизводствах показывает не только реальную возможность, но и практическую необходимость использования в этом данных криминалистики. Возникновение криминалистики, ее постоянное поступательное развитие обусловлены необходимостью познания средств и методов структуры информационно-познавательной деятельности в данной достаточно специфичной области, в первую очередь, закономерностей, лежащих в ее основе. Именно они составляют ядро науки криминалистики.

Профессиональный судья однозначно должен обладать определенными знаниями в части судебного исследования доказательств, криминалистических возможностей совершения отдельных процессуальных действий (например, при получении объяснений от сторон и третьих лиц, допросе свидетелей, экспертов и специалистов), отдельных видов экспертиз, методологий их производства и т. п. Но эти познания и их реализация судьей не есть криминалистика в чистом виде. В данном контексте мы можем говорить лишь об использовании данных криминалистики при разбирательстве в гражданском и арбитражном судопроизводстве.

Усиление состязательных начал в этих видах процесса привело к тому, что главными субъектами формирования доказательственного материала, предмета доказывания по делу стали материально заинтересованные лица (стороны). Суд освобожден от обязанности сбора доказательств, хотя и может это осуществлять – по ходатайству стороны и в затруднительных для нее случаях (ст. 57 ГПК РФ и ст. 66 АПК РФ).

Понятие «предмет доказывания» традиционно используется в науке гражданско- и уголовно-процессуального законодательства. Однако это скорее научное, а не правовое понятие: ни в АПК РФ, ни в ГПК РФ, ни в УПК РФ сам термин «предмет доказывания» не употребляется.

Учитывая отдельные положения ст. 56 ГПК РФ и ст. 65 АПК РФ, предлагаем следующую редакцию самостоятельной статьи об обстоятельствах, подлежащих доказыванию для разрешения дела по существу:

«Статья № … Определение юридически значимых обстоятельств по гражданскому делу.

Стороны обязаны указать обстоятельства, на которых они обосновывают свои требования и возражения.

Суд уточняет, какие обстоятельства имеют юридическое значение по делу в соответствии с подлежащей применению нормой права, ставит их на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались».

Задачам оптимизации процесса судебного доказывания, глубокому и всестороннему исследованию доказательств, собранных по делу, должна служить тактика судебного разбирательства, включающая в себя тактику отдельных процессуальных действий. Криминалистическая тактика разрабатывает тактические приемы и рекомендации, которые в известных пределах могут и должны применяться в гражданском и арбитражном процессах. Более того, применение указанных приемов в доказывании обусловлено их правомерностью и научной обоснованностью.

Значительную (если не большую) часть доказательственной информации по делу суд получает путем заслушивания объяснений сторон, допроса свидетелей и экспертов.

Если сравнить процедуру объяснения сторон, третьих лиц и процедуру допроса потерпевшего и обвиняемого, то первые не предупреждаются об уголовной ответственности, предусмотренной УК РФ. Мы считаем, что такое предупреждение нужно. Но для того чтобы положение основных субъектов гражданского процесса не выглядело аналогично положению обвиняемого и чтобы они давали либо достоверные объяснения, либо молчали, может быть, есть смысл ввести: 1) предупреждение сторон и третьих лиц об ответственности, установленной УК РФ для свидетелей, экспертов и потерпевших за дачу заведомо ложных объяснений; 2) привилегию не давать показаний против себя. Недаром в Англии, США объяснения сторон называются показаниями свидетелей с одинаковой процедурой их исследования.

Судебный допрос представляет собой сложное процессуальное действие. Его одной из основных задач является получение истинной и полной информации о фактах реальной действительности, а это достигается путем нейтрализации объективных и субъективных моментов, отрицательно влияющих на достоверность показаний.

Из числа общенаучных познавательных методов непосредственное применение при допросе находит наблюдение, иные реализуются через методы психологического воздействия. Так же реализуются и логические методы познания, если они относятся к воздействию на допрашиваемого с целью получения необходимой информации. Даже такой беглый взгляд на методы познания, используемые при допросе, свидетельствует, что центральным пунктом концепции допроса является проблема психологического воздействия на допрашиваемого, а ее ядром – проблема допустимости тех или иных методов и приемов. Именно при ее решении на ней фокусируются положения правового и нравственного, с одной стороны, и тактического – с другой, аспектов концепции допроса.

