Предыдущий | Оглавление | Следующий

§ 2. ТАКТИКА И ИНИЦИАТИВА В НАЗНАЧЕНИИ СУДОМ ЭКСПЕРТИЗЫ

 

Проблемы правового регулирования судебной экспертизы представляют интерес не только с точки зрения совершенствования процессуального законодательства.

Сравнительный анализ действующего процессуального законодательства – гражданского, арбитражного, уголовного – позволяет утверждать, что единой структуры законодательной регламентации института судебной экспертизы не существует, несмотря на очевидное внутреннее тождество сущности данного института. На наш взгляд, это связано с отсутствием системного подхода к регулированию сходных отношений, что порождает теоретические проблемы и вызывает трудности в практической реализации правовых норм.

В гражданском судопроизводстве могут иметь место различные экспертизы, однако наиболее частыми являются почерковедческие, товароведческие, строительно-технические, судебно-медицинские, судебно-психиатрические, психологические и т. д.

Например, с помощью почерковедческой экспертизы может быть установлена подлинность подписи в договорах и тому подобных документах. Так , А. М. Востриков является собственником двухкомнатной квартиры, в которой был прописан он и его внук. После смерти Вострикова его соседка предъявляет нотариально заверенное завещание, по которому Востриков завещал ей квартиру. Родственники умершего подают иск в суд о признании завещания недействительным. По делу была назначена почерковедческая экспертиза, установившая, что подпись Вострикова в завещании выполнена другим лицом. Далее в ходе разбирательства дела установлено, что соседка, имея ключи от квартиры Вострикова, взяла паспорт последнего. Заплатив деньги Перову, она попросила его сходить к нотариусу, представившись Востриковым. Так было оформлено завещание, оспоренное родственниками Вострикова[1].

Законодательное регулирование судебной экспертизы предпо­лагает, на наш взгляд, нормативное решение следующих вопросов: определение судебной экспертизы (с включением отграничивающих критериев и персонификацией субъектов, что важно для возникновения всей системы процессуальных отношений по назначению и проведению экспертизы); порядок назначения судебной экспертизы (с указанием юридических фактов, влекущих назначение экспертизы и сведущих лиц для ее проведения; порядка формирования предмета и объекта экспертного исследования); порядок проведения комплексной экспертизы; порядок проведения комиссионной экспертизы; проведение дополнительной и повторной экспертизы; определение психического состояния субъекта процесса; правовой статус эксперта; гарантии участвующих в деле лиц при назначении и проведении судебной экспертизы; дача заключения эксперта (с определением обязательных требований, структуры; процессуального оформления отказа от дачи заключения); оценка заключения эксперта; дача пояснения специалиста и его оценки.

Важной проблемой, связанной с уяснением места института судебной экспертизы в системе гражданского процессуального пра­ва, является определение стадии гражданского процесса, в кото­рой возможно назначение экспертизы. Это особенно важно в связи правовой реформой, внедрением в гражданский процесс апелля­ционных начал.

ГПК РФ и АПК РФ допускают две основные возможности назначения экспертизы: в стадии подготовки дела к судебному разбирательству (п. 8 ч. 1 ст. 150 ГПК РФ, п. 3 ч. 1 ст. 135 АПК РФ) и в стадии судебного разбирательства в суде первой инстан­ции (гл. 15 ГПК РФ, гл. 19 АПК РФ). Если в решении данно­го вопроса особых сложностей не возникает (за исключением возможности назначения в стадии подготовки дополнительной и повторной экспертиз), то относительно стадии кассационного производства ситуация не столь проста.

Как подчеркивается в постановлении Пленума Верховного Суда РФ, судья вправе в стадии подготовки с учетом мнения участвующих в деле лиц назначить судебную экспертизу во всех случаях, когда необходимость экспертного заключения явствует из обстоятельств дела и представленных доказательств; при этом судья, руководствуется общими правилами теперь ст. 79–80, 82–87 ГПК РФ (п. 18)[2].

В гражданском процессе активная роль в формировании материалов исследования принадлежит сторонам – в силу обязанности доказывания и в соответствии с правилами распределения обязанностей по доказыванию. В том случае, когда сторона ходатайствует о назначении экспертизы и суд удовлетворяет его, логично обязать сторону представить те материалы (предметы, документы), которые необходимы для исследования. Но и при назначении экспертизы по инициативе суда последний вправе потребовать представления таких материалов от стороны.

