Предыдущий | Оглавление | Следующий

Очи или сдают эти вещи в казну

XVI. 1. Командующие, которые хотели остаться безупречными или считаться таковыми, вовсе не касались военной добычи [1]; но если в числе добычи имелись деньги, они приказывали взять их квесторам римского народа, если же то были иные вещи, то они приказывали продавать их через посредство квесторов «под копьями», вырученные таким путем деньги, по словам Фаворияа у Авла Геллия, получали название «манубия», то есть выручки от продажи добычи (кн. XIII, гл. 23). Эти деньги квестор сдавал в государственную казну, показав их народу, если военные события требовали триумфа.

Тит Ливии в книге четвертой говорит о консуле К. Валерии: «Благодаря непрерывным грабежам добыча оказалась довольно значительной; она была собрана в безопасное место. Консул приказал квесторам продать ее с молотка, а вырученные деньги передать в казну». Точно так же поступили Помпеи, о котором у Веллея имеются следующие слова: «Деньги Тиграна, согласно обычаю, Помпеем [2] были переданы в распоряжение квестора и внесены в официальные ведомости» (кн. II). Одинаково поступил Цицерон, о чем он сообщил в письме к Саллюстию: «Из доставшейся добычи, за исключением городских квесторов, то есть кроме римского народа, никто не коснулся и не коснется даже четверти асса» («Письма», кн. II, VII). Особенно такой обычай был распространен в славные древние времена, на что намекает Плавт, говоря следующее:

Теперь добычу всю я квестору снесу

О пленных равным образом сказано:

Я их купил как пленников у квесторов

Глава VI   649

2. А иные продавали добычу сами, без посредства квестора, и сдавали выручку в казну, что можно заключить из слов Дионисия Галикарнасского. Мы читаем, что некогда, после поражения сабинян, царь Тарквиний отправил добычу и пленников в Рим (Ливии, кн. I). Консулы Ромулий и Ветурий, по рассказам, распродали добычу ввиду скудости казны, что огорчило вождей (Ливии, кн. III).

Но хотя упоминания об этом встречаются многократно, тем не менее нет никакой надобности приводить примеры, сколько каждый из полководцев после побед, одержанных над народами италийскими, африканскими, азиатскими, галльскими, испанскими, внес сокровищ сам или через посредство квестора в казну. Скорее следует отметить, что добыча, или часть ее, иногда приносилась богам, иногда отдавалась воинам, а иногда — также прочим. Богам посвящались либо самые вещи, как, например, Ромул повесил снятые доспехи в храме Юпитера Феретрия (Дионисий Галикарнасский, кн. II); либо вырученные за них деньги, как, например, Тарквиний построил храм Юпитера на скале Тарпейской (Ливии, кн. I).

Или же делят между воинами, каким образом это происходит

XVII. 1. Раздача добычи воинам древним римлянам казалась своего рода взяткой. Так, Секст, сын Тарквиния Гордого, укрывшийся в Габий, как говорят, роздал добычу воинам, чтобы таким способом овладеть властью (Ливии, кн. I). Аппий Клавдий в сенате разоблачал такую щедрость как новшество, расточительность, безрассудство (Ливии, кн. V).

Добыча, уступленная воинам, распределяется или же предается им на расхищение. Она может распределяться либо соразмерно их жалованью, либо сообразно заслугам [3]. Распределять добычу сообразно жалованью хотел Аппий Клавдий, а коль скоро это невозможно — то вырученные от нее деньги передать в казну (Ливии, кн. V).

Полный порядок распределения добычи в точности излагает Полибий (кн. X). Так, обычно на целый день или на время смены посылается половина войска или меньшая часть его на розыски добычи, причем дается приказание доставлять в лагерь все, что только кто-либо добудет, для распределения трибунами поровну. К дележу привлекались и остававшиеся в лагере (то же угодно было постановить у евреев царю Давиду и затем, как можно прочесть, перешло в закон — I Самуил, XXX, 24), а также отсутствовавшие по состоянию здоровья и вследствие исполнения данных им поручений.