В этой связи, тактика судебного допроса представляет собой определенную совокупность наиболее рациональных приемов организации и проведения допроса в условиях судебного разбирательства. Тактические приемы допроса, разрабатываемые криминалистикой, могут применяться в гражданском судопроизводстве лишь с учетом специфики, особенностей этого вида судопроизводства.

При судебном допросе крайне необходим психологический контакт между судьей и допрашиваемым, который должен постоянно поддерживаться судьей на протяжении всего допроса, чему способствует спокойная и деловая обстановка в судебном заседании, корректное и доброжелательное, естественно, уважительное отношение суда ко всем допрашиваемым.

Необходимым условием поддержания психологического контакта следует признать активность общения судьи, которая заключается в настойчивом стремлении последнего к получению в ходе процессуального действия наиболее полной всесторонней и правдивой информации на основе тщательной подготовки к его производству. Активность общения должно дополнять эффективное слушание – сопереживание. Основа поддержания психологического контакта заключается в умении судьи слушать собеседника.

Все это однозначно подчеркивает важность в профессиональном применении на практике судьей знаний общей психологии и психологии юридического конфликта. Учитывая это, представляется достаточно целесообразным введение на юридических факультетах в качестве отдельной дисциплины (вне зависимости от распределения студентов по специализации) с рабочим названием «Психологические аспекты в работе субъектов правоприменительной деятельности» (следователя, прокурора, адвоката, судьи и т. д.).

Несмотря на предупреждение свидетеля и эксперта об уголовной ответственности за дачу ложных показаний и заключений, последние бывают не только (а в некоторых случаях и не столько) противоречивыми, но и лживыми.

Вопросы лжи и ее разновидностей, встречающиеся в гражданском (арбитражном) судопроизводстве, находятся на стыке нескольких отраслей правоведения: юридическая психология, криминалистика, гражданский процесс, гражданское право. Данные вопросы обширны и многогранны. Они имеют большое значение при рассмотрении гражданских дел, прежде всего, для понимания психологии истца, ответчика, свидетеля в той или иной ситуации, а, в конечном счете, законное и обоснованное принятие справедливых решений во многом зависит от того, насколько полны, достоверны, качественны показания допрошенных по делу лиц.

В процессе судебного разбирательства перед судьей может возникнуть задача изобличения во лжи как ответчика, так и истца, свидетеля и эксперта. И в такого рода ситуациях крайне важно и необходимо использование судьей в изобличительных целях тактических приемов эмоционального и логического воздействия, ряда тактических комбинаций и операций.

Одним из важных процессуальных действий судьи является осмотр вещественных доказательств, тщательность и полнота которого, в известной мере, зависит от правильно избранной тактики осмотра. Основная цель наблюдения предметов – вещественных доказательств в процессе судебного осмотра заключается в выявлении у объектов наблюдения признаков, свойств и качеств, которые имеют доказательственное значение для дела.

Тактика судебного осмотра вещественных доказательств должна отвечать следующим основным принципам: единое руководство осмотром, своевременность, определенная последовательность его проведения, активное применение научно–технических средств (фотография, аудио- и / или видеозапись), протокольная форма фиксации результатов осмотра, помощь специалиста в необходимых случаях.

Несомненным достоинством ГПК РФ явилось введение в процесс такого лица, содействующего осуществлению правосудия, как специалист (ст. 188 ГПК РФ и др.). Он привлекается судом при осмотре письменных или вещественных доказательств, воспроизведении аудио- или видеозаписи, назначении экспертизы, допросе несовершеннолетних свидетелей и в других случаях.

Законодательная регламентация роли и места специалиста в гражданском процессе – это не только веление времени, но и давно назревшая процессуальная необходимость, не раз подтверждаемая судебной практикой. Безусловно, не все возможности участия специалиста в гражданском судопроизводстве отражены в новом процессуальном акте. В частности, наряду с возможным привлечением специалиста по инициативе суда к процессу получения объяснений от сторон и третьих лиц, его присутствие на допросе свидетелей и экспертов, на наш взгляд, было бы целесообразным предусмотреть и определенную меру ответственности специалиста за дачу заведомо ложной консультации.