Необходимые для исследования материалы могут быть выявлены при осмотре судом письменных или вещественных доказательств, при проведении судебного эксперимента (производство данного процессуального действия настоящий ГПК РФ, в отличие от гражданского процессуального – законодательства ряда стран СНГ, к сожалению, не предусматривает).

Не всегда судья обладает достаточными знаниями, чтобы верно определить круг материалов, необходимых для специального исследования (например, для производства бухгалтерской или психо-лингвистической экспертизы). Думается, что в таких ситуациях можно использовать помощь специалиста, что стало реальным с принятием ГПК РФ. Более того, иногда такая помощь просто необходима (например, в форме консультации с целью определения необходимых материалов для проведения экспертизы и в форме непосредственного участия в процессуальном действии, осуществляемом судом, направленном на получение образцов для сравнительного исследования, других объектов экспертизы)[3].

Как показывает изучение практики производства отдельных видов экспертиз, суды часто затрудняются в правильном определении объектов экспертизы. А в случаях назначения почерковедческой экспертизы по гражданским делам, производство которой невозможно без предоставления эксперту свободных и экспериментальных образцов почерка, в 70–80% суды вообще не представляли экспертам сравнительные образцы, ввиду чего материалы возвращались суду.

В случае оспаривания подлинности подписи на документе или ином письменном доказательстве лицом, подпись которого имеется на нем, суд вправе получить образцы почерка для последующего сравнительного исследования. Протокол о получении образцов почерка подписывается судьей, лицом, у которого были получены образцы почерка, специалистом, если он участвовал в совершении данного процессуального действия (ст. 81 ГПК РФ). По всей видимости, получение образцов как процессуальное действие применимо и к арбитражному судопроизводству в контексте ст. 89 АПК РФ, где иные документы и материалы допускаются в качестве доказательств, если содержат сведения об обстоятельствах, имеющих значение для правильного рассмотрения дела.

Высказывалось мнение в юридической литературе, что образцы должны рассматриваться как «иные документы» (в смысле ч. 2 ст. 74 УПК РФ), которые являются доказательствами[4].

На наш взгляд, значение сравнительных образцов в том, что они являются объектами экспертизы, а их получение – способом формирования объекта исследования. Самостоятельного доказательственного значения сравнительные образцы не имеют. Соответственно, в процессе их статус определяется как статус сравнительных образцов, но не доказательства.

Как и иной объект, сравнительные образцы должны быть представлены эксперту судом и указаны в определении о назначении экспертизы. Об их изъятии должен быть составлен протокол, что регулируется ст. 202 УПК РФ. Эксперт вправе ходатайствовать о предоставлении дополнительных образцов (при их недостаточности, недоброкачественности), но не может произвольно исключать из их числа какой-либо объект. Данный вопрос не следует путать с объемом исследования различных (например, разного качества) образцов. Исследованию должны быть подвергнуты все образцы, но не обязательно в равной мере[5].

Получение сравнительных образцов – важное процессуальное действие, грамотным осуществлением которого во многом гарантируется эффективное производство экспертизы. При его осуществлении трудно обойтись без помощи специалиста.

Процессуальный аспект регулирования данного действия не сводится только к его легализации в рамках ГПК РФ, указанию субъектов и формы опосредования (в протоколе). Важнейшей проблемой являются: 1) обеспечение процессуальных прав и 2) соблюдение конституционных прав личности при формировании объекта испили и направлении его на специальное исследование.

Рассмотрим смотрим это подробнее.

Первый аспект наиболее ярко проявляется при собирании судом сравнительных образцов как объекта экспертизы. Используем для анализа пример почерковедческой экспертизы. Основанием ее назначения служат не только общие положения ст.79 ГПК РФ, но и правила ст. 81 и 186 ГПК РФ, которые предусматривают, что для проверки заявления о подложности доказательства суд может назначить экспертизу или предложить сторонам представить иные доказательства. Объектом почерковедческой экспертизы мо­гут быть любые письменные источники, вовлеченные в процесс.