2. Подчас не самая добыча, но вырученные за нее деньги раздавались воинам вместо добычи, что часто производилось во время триумфов (Ливии, кн. XLV).

Я нашел указание относительно долей добычи при разделе: одна часть давалась пехотинцу, двойная — центуриону, тройная — всаднику (там же). Иногда давали одну часть пехотинцу, двойную — всаднику (там же). Бывало и так, что одна часть шла пехотинцу, двойная — центуриону, трибуну же и всаднику — четверная часть [4] (Светоний, «Цезарь», гл. XXXVIII; Аппиан, «Гражданская война», кн. II). Часто учитывались заслуги; так, Марций получил от Постумия за храбрость дар из добычи от Кориол [5] (Ливии, там же).

3. Каким бы способом ни производилось распределение добычи, полководцу причиталась [6] отборная часть, словом — ему предоставлялось право выбора; то есть он мог взять, сколько сочтет справедливым. Подобная привилегия подчас предоставля-

650             Книга третья

лась также и другим, во внимание к их заслугам [7]. Еврипид в трагедии «Троянки», говоря о самых знатных женщинах Трои, указывает:

Вождям ахейским часть достойная дана А об Андромахе говорится:

Себе взял Пирр ее как самую достойную

Асканий у Виргилия говорит о коне:

Себе оставлю я коня, султан и щит.

После битвы при Платее, по рассказу Геродота, Павсаний получил огромную часть добычи — женщин, коней, верблюдов. Подобным же образом царь Сервий Туллий получил Окрисию из Корникула. Фабриций [8] у Дионисия Галикарнасского (кн. IV) в речи, обращенной к Пирру, заявляет: «Из военной добычи мне предоставлено изъять заранее, сколько заблагорассудится». Исидор, имея в виду то же самое, толкуя о праве войны, говорит: «Распределение добычи состоит в справедливом разделе сообразно личным качествам и заслугам, включая долю командующего». Тарквиний Гордый, как сказано у Тита Ливия (кн. I), и сам хотел обогатиться, и привлечь добычей расположение людей из народа. Сервилий в речи в защиту Л. Павла отмечает, что тот мог обогатиться при дележе добычи (Ливии, кн. XLV). Некоторые долю полководца в добыче называют именем «манубия»; к числу таких относится Асконий Педиан (коммент. на речь Цицерона «Против Верреса», III).

4. Но заслуживают большего одобрения те полководцы, которые, отказываясь от своего права, не брали себе ничего из добычи. Таким был упомянутый мной Фабриций, «пренебрегший из честолюбия частью даже справедливо приобретенной добычи», сам он говорит, что поступал здесь по примеру Валерия Публи-колы и некоторых других. Им подражал М. Порций Катон, который после победы в Испании заявил, что ему не достанется ничего из добычи, кроме того, что было им употреблено в пищу и питье (Плутарх, жизнеописание М. Катона). При этом он, однако, заметил, что не опорочивает тех полководцев, которые пользовались доставшимися им выгодами, но что сам он предпочитает состязаться скорее в добродетели с наилучшими, нежели спорить об имуществе с наиболее богатыми. Заслуживают почти одинакового одобрения те, кто берет умеренную долю из добычи, как Помпеи, который заслужил, у Лукана, похвалы Катона:

Сторицей взятое он возвратил

5. При разделе добычи иногда учитываются также и отсутствующие, что, например, было постановлено по взятии Анксура Фабием Амбустом (Ливии, кн. IV). Подчас же ввиду какой-либо причины не учитывались даже интересы некоторых присутствующих, как, например, в войсках Минуция в диктаторство Цинцинната (Ливии, кн. III).