Помимо гражданского судопроизводства, участие специалиста не только может, но и имеет место, как показывает судебно-арбитражная практика, и при рассмотрении экономических и других, связанных с ними споров, возникающих из предпринимательской деятельности, в арбитражном процессе. Однако не совсем понятна позиция законодателя «забывшего» включить процессуальную фигуру лица, обладающего специальными знаниями в той или иной отрасли, т. е. специалиста в новый АПК РФ.

Необходимость участия специалиста определяется: а) включением в норму права – но уже процессуальную – специ­альных элементов в определенной форме (например, фотографиро­вание вещественных доказательств, уяснение их индивидуализи­рующих признаков при описании); б) сте­пенью адаптированности научных знаний для практических целей, например, голограмма более информативна, чем фотография и / или описание, но соответствующие методики, позволяющие ис­пользовать данный метод фиксации в судебных целях, пока не выработаны; в) наличием объективной связи между способом ис­пользования определенных специальных знаний и юридической целью их применения (например, нельзя признать корректным применение медицинских знаний для определения специального основания назначения психологической экспертизы).

Заслуживают также внимания и законодательной проработки такие новые формы применения специальных знаний в гражданском процессе, как использование преобразующих информацию технологий (для получения судебного доказательства) и компью­терное моделирование (в основном, как процессуальный способ проверки доказательств). Последний аспект нуждается, думается, в самостоятельной регламентации ввиду специфики применяемых специальных средств и способов. Использование компьютерного способа преобразования информации в судебном доказывании до­пускается в странах англо–саксонской системы, чей опыт относи­тельно критериев допустимости полученных таким путем доказательств может быть полезен и для нас. Заметим, что моделирова­ние может быть частью эксперимента, что вполне традиционно для уголовно-процессуальной доктрины и практики (к слову сказать, мы видим возможность существования института судебного эксперимента и в рамках гражданского судопроизводства, но это тема отдельных научных исследований). Однако возмож­но и самостоятельное использование моделирования в судебном познании; именно последний аспект требует самостоятельной нор­мативной проработки – как это и предлагается нами при регламентации доказательств и доказывания.

Понятие «экспертиза» прочно вошло в научный и практический оборот не только как процессуальная категория. Им пользуются при проведении различных исследований, требующих применения профессиональных знаний.

Проведение в суде экспертизы предполагает прежде всего использование судом определенной системы тактических приемов, разработанных криминалистикой. Тактика назначения и производства судебной экспертизы включает в себя рекомендации по выбору наиболее целесообразной деятельности суда и лиц, участвующих в деле, при проведении данного процессуального действия. Применяя тактические приемы, суд определяет необходимость назначения экспертизы по делу, подготавливает для экспертного исследования соответствующие объекты и сравнительные материалы, формулирует вопросы эксперту и т. д.

Необходимо отметить, что для гражданского (арбитражного) процесса не менее важным, чем для уголов­ного, является также определение психического или физического состояния свидетеля (иногда и сторон), когда у суда возникает сомнение в их способности правильно воспринимать имеющие зна­чение для дела обстоятельства и правильно воспроизводить инфор­мацию о них.

Представляется важной регламентация проведения судебной экспертизы на предмет определения психического состояния субъекта процесса (стороны по делу) – в тех случаях, когда у суда имеется обоснованное сомнение в способности субъекта полноценно отражать внутреннюю и внешнюю стороны событий, исследуемых в суде.

Действующий ГПК РФ не содержит точной регламентации порядка выполнения и других обязанностей эксперта, например, отсутствуют процессуальные нормы, регулирующие порядок вызо­ва и допроса эксперта. На практике применяется тот же порядок, как при вызове, допросе свидетелей, что в доктрине справедливо признается некорректным. По всей видимости, в данном случае определенные элементы вызова и допроса эксперта содержит ч. 1 ст. 85 ГПК РФ, где в качестве процессуальных обязанностей эксперта предусмотрена его явка по вызову суда для личного участия в судебном заседании и ответа на вопросы, связанные с проведенным исследованием и данным им заключением.

ГПК РФ не регламентирует формы, в которые должен быть облечен отказ эксперта от дачи заключения.