Проведение данной экспертизы предполагает собирание срав­нительного материала (свободных и экспериментальных образцов почерка), который предоставляется эксперту для исследования. Свободные образцы получают путем истребования от соответству­ющей стороны каких-либо письменных источников, выполненных данным лицом, и не предназначенных специально для представле­ния в суд (такие образцы должны быть выполнены до суда и вне связи с ним). Сравнительные образцы можно получить в судебном заседании (сторону просят составить какой-либо текст, расписать­ся). Для осуществления этого действия целесообразно использо­вать помощь специалиста. Эксперту важно знать условия составле­ния тех или иных документов, сравнительных образцов, на что также следует обращать внимание, формируя материалы для экс­пертизы. В определении о назначении экспертизы следует харак­теризовать условия исполнения каждого объекта.

Например, при оспаривании действительности нотариально удостоверенного документа эксперту необходимо направить не только сам спорный документ, но и корреспондирующие ему записи в нотариальных реестрах, удостоверенные подписями сторон. Судье следует также опросить стороны для выявления местонахождения всех экземпляров спорных документов, получить необходимые об­разцы и точно обозначить непосредственные объекты экспертизы (текстовые записи, подписи, даты и пр.) для каждого документа[6].

Несмотря на отсутствие в АПК РФ нормы, посвященной получению образцов почерка для сравнительного исследования документа и подписи на документе, такой вид криминалистической экспертизы как почерковедческая достаточно часто находит свое применение в арбитражном судопроизводстве.

Так, по иску АОЗТ «Яменское» к ООО «Воронежское областное управление снабжения сбыта» о признании договора на поставку ГСМ недействительным была назначена почерковедческая экспертиза. Перед экспертами были поставлены следующие вопросы:

Одним лицом подписан спорный договор и иные документы, содержащие подпись А. И. Бычука?

Единовременно ли исполнен текст договора от 01.03.1996 г.? Имеются ли в тексте договора дополнения печатного текста, внесенные дополнительно? Имеется ли возможность определить промежуток времени между исполнением договора и внесенными дополнениями?

Соответствует ли дата составления рукописного текста в графе «Поставщик» договора от 01.03.1996 г. дате составления самого договора?

Из заключения проведенной по делу почерковедческой экспертизы следует:

Подпись от имени А. И. Бычука на тексте спорного документа и иных документах выполнена одним лицом;

Установить, имеются ли в печатном тексте спорного договора дополнения невозможно;

Время выполнения рукописных записей в графе «Поставщик» не соответствует дате составления договора; указанные записи выполнены не ранее середины 1998 г.[7].

Материалы, направляемые на экспертизу, должны отвечать оп­ределенным требованиям, чтобы быть пригодными для проведения специального исследования. В частности, сравнительные образцы должны соответствовать исследуемому объекту по языку, содержа­нию, времени и условиям исполнения, материалам письма. Важна также достаточность материалов, что трудно определить без уча­стия специалиста.

Некоторые виды экспертиз невозможно провести без направле­ния на нее самого участника процесса – например, большинство медицинских экспертиз, психиатрическая, психологическая экс­пертизы. Здесь объект исследования совершенно особый: им явля­ется человек, который одновременно выступает субъектом процес­са, с определенными процессуальными правами и обязанностями.

Все перечисленные аспекты нуждаются в законодательном ре­гулировании.

Особого внимания заслуживает регламентация случаев, когда объектом специального исследования становится человек – участ­ник процесса (сторона, третье лицо или свидетель). Главная про­блема для законодателя – обеспечить права личности при направ­лении на экспертизу. До настоящего времени процессуальное за­конодательство не обращало на это внимания. Например, ни в ГПК РФ, ни в УПК РФ специально не оговорено право участвующего в деле лица знакомиться с определением о назначении экспертизы, обжаловать его – отдельно от решения суда. По общим же правилам обжаловать определение о назначении экспертизы невозможно, ибо оно не преграждает возможности дальней­шего движения дела (см. ст. 371 ГПК РФ).

Процессуальным законом не гарантируется, по существу, пра­во неприкосновенности личности при назначении экспертизы и направлении на нее субъекта процесса. В частности, ни возраже­ния против прохождения экспертизы, ни согласие процессуального значения не имеют. Более того, в ч. 3 ст. 79 ГПК РФ предусмотрено обратное: в случае уклонения стороны от участия в экспертизе (неявки на экспертизу, непред­ставления экспертам необходимых предметов исследования и тому подобное), когда по обстоятельствам дела без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, суд в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для нее она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым. Следовательно, нежелание стороны подвергнуться медицинской, психиатрической или психологи­ческой экспертизе суд, не входя в оценку мотивов отказа, вправе расценить как уклонение от экспертизы и применить вышеуказан­ные санкции.

