Предыдущий | Оглавление | Следующий

КНИГА ТРЕТЬЯ

(I, 1) МАРК.– Итак, я буду, как и предполагал, следовать мыслям мужа, вдохновленного богами, которого я, глубоко перед ним преклоняясь, прославляю, пожалуй, чаще, чем следовало бы.

АТТИК.– Ты, по-видимому, говоришь о Платоне.

МАРК.– Именно о нем, Аттик!

АТТИК.– Нет, прославления твои никогда не будут ни чрезмерными, ни чересчур частыми. Ибо даже мои единомышленники, желающие, чтобы прославляли только их учителя[1], позволяют мне чтить Платона, как я захочу.

МАРК.– И они, клянусь Геркулесом, поступают правильно. И в самом деле, что более достойно твоего утонченного ума? Ты, по моему мнению, и вг жизни, и в своей речи достиг столь трудно дающегося сочетания достоинства и благожелательности.

АТТИК.– Я очень рад, что прервал тебя, так как ты превосходно высказал свое мнение обо мне. Но продолжай, как начал.

МАРК.– Итак, сначала приведем самый закон и укажем его подлинные и свойственные ему достоинства.

АТТИК.– Конечно; так же, как ты поступил, говоря о законе относительно религии.

(2) МАРК.– Итак, назначение магистрата, как вы видите, в том, чтобы руководить и отдавать распоряжения правильные, полезные и закономерные. Ибо, подобно тому, как магистратами руководят законы, так народом руководят магистраты, и можно с полным основанием сказать, что магистрат – это закон говорящий, а закон – это безмолвный магистрат. (3) Далее, ничто так не соответствует праву и естественному порядку (говоря это, я хочу, чтобы подразумевалось, что я говорю о законе), как империй[2], без

Цицерон. Диалоги. О государстве. О законах. – М., Наука. 1966. – С. 134

которого не могут держаться ни дом. ни гражданская община, ни народ, ни человечество в целом, ни вся природа, ни сама вселенная. Ибо и вселенная повинуется божеству, и ему покорны и моря, и суша, и жизнь людей подчиняется велениям высшего закона[3].

(II, 4) Наконец,– перейду к событиям более близким и более известным нам – все древние племена некогда повиновались царям[4]. Этот вид империя вначале предоставлялся справедливейшим и мудрейшим людям (такой порядок был в полной силе и в нашем государстве, пока им правила царская власть), а затем передавался по порядку их потомкам. Такое положение и поныне остается у народов, которыми правят цари. А те народы, которым царская власть была неугодна, отказались не от повиновения кому бы то ни было, но от повиновения всегда одному и тому же человеку. Мы же, коль скоро мы преподаем законы свободным народам и ранее изложили в шести книгах свои мысли о наилучшем государственном устройстве[5], в настоящее время согласуем законы с тем государственным строем, который мы одобряем.

(5) Итак, надо, чтобы существовали магистраты[6]; ведь без их мудрости и усердия гражданская община существовать не может, и распределением полномочий между ними поддерживается весь государственный строй. При этом должна быть установлена не только для магистратов мера их власти, но и для граждан мера их повиновения. Ведь и тот, кто разумно повелевает, рано или поздно должен будет подчиняться, а тот, кто покорно подчиняется, достоин того, чтобы рано или поздно начать повелевать[7]. Поэтому надо, чтобы тот, кто подчиняется, надеялся на то, что он со временем станет повелевать, а тот, кто повелевает, думал о том, что ему вскоре придется подчиняться. И мы – как это делает Харонд в своих законах[8] – даже предписываем гражданам не только покоряться и повиноваться магистратам, но также и уважать и любить их. Что же касается Платона, то он к потомкам титанов относит тех людей, которые – подобно тому, как титаны восстали против небожителей[9], восстают против своих магистратов. После этих замечаний перейдем теперь к самим законам, если вы согласны на это.

АТТИК.– И с этим, и с предложенным тобою порядком обсуждения я согласен.

(III, 6) МАРК.– «Империй да будет законным; граждане да подчиняются империю покорно и беспрекословно. Магистраты да карают неповинующегося им дурного гражданина пеней, наложением оков, розгами[10],– если ни носитель равной или большей власти[11], ни народ, к которому должна быть совершена провокация[12], этому не воспротивятся.

После того, как магистрат произнесет приговор или наложит пеню, решение относительно пели или кары да вынесет народ. В походе[13] да не будет провокации на решение того, кто будет облечен империем,

Цицерон. Диалоги. О государстве. О законах. – М., Наука. 1966. – С. 135

и все, что повелит тот, кто будет вести войну, да будет законным и обязательным.

Младших магистратов с меньшими правами да будет больше – для исполнения разных обязанностей[14]. В походе да повелевают они теми, кем им будет приказано повелевать, и да будут при них трибуны[15]; в Городе да охраняют они государственные деньги[16], следят за целостью оков, наложенных на виновных, и совершают смертную казнь[17]; от имени государства бьют медную, серебряную и золотую монету[18]; разбирают возникающие тяжбы и приводят в исполнение все постановления сената[19].

(7) Эдилы да будут управителями Города, попечителями о продовольствии и торжественных играх и да будет это для них первой ступенью к более высоким почетным должностям[20].

Цензоры да исчисляют народ по возрастам и составляют списки потомства, челяди и имущества; да ведают они городскими храмами, дорогами, водопроводами, эрарием[21], поступлением дани; да распределяют они народ по трибам, делят население по имуществу, возрастам и сословиям, назначают юношество в конницу и пехоту, запрещают оставаться безбрачными, надзирают за нравами народа, не оставляют в сенате опозорившихся людей. Да будет их двое и да будут они магистратами в течение пяти лет[22]. Остальные магистраты да обладают годичными полномочиями, и власть их да будет в силе в течение Всего этого срока.

(8) Должностным лицом, разбирающим вопросы права и творящим суд или приказывающим творить суд по частным делам, да будет претор; да будет он охранителем гражданского права. Да будет у него столько коллег с равной властью, сколько постановит сенат или повелит народ[23].

Царским империей да будут облечены двое и да называются они – от слов «идти впереди» [praeire], «судить» [iudicare], «советовать» [consulere] – преторами, судьями, консулами[24]. В походе да обладают они высшими правами и да не подчиняются они никому. Высшим законом да будет для них благо народа.

(9) Да не берет никто на себя одной и той же магистратуры до истечения десятилетнего срока. Да принимаются во внимание лета в соответствии с законом о возрасте[25].

Но когда будет тяжкая война или жестокие распри между гражданами, то да обладает один человек в течение шести месяцев, не долее,– если постановит сенат – правами обоих консулов и да будет он, назначенный при полете птицы слева[26], главой народа. И да будет при нем начальник конницы, равноправный со всяким, кто будет ведать правосудием. Других магистратов да не будет[27].

Цицерон. Диалоги. О государстве. О законах. – М., Наука. 1966. – С. 136

Но когда не окажется ни консулов, ни главы народа, авспиции да будут в ведении «отцов» и да изберут они из своей среды одного, который сможет надлежащим образом провести в комициях выборы консулов[28].

Предыдущий | Оглавление | Следующий