Полагаем, что правила оформления письменного отказа от производства экспертизы должны быть предусмотрены в отдельной статье ГПК, в которой, помимо оснований, следует указать: отказ возможен только до начала исследования, он должен быть мотиви­рован; одновременно эксперт возвращает все переданные ему су­дом материалы и объекты. В случае назначения экспертизы экс­пертному учреждению все названные полномочия могут быть осу­ществлены руководителем учреждения.

Эксперт свободен в составлении плана исследования, его методов – суд не вправе вторгаться в эту деятельность. В то же время свобода и независимость эксперта не исключают контроля со стороны суда. Контроль выражается в формулировании вопросов эксперту, в обязанности эксперта информировать суд о проведении экспертизы, в предоставлении судом объектов исследования, в праве суда присутствовать при проведении исследования, в установлении сроков проведе­ния экспертизы, а также в обеспечении права сторон присутство­вать при производстве экспертизы.

На наш взгляд, независимость эксперта следует гарантировать законодательно в статье ГПК РФ, регламентирующей производст­во экспертизы.

В частности, необходимо предусмотреть следующее: эксперт независим и самостоятелен как в выборе средств и способов специального исследования (методик), так и в проведении экспертизы и в формулировании выводов. Выбор методик должен быть обосно­ван в заключении. Никто не вправе отстранять эксперта от начато­го исследования или аннулировать его заключение. Последнее осо­бенно важно при проведении экспертизы экспертом учреждения; руководитель последнего также не может вмешиваться в содержа­ние проводимого исследования, ибо только эксперт лично ответст­вен за качество исследования и выводов, излагаемых в заключе­нии.

Особой регламентации заслуживают, думается, гарантии уча­ствующих в деле лиц при использовании в суде результатов несу­дебной экспертизы.

В их числе мы бы назвали следующие положения:

 сторона, иные участвующие в деле лица вправе ходатайствовать об отложении судебного разбирательства в связи с проведением несудебной экспертизы по инициативе хода­тайствующего лица. Суд удовлетворяет такое ходатайство при отсутствии обоснованных возражений противоположной стороны; отказ суда должен быть мотивирован;

 если несудебная экспертиза проводится по инициативе обе­их сторон, суд обязан отложить судебное разбирательство до окончания экспертизы при наличии о том ходатайства хотя бы одной из сторон.

Нормы, гарантирующие обеспечение прав личности, могли бы быть включены и в иные правила ГПК РФ, регулирующие исполь­зование других форм специальных знаний.

Исследование и оценка заключения эксперта судом – важнейшие этапы судебной деятельности, в ходе которых с применением ряда тактических приемов и комбинаций, прежде всего связанных с криминалистической тактикой допроса, проверяется и оценивается доказательственная сила заключения.

Особенно хотелось бы подчеркнуть право участвующих в деле лиц ходатайствовать о вызове эксперта. Думается, здесь мог бы быть рассмотрен вопрос о закреплении в ГПК РФ дополнительных гарантий в зависимости от того, по чьей инициативе назначалась экспертиза. Так, если она проводилась по взаимному согласию и ходатайству о том сторон, то и последующее обоснован­ное ходатайство о вызове в судебное заседание эксперта не может быть игнорировано судом. Во всех иных случаях суд должен рас­смотреть ходатайство, а в случае отказа в его удовлетворении вынести мотивированное определение.

Итак, окончательной оценке экспертного заключения судом предшествует исследование заключения, в ходе которого, помимо прочего, выявляются факторы, влияющие на формирование судей­ской оценки. В качестве таковых могут выступать как другие дока­зательства, сопоставление с которыми помогает суду уяснить дока­зательственную силу заключения, так и факторы внепроцессуального, психологического порядка.

Не следует обязывать суд выступать в роли специалиста, исследу­ющего экспертное заключение с точки зрения специальных зна­ний. Оценка достоверности предполагает логический анализ всех составных частей заключения. Несоблюдение экспертом требований, предъявляемых к структуре заключения, есть показатель определенных нарушений, которые могут отразиться на достоверности заключения. Квалифицировать это обстоятельство – задача суда. Суд обязан проверить, наличествует ли в заключении обоснование выбора специальных методик и ссылка на их апробированность. Но суд не дает и не должен давать оценки с точки зрения специальных знаний.

Предыдущий | Оглавление | Следующий

[an error occurred while processing this directive]