С одной стороны, в приведенном нормативном правиле косвен­но признается значимость согласия на проведение экспертизы; от­каз не связывается с возможностью принудительного направления на экспертизу. Это весьма важно. В отличие от уголовного процес­са, гражданский процесс в большей степени характеризуется со­стязательностью и диспозитивностью и поэтому часто проведение экспертизы важно для защиты интересов также и той стороны, в отношении которой предполагается проведение экспертизы. Поэто­му немаловажным представляется разъяснение судьей целей и задач экспертизы сторонам при ее назначении.

С другой стороны, правило ч. 3 ст. 79 ГПК РФ не вполне согласуется со смыслом ст. 21, 22, 23 Конституции Российской Федерации, закрепляющей неприкосновенность личности, недопустимость проведения медицинских и иных опытов без согласия самого предполагаемого испытуемого. Получается, возможна ситу­ация, когда человек несет процессуальную ответственность за конституционно-правомерное поведение.

Поэтому ст. 79 ГПК РФ нуждается в корректировке. Необходимо оговорить проведение экспертиз, связанных с вторжением в организм или затрагивающих частную сферу жизни, согласием предполагаемого испытуемого. Однако для случаев, когда у суда имеются достаточные данные полагать, что отказ от прохождения экспертизы вызван стремлением воспрепятствовать установлению нежелательного для стороны факта, применимы процессуальные санкции ч. 3 ст. 79 ГПК РФ. Процессуальная ответственность, как и иная юридическая ответственность, должна наступать за виновное и неправомерное поведение. Пока же ч. 3 ст. 79 ГПК РФ четких критериев на этот счет не содержит; указания на то, что судья вправе (но не обязан) применить последствия ч. 3 ст. 79 ГПК РФ, недостаточно при регламентации ответствен­ности.

Федеральным законом РФ от 31.05.2001 г. «О государственной судебно–экспертной деятельности в Российской Федерации» предусмотрены случаи добровольности и принудительности при производстве судебной экспертизы в отношении живых лиц. Так, в ст. 28 предусматривается, что в случае, если судебная экспертиза производится в добровольном порядке, в государственное судебно-экспертное учреждение должно быть представлено письменное согласие лица подвергнуться судебной экспертизе. Если лицо, в отношении которого назначена судебная экспертиза, не достигло возраста 16 лет или признано судом недееспособным, письменное согласие на производство судебной экспертизы дается законным представителем этого лица.

Круг лиц, которые могут быть направлены на судебную экспертизу в принудительном порядке, определяется процессуальным законодательством РФ. В случае, если в процессуальном законодательстве РФ не содержится прямого указания на возможность принудительного направления лица на судебную экспертизу, государственное судебно-экспертное учреждение не вправе производить судебную экспертизу в отношении этого лица в принудительном порядке[8].

Конечно, на практике бывает сложно определить, уклоняется сторона от экспертизы намеренно, с целью противодействовать правосудию, или же ее отказ вызван исключительно нежеланием вторжения в ее частную жизнь. Ведь, в известной мере, и само судебное разбирательство зачастую есть необходимое вторжение в частную жизнь, когда другими средствами возникший правовой конфликт разрешить не удалось. Думается, что минимальным ори­ентиром для судей может стать обязательность выявления у сторон причин отказа от экспертизы или неявки на нее. А затем уже суд по своему внутреннему убеждению оценивает их и делает вывод о наличии оснований к применению ч. 3 ст. 79 ГПК РФ.

Кстати, необходимость выявления причин неявки стороны на экспертизу признает и Верховный Суд Российской Федерации. В ч. 3 п. 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Фе­дерации от 25 октября 1996 г. № 9 «О применении судами Семей­ного кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел об уста­новлении отцовства и о взыскании алиментов» специально подчер­кивается, что сама по себе неявка стороны на экспертизу не явля­ется безусловным основанием для признания судом установленным или опровергнутым факта, для выяснения которого экспертиза бы­ла назначена. Этот вопрос разрешается судом в каждом конкрет­ном случае в зависимости от того, какая сторона, по каким причи­нам не явилась на экспертизу, какое значение для нее имеет заключение эксперта, исходя из имеющихся в деле доказательств в их совокупности[9].