6. Право, принадлежавшее полководцам в древней республике, по ее упразднении перешло к командующим ополчением, как видно из Юстинианова кодекса, коим исключались из отчетов о военных действиях раздачи движимых и самодвижущихся вещей. Их из военной добычи командующие предо-

Глава VI 651

ставляли солдатам, находящимся как в действующей армии, так и в любых местах, лишь бы имелись сведения о том, где они находятся (L. Si quls In redempt. § slmlll etlam modo С de Donat).

7. Но такого рода способ раздела уже в древности нередко вызывал нарекания, поскольку полководцы подобным путем как бы снискивали себе личное расположение воинов. За это подверглись обвинению Сервилий, Кориолан и Камилл, щедро одарявшие своих друзей и клиентов из государственной казны (Дионисий Галикарнасский, кн. кн. VI и VII; Тит Ливии, кн. V). Напротив, сами они оправдывались, ссылаясь на интересы государства, «тем, что лица, которые имели заслуги перед государством, получив вознаграждение за свои труды, обнаруживали еще большую готовность к новым походам». Слова эти приведены у Дионисия Галикарнасского (кн. VII).

Или разрешают их расхищение

XVIII. 1. Я обращаюсь к грабежам. Они дозволялись воинам как при разорении края, так и после сражения и взятия штурмом города; так что они должны были ожидать сигнала для рассеяния. Хотя это в древности и случалось довольно редко, тем не менее нет недостатка в примерах. Так, Тарквиний отдал город Суэссу на разграбление солдатам (Дионисий Галикарнасский, кн. IV), диктатор Сервилий — лагерь эквов, Камилл — город Вейи, консул Сервилий — лагерь вольсков (Ливии, кн. IV; Дионисий Галикарнасский, кн. кн. IV и VI). И Л. Валерий разрешил разграбление в земле эквов. Кв. Фабий разрешил это, разбив вольсков и взяв г. Эцетру (Дионисий Галикарнасский, кн. кн. IX и X)

Так же поступали впоследствии многие другие. Победив Персея, консул Павел дозволил пехотинцам разграбить на месте сражения лагерь разбитого войска, а коннице предоставил всю добычу в соседних окружных полях (Ливии, кн. XLVI). Он же согласно сенатскому решению отдал войскам на разграбление города Эпира [9]. Победив Тиграна, Лукулл долгое время удерживал солдат от грабежа добычи [10] и, лишь убедившись в решительной победе, допустил возможность грабить врага (Аппиан, «Война с Митридатом»). Цицерон в трактате «Об изобретении» в числе способов приобретения собственности называет захват у неприятелей чего-либо, что не поступило в продажу с молотка [11].

2. Те, кто порицает такой обычай, утверждают, что алчные руки «лишают награды храбрых воинов, причем получается так, что самый трусливый занимается грабежом добычи» [12], тогда как самые доблестные «несут главное бремя труда и опасностей», употребляя выражения Аппия, приведенные у Тита Ливия (кн. VI). Это сильно напоминает следующее изречение Кира у Ксеяофонта: «Как я уверен, наихудшие при грабеже получают лучшую часть добычи».

Однако на это возражают, что приемлемее и приятнее каждому уносить домой взятое у врага собственноручно, нежели получить больше по соизволению другого (Ливии, кн. V).

3. Иногда также приходится разрешить расхищение, потому что нет возможности ему воспрепятствовать. При взятии этрусского города Кортуозы, по рассказу Тита Ливия (кн. VI), «трибуны предпочли, чтобы добыча поступила в казну, но их приказ запоздал по сравнению с решением; добыча уже оказалась в руках воинов и отнять ее не было возможности, не возбудив у них досады». Так, мы читаем, что лагерь галло-греков

652             Книга третья

был разграблен отрядом К. Гельвия вопреки воле вождя (Ливии, кн. XXXVIII).

Или предоставляют их третьим лицам

XIX. Как мною сказано, подчас разрешалось и другим, кроме воинов, брать добычу или деньги, вырученные от ее продажи, что обычно делалось для того, чтобы вознаградить тех, кто внес свой вклад на ведение войны. Следует заметить, что иногда на средства, полученные от добычи, устраивались общественные игры.

Или, разделив на части, распоряжаются ими так или иначе; каким именно образом

XX. 1. Не только в разных войнах поступали по-разному, но даже в течение одной и той же войны одна и та же добыча употреблялась на различные цели, будучи разделенной на известные части и виды вещей.

Так, Камилл десятую часть добычи посвятил Аполлону Пифийскому [13], по примеру греков, что, однакоже, впервые исходило от евреев (Ливии, кн. V). В те времена не только движимые вещи, но и города и поля входили в десятую часть добычи, посвящаемой богам, и присуждались по постановлению верховных жрецов. Камиллом же наибольшая часть добычи, взятой после победы у фалисков, была передана квестору; поэтому-то воинам досталось немного. Сходным образом Л. Манлий «добычу частью продал в пользу казны, частью разделил между воинами, по возможности — поровну», — как указывает Тит Ливии (кн. XXXVIII).

2. Виды, на которые можно разделить добычу, следующие: пленные, стада крупного и мелкого скота, называемые у греков в собственном смысле «разграбляемым имуществом», деньги, прочие движимые вещи, драгоценные и малоценные. Кв. Фабий, попарив вольаков, приказал скот и оружие продать через посредство квестора; деньги же внес сам в казну (Дионисий Галикарнасский, кн. VIII). Он же, победив вольсков и эквов, пленных, за исключением тускуланцев, роздал воинам, разрешив им на территории Эцетры захватывать людей и скот (Дионисий Галикарнасский, кн. X). Л. Корнелий после взятия Анциума внес в казну золото, серебро и медь, пленных же и прочую добычу продал через посредство квестора, а воинам предоставил продовольствие и одежду (там же). Сходно поступил Цинциннат, который по взятии Корбиона, города эквов, наиболее ценную добычу отправил в Рим, прочую же разделил между центуриями (Ливии, кн. X).

Камилл, взяв город Вейи, ничего не передал в казну, кроме денег, вырученных от продажи пленников (Ливии, кн. V); после победы над этрусками и продажи пленных, он из вырученных денег возместил матронам золото, внесенное ими в качестве контрибуции, и поставил на Капитолии три золотые урны (Ливии, кн. VI). При диктаторе Косее вся добыча, кроме свободных людей, была предоставлена воинам.

3. Фабриций, победив жителей Лукании, Бруттиума и сам-нитян, одарил воинов, возвратил гражданам внесенную ими дань, передал в государственную казну четыреста талантов [14] (Дионисий, «Фрагменты»). Кв. Фульвий и Аппий Клавдий после захвата лагеря Ганнона продали добычу и разделили ее, наделив тех, кто отличился исключительными заслугами (Ливии, кн. XXV). Сципион по взятии Карфагена все, что находилось в городе, отдал на разграбление воинам, за исключением золота, серебра и приношений богам (Аппиан, «Пунические

Глава VI   653

войны»). Ацилий, захватив Ламию, частью разделил, частью же продал добычу (Ливии, ин. XXXVII). Кн. Манлий, победив галло-греков я предав сожжению неприятельское оружие согласно римскому суеверию, прочую добычу повелел всем собрать в одно место и распродал то, что следовало обратить в казну, а другую часть с той заботливостью, которая свидетельствует о наибольшей справедливости, поделил между воинами (Ливии, кн. XXXVIII).

О том, что похищение казенного имущества может распространяться на военную добычу

XXI. 1. Из всего сказанного ясно, что у римлян, не менее чем у других народов, большая часть военной добычи принадлежала самому римскому народу и что свобода распределения ее отчасти была предоставлена полководцам, однакоже, таким образом, что, как мы сказали раньше, они были обязаны отчетом в своих действиях народу. Об этом среди прочего свидетельствует пример Л. Сципиона, который был осужден судом как виновный в расхищении государственного имущества, по словам Валерия Максима (кн. V, гл. 3), за то, что получил на четыреста восемьдесят фунтов серебра более, чем передал в казну (Ливии, кн. XLV); а также об этом свидетельствуют примеры и других, о которых было сообщено ранее.