По существу, в рассматриваемой ситуации возникает коллизия частной и общей целей правосудия по гражданским делам (установление действительных обстоятельств дела – защита прав и интересов). На наш взгляд, задача ГПК РФ – создать непротиворечивый, сбалансированный механизм процессуальных средств и способов защиты. Но в любом случае, ориентиром должны быть естественные права личности, ограничения которых, помимо слу­чаев, предусмотренных законом, недопустимы.

Нельзя, например, принудить сторону к психологическому тес­тированию в рамках экспертизы, но можно возложить на нее бре­мя процессуальной ответственности за противодействие правиль­ному рассмотрению дела.

С процессуальной точки зрения существует также проблема соотношения обязательности экспертизы и принудительности ее проведения. На это обращалось внимание в сфере уголовного про­цесса[10].

Так, согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы (проведенной на основании определения суда по делу по заявлению прокурора о признании недействительными сделок купли-продажи квартиры) в амбулаторных условиях не представляется возможным решить вопрос о степени изменения психики у Романова и способности его во время удостоверения договора купли-продажи квартиры понимать значение своих действий и руководить ими; для решения этих вопросов следует назначить стационарную судебно–психиатрическую экспертизу. Однако такую экспертизу суд не назначил, указав в решении, что Романова от ее проведения отказался. В материалах же дела отсутствуют сведения об отказе Романова от проведения экспертизы и о том, что суд обсуждал вопрос о ее назначении. Суд не учел требований ч. 3 ст. 74 ГПК РСФСР и не разъяснил последствия, предусмотренные законом, в случае уклонения от экспертизы.

Поскольку амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза, назначенная судом, ответа на поставленные вопросы не дала, суд не вправе был основывать свое решение на предположении о том, что Романов не мог понимать значения своих действий и руководить ими.

Президиум Воронежского областного суда отменил решение районного суда и направил дело на новое судебное рассмотрение[11].

Возможна ситуация, когда судья, придя к выводу о необходи­мости экспертизы, выносит определение о ее назначении, а лицо отказывается от прохождения экспертизы. Соответственно, экс­пертизу провести невозможно, эксперт лишен объекта исследова­ния. Допустимо ли принудительное направление на экспертизу?

Для гражданского процесса, по общему правилу, такое неприемлемо.

Единичные исключения, вызванные объективными причинами, должны быть специально оговорены с закреплением гарантий для испытуемого – как, например, это сделано в ст. 283 ГПК РФ относительно судебно-психиатрической экспертизы по делам о признании гражданина недееспособным. Здесь судья при наличии достаточных данных о душевной болезни или слабоумии назна­чает судебно-психиатрическую экспертизу; в исключительных случаях, при явном уклонении лица от прохождения экспертизы, суд в судебном заседании при участии прокурора и психиатра может (не обязан!) вынести определение о принудительном на­правлении гражданина на судебно–психиатрическую экспертизу. Такое правило объясняется тем обстоятельством, что лицо, пред­положительно страдающее психическим заболеванием, не всегда способно правильно осознавать факты окружающей действитель­ности и соотносить с ними свое поведение.

Итак, назначение судебной экспертизы – сложный процесс, который является результатом реализации как инициативы участ­вующих в деле лиц, так и правомочий суда.

Результат действий по назначению экспертизы отражается в особом процессуальном акте – определении суда о назначении; судебной экспертизы. Именно оно вызывает к жизни систему от­ношений между судом и экспертом.

Проблеме правового статуса эксперта в процессуальной доктрине отводится важное место[12]. При этом обычно исследуются два аспекта: 1) процессуальное положение эксперта среди других участников процесса; обоснование его самостоятельности как субъекта процесса; 2) права и обязанности эксперта при осуществлении им специального исследования.

Тем не менее многие вопросы реализации судебным экспертом его прав и обязанностей остаются актуальными до настоящего времени. К их числу прежде всего следует отнести определение точного объема процессуальных прав и обязанностей, законодательное урегулирование порядка их реализации; право на экспертную инициативу и пределы ее осуществления; гарантии независимости эксперта при производстве экспертизы.

Проведение в суде экспертизы предполагает прежде всего использование судом определенной системы тактических приемов, разработанных криминалистикой. В этой связи важное значение приобретает тактика назначения судебной экспертизы по гражданским делам. Как отмеча­ет А. Я. Палиашвили, «назначение экспертизы является, в основном, вопросом тактики и решается с учетом обстоятельств конкретного дела и возможностей данного вида экспертизы» [13].