2. М. Катон в речи по вопросу о военной добыче, по сообщению Авла Геллия (кн. II, гл. XVIII), в сильных и замечательных выражениях клеймил безнаказанность и распущенность казнокрадства. Из этой речи сохранился следующий отрывок: «Похитители частных имуществ проводят свой век в узах и оковах. Расхитители же государственного имущества ходят в золоте и пурпуре». Он же в другом месте сказал: «Я удивляюсь тем, кто отваживается украсить свои дома взятыми на войне статуями» (Присциан, кн. VII). В глазах Цицерона позоряость казнокрадства Верреса усиливается тем обстоятельством, что тот похитил статую, захваченную у неприятеля в качестве добычи («Против Верреса», кн. IV).

3. И не только полководцы, но и простые воины отвечали за расхищение государственного имущества, если они не сдавали добычи в государственную казну; ибо все они обязывались под присягой, как говорит Полибий, «ничего не присваивать из добычи, но хранить обещанную верность из благоговения к присяге». Сюда, может быть, относится и формула присяги, встречающаяся у Авла Геллия (кн. XVI, гл. 4), в коей воину предписывается не уносить из лагеря и района в десять тысяч футов в окружности предметов стоимостью свыше серебряной сестерции; если воин раздобудет такую вещь, то должен отнести ее консулу или объявить о том не позднее трех дней. Отсюда можно понять смысл слов юриста Модестина: «Тот, кто похитит добычу, взятую у врага, несет ответственность за казнокрадство» (L. penult, ad 1. lul. pecul). Этого положения должно быть достаточно для того, чтобы поколебать уверенность толкователей права в том, будто частные лица могут присваивать что-либо из добычи, взятой у неприятеля, так как казнокрадство, несомненно, может касаться только государственного, храмового или иного богослужебного имущества (L. I eod. tit.).

Все это свидетельствует о том, как мы сказали выше, что безотносительно к внутригосударственному закону имущество, захваченное во время военных действий, прежде всего становится собственностью народа и его государя, ведущего войну.

654             Книга третья

 

Законом или иным актом воли в это общее право может быть внесено то или иное изменение

XXII. 1. Мы добавили: «безотносительно к внутригосударственному закону», а также: «прежде всего», то есть непосредственно. Первое добавление мы сделали потому, что о вещах, еще не приобретенных в действительности, закон может постановить иначе в государственных интересах, будь то закон, издаваемый народом, как у римлян, или же закон, издаваемый царем, как у евреев и в других местах. Под именем закона мы склонны понимать также обычай, укоренившийся надлежащим образом. Второе добавление сделано для того, чтобы нам было известно, что добыча, как и прочие вещи, может быть народом уступлена другим, и не только после, но даже до приобретения, так что в силу последующего овладения присоединится право иска, осуществляемое непосредственно путем «короткой руки», как говорят юристы. Подобного рода уступка может производиться не только определенным лицам, но и известным категориям лиц, как, например, во времена Маккавеев часть добычи раздавалась вдовам, старикам и нуждающимся подопечным (II кн. Маккавейская, VIII, 28, 30), или даже случайным лицам, сходно с предметами, которые бросали s толпу и которые рим'-ские консулы оставляли захватившим.

2. Однако такого рода передача права, происходящая в силу закона или уступки, не всегда есть просто дарение, но иногда — договор, а подчас — или уплата долга, или же возмещение понесенных убытков и затрат, произведенных на военные надобности путем как денежного взноса, так и выполнения каких-нибудь услуг, когда, например, союзники или подданные сражаются безвозмездно или же не за такое вознаграж дение, которое соразмерно их услуге. Ибо мы видим, что обыкновенно добыча целиком или отчасти раздается по указанным основаниям.

Так, военная добыча может быть уступлена союзникам

XXIII. Наши юристы указывали на то, что в силу молчаливого соглашения почти повсюду сложился обычай, согласно которому добыча, захваченная союзниками или подданными, ведущими войну без вознаграждения, на свой счет и риск [15], становится их собственностью (Кальдерини, «Заключения», 85; Хуан Лопец, «О войне», § si bene adventas; Ясон, на L. quod apud hostes, de Legatis; Франциск а Рипа, на L. I. de acq.poss. № 5; Коваррувиас, на С. peccatum. p. 2, § II; Бонфини, кн. IV, дек. 5). Основание такого способа вознаграждения союзников очевидно [16], потому что союзник, естественно, обязан к возмещению убытков, понесенных другим союзником вследствие участия в общем или публичном предприятии.

Добавь к тому же, что едва ли существует обыкновение оказывать услуги безвозмездно. «Так, — по словам Сенеки, — врачам уплачивается следуемая им плата за оказанные ими услуги, поскольку они, будучи отвлечены от своих дел, посвящают свое время нам» («О благодеяниях», кн. VI, гл. 15). То же самое считает справедливым Квинтилиан в отношении ораторов, потому что, оказывая услуги и посвящая все время чужим делам, они лишены возможности зарабатывать средства иным путем. Об этом сказано Тацитом: «... отложить семейные попечения, чтобы посвятить себя чужим делам» («Летопись», кн. IX). Поэтому при отсутствии другой причины, то есть мотивов чистой благотворительности или предшествующего договора, вероятным основанием является надежда на возмещение убытков и на вознаграждение услуг за счет добычи, полученной от неприятеля [17].

Г лава VI  655

 

Нередко также — подданным; что может быть пояснено различными примерами из сухопутной и морской войны

XXIV. 1. В отношении подданных право на добычу не вытекает с такой очевидностью, потому что они обязаны оказывать услуги государству. Но выдвигается возражение, что когда воинская повинность распространяется не на всех, а на некоторых лиц, то последним причитается вознаграждение от государства за услуги или издержки, произведенные в большем объеме, чем прочими гражданами; они имеют право на преимущественное возмещение убытков. Место такого легко определяемого возмещения может занять надежда на добычу в целом или в некоторой ее части. Так, поэт пишет:

Те получают добычу, чьи преобладают заслуги

(Проперций)

2. Примером вознаграждения союзников [18] может служить договор римлян с латинянами, в силу коего последним обеспечивалась равная часть добычи в тех войнах, которые велись под руководством римского народа (Тит Ливии, кн. кн. IV и XXIV; Дионисий Галикаряасский, кн. VI). В войне, которую вели этолияне с помощью римлян, этолиянам достались города и земли, римлянам же — пленные и движимые имущества (Ливии, кн. XXXIII; Полибий, кн. XI). После победы над царем Птолемеем Димитрий отдал афинянам часть добычи (Плутарх, жизнеописание Димитрия). Амвросий, излагая историю Авраама, так свидетельствует о справедливости его нрава: «В самом деле, своим спутникам, постоянно помогавшим ему союзом, он предназначил участие в выгодах в виде вознаграждения за труды» («На Авраама», кн. I, гл. 3).

3. Пример вознаграждения подданных дает еврейский народ, у которого половина добычи поступала к тем, кто участвовал в походе [19] (кн. Чисел, XXII, 27, 47; I Самуил, XXX, 22 и далее; II кн. Маккавейская, VIII, 28, 30). И воин Александра присваивал добычу, взятую у частных лиц, кроме крупных драгоценностей, которые он имел обыкновение относить царю. Отсюда мы видим, как были подвергнуты обвинению те, кто в сражении при Арбелах, как говорят, составил заговор, для того чтобы потребовать себе всю добычу и ничего не вносить в казну (Плутарх, «Изречения»).