Тактика назначения и производства судебной экспертизы включает в себя рекомендации по выбору наиболее це­лесообразной деятельности суда и лиц, участвующих в деле, при проведении данного процессуального действия. Применяя тактические приемы, суд определяет необходи­мость назначения экспертизы по делу, подготавливает для экспертного исследования соответствующие объекты и сравнительные материалы, формулирует вопросы эксперту и т. д. При проведении экспертизы суд с тактической точки зрения «выполняет в основном организующую, контроли­рующую функции»[14].

Решая вопрос о целесообразности назначения по гражданскому делу судебной экспертизы, следует учиты­вать ряд обстоятельств, среди которых важнейшими явля­ются следующие:

а) Имеет ли значение для дела факт, который эксперт должен установить. По каждому гражданскому делу суд, руководствуясь правилом относимости доказательств, дол­жен допускать к исследованию только относящиеся к делу доказательства. Относится ли к существу дела факт, кото­рый стороны желают установить, имеет ли он значение для правильного разрешения дела, – вот те необходимые вопросы, которыми суд должен всегда руководствоваться при назначении экспертизы. Если факт, который эксперт дол­жен установить, не имеет существенного значения, нет осо­бой необходимости назначать экспертизу, так как она за­тянет разрешение дела, увеличит расходы.

б) Нужны ли специальные познания для установления данного факта. Как уже отмечалось, экспертиза назначает­ся только по вопросам, требующим специальных познаний. Поэтому, назначая экспертизу, суд обязан в каждом отдельном случае решить вопрос о необходимости примене­ния специальных познаний для установления факта, на ко­торый обращает внимание сторона или другое лицо, участ­вующее в деле. Неназначение экспертизы в определенных случаях приводит к тому, что вопрос, требующий специ­альных познаний, не получает надлежащего разрешения и важные для дела обстоятельства остаются неустановленными.

в) Не доказан ли этот факт уже собранными по делу доказательствами. Проведение экспертизы, как правило, для суда сопряжено с определенными трудностями и зна­чительной затратой времени (отбор образцов, сравнитель­ных материалов, объектов, подлежащих экспертному ис­следованию, и т. д.). Поэтому решая вопрос о назначении экспертизы, суд должен выяснить, не доказан ли факт, который с помощью экспертизы желает установить сторо­на, уже другими собранными по делу доказательствами (например, установить исполнителя документа путем до­проса свидетелей, достоверность показаний которых у су­да не вызывает сомнений). Нельзя назначать экспертизу «на всякий случай», когда обстоятельства дела достоверно установлены другими средствами доказывания.

В данном случае показательным, на наш взгляд, будет следующий пример из судебной практики. Прокурор Железнодорожного района г. Воронежа обратился в суд с иском о лишении родительских прав супругов Поповых в отношении двух несовершеннолетних детей в связи с тем, что ответчики уклоняются от воспитания детей и своим аморальным поведением оказывают на них вредное влияние. При судебном разбирательстве дела было установлено, что супруги Поповы систематически пьянствуют, попрошайничают и бродяжничают, воспитанием детей не занимаются, и последние часто бывают голодные. Вместо того чтобы рассмотреть дело по существу на основе имеющихся доказательств, суд вынес определение о приостановлении производства по делу и назначил судебно-медицинскую экспертизу для выяснения вопроса, являются ли ответчики хроническими алкоголиками. Решение по настоящему делу судом было вынесено лишь спустя два месяца со дня принятия заявления[15].

Однако не следует считать, что экспертиза по установлению тех или иных фактов назначается только в тех слу­чаях, когда эти факты «не могут быть доказаны с помощью других источников доказательств». Подобный ошибочный взгляд в процессуальной литературе высказан В. А. Притузовой[16]. Такое решение вопроса принижает роль и зна­чение заключения экспертов по сравнению с другими средствами доказывания. Судебная экспертиза необходима в том случае, если без нее нельзя полно и достоверно установить факты, имеющие значение для дела.

г) Научные возможности определенного вида судебной экспертизы. При назначении экспертизы суд должен знать возможности той или иной экспертизы на современном эта­пе. Если факты, являющиеся предметом исследования, не могут быть установлены на данном уровне развития науки и техники, то и назначение судебной экспертизы в этом случае нецелесообразно.

По делам об установлении отцовства судебно-медицинская экспертиза назначается только для установления фак­тов, исключающих отцовство. Тем не менее некоторые су­ды назначают эту экспертизу для подтверждения факта отцовства. В ряде же случаев суды не назначают эксперти­зу, когда для установления фактов, имеющих по делу существенное значение, требуется применение специальных познаний.

К числу процессуальных обязанностей эксперта, кроме предусмотренных действующим законом, следует отнести обязанность соблюдать конституционные права при производстве экспертизы в отношении человека. Это прямо вытекает из положений ст. 15, 21, 22, 23 Конституции Российской Федерации, международных актов – ст. 3, 5, 8, 12 Всеобщей декларации прав человека (от 10 декабря 1948 г.), ст. 3, 5, 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (от 4 ноября 1950 г.), ст. 7, 9 Международного пакта о гражданских и политических правах (от 16 декабря 1966 г.).

С учетом изложенного к числу обязанностей эксперта, частично указанных в ст. 85 ГПК РФ, регламентирую­щей процессуальный статус эксперта, следует отнести:

обязанность явиться по вызову суда (судьи) для участия в процессуальных действиях или судебном разбирательстве;

обязанность дать обоснованное и объективное заключение по поставленным вопросам;

обязанность дать показания по поводу проведенной им экспертизы, если суд (судья), назначивший экспертизу, счита­ет его допрос необходимым;

обязанность заявить самоотвод при наличии оснований, предусмотренных ГПК;

обязанность соблюдать конституционные права при произ­водстве экспертизы в отношении человека.

Федеральным законом РФ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» предусматривается, что данная деятельность осуществляется при неуклонном соблюдении равноправия граждан, их конституционных прав на свободу и личную неприкосновенность, достоинство личности, неприкосновенность частной жизни, защиту чести и доброго имени, личную и семейную тайну (ч. 1 ст. 6).

Указанным нормативным актом предусматривается ряд гарантий прав и законных интересов лиц, в отношении которых производится судебная экспертиза (ст. 31). Так, при производстве судебной экспертизы в отношении живых лиц запрещаются:

 ограничение прав, обман, применение насилия, угроз и иных незаконных мер в целях получения сведений от лица, в отношении которого производится судебная экспертиза;

 испытание новых лекарственных средств, методов диагностики, профилактики и лечения болезней, а также проведение биомедицинских экспериментальных исследований с использованием в качестве объекта лица, в отношении которого производится судебная экспертиза.

Лицо, в отношении которого производится судебная экспертиза, вправе давать эксперту объяснения, относящиеся к предмету данной судебной экспертизы. Эксперт не может быть допрошен по поводу получения им от лица, в отношении которого он проводил судебную экспертизу, сведений, не относящихся к предмету данной экспертизы.

Следует обратить внимание и на то, что процессуальная обя­занность как должное поведение не является синонимом правового запрета, которое предписывает воздержание от юридически не до­пускаемого поведения, действия. Различна законодательная техно­логия конструкции соответствующих правовых норм: нормы, за­крепляющие обязанность, реализуются в форме их исполнения; нормы, содержащие запрет, реализуются в форме соблюдения. Со­блюдение запрета может быть реализовано исполнением обязан­ности (заявить самоотвод) или осуществлением права других лиц (участвующие в деле лица вправе заявить отвод эксперту).

Ст. 16 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» предусматривает следующие обязанности эксперта:

Ø       принять к производству порученную ему руководителем соответствующего государственного судебно-экспертного учреждения судебную экспертизу;

Ø       провести полное исследование представленных ему объектов и материалов дела, дать обоснованное и объективное заключение по поставленным перед ним вопросам;

Ø       составить мотивированное письменное сообщение о невозможности дать заключение и направить данное сообщение в орган или лицу, которые назначили судебную экспертизу, если поставленные вопросы, выходят за пределы специальных знаний эксперта, объекты исследований и материалы дела непригодны или недостаточны для проведения исследований и дачи заключения и эксперту отказано в их дополнении, современный уровень развития науки не позволяет ответить на поставленные вопросы;

Ø       не разглашать сведения, которые стали ему известны в связи с производством судебной экспертизы, в том числе сведения, которые могут ограничить конституционные права граждан, а также сведения, составляющие государственную, коммерческую или иную охраняемую законом тайну;

Ø       обеспечить сохранность представленных объектов исследований и материалов дела.

Предыдущий | Оглавление | Следующий