4. А то, что представляло собой публичное достояние врагов или собственность их царя, было изъято из подобного права. Так, мы читаем о македонянах, что когда они ворвались в лагерь Дария у реки Пирам, они разграбили громадный запас золота и серебра и ничего не оставили в неприкосновенности, кроме шатра царя [20], «чтобы согласно древнему обычаю, — по словам Кв. Курция, — встретить победителя в шатре побежденного царя». От этого не отличался обычай евреев, возлагавших венец побежденного царя на царя-победителя (II Самуил, XII, 30); и ему же предназначали (что можно прочитать в разделе о царе в Своде Талмуда) царский обоз, захваченный на войне.

Сходное мы находим в деяниях Карла Великого; когда он победил венгров, то частное имущество поступило воинству, царское же достояние — в его казну. А у греков «добыча» поступала в казну, как мы показали ранее, а «захваченное во время битвы» шло частным лицам. Греки различали «захваченное во время битвы» и «добычу», взятую после победы. Такое различие проводилось и некоторыми другими народами (Ариас, «О войне», № 162; Беллини, ч. II, разд. XVIII, № 3; Донелл, «Комментарии», кн. IV, гл. 21; Сильвестр, на слово

656             Книга третья

«война», I; пр. из Розеллиса; Вейзенбек, на § item ex Inst. cle гег. dlvls.).

5. Из сказанного достаточно ясно, что у римлян, во всяком случае в период древней республики, не было предоставлено столь широкое право воинам. Они стали получать большие поблажки во время гражданской войны. Так, можно прочесть о том, как город Эквуланум был разграблен воинами Суллы (Аппиаи, «Гражданская война», кн. I); и Цезарь после фарсальской битвы отдал лагерь Помпея на разграбление воинству, при этом, «ак сказано у Лукана (кн. VII), он заявил:

Вот награда за кровь пролитую.

Должен ее я отдать, но «отдать» неуместное слово

Для того, что каждый добыл для себя.

Лагерь Брута и Кассия разграбили воины Октавиана и Антония (Аппиан, «Гражданская война», кн. IV). Во время другой гражданской войны сторонники Флавиев, дойдя до Кремоны, хотя и наступила ночь, поспешили захватить штурмом эту богатую колонию, опасаясь, чтобы сокровища кремонцев не попали в руки к префектам и их заместителям. Ибо из практики было известно, по славам Тацита, «что добыча города, взятого штурмом, поступает к воинам, а города, сдавшегося на милость победителя, — начальникам» («История», кн. III).

6. И чем более ослаблена дисциплина, тем охотнее предоставляется воинству добыча, чтобы пред лицом угрожающей опасности, в виду неприятеля руки воинов не были связаны грабежом добычи, что неоднократно мешало одержать победу.

Когда Корбулон взял штурмом Воланд, крепость в Армении, «неспособное к войне население», по словам Тацита, «было продано в рабство, остальная добыча досталась воинам-победителям» (Тацит, «Летопись», кн. XIII). По свидетельству того же Тацита, в Бретани Светоний убеждал своих воинов продолжать беспощадное избиение до конца без помыслов о добыче, добавляя, что после победы все достанется им («Летопись», кн. XIV).

То же мы встречаем в других случаях. Добавь сюда то, что несколько раньше мы привели из Прокопия [21].

7. Бывают, однако, такие малоценные вещи, которые даже не стоит продавать с публичного торга. Такие вещи повсеместно обычно предоставляются захватчику с согласия народа К ним в древнеримской республике относились копья, дротики, топливо, фураж, кожаные мешки, кожаные кошельки, факелы и деньги на сумму менее серебряной сестерции. У Гел-лия мы читаем, что подобные изъятия добавлялись к воинской присяге (кн. XVI, гл 4).

С этим сходно то, что выдается в виде вознаграждения морякам, даже когда они за свою службу получают плату. Французы называют это расхищением или грабежом, включая сюда одежду, золото, а также серебро стоимостью меньше десяти экю («Постановления Франции», кн. XX, разд. XIII, ст. ст. 10 и 16). В других местах воинам отдается определенная доля добычи, как, например, в Испании, где то пятая часть [22], то третья, то, наконец, половина остается у короля, а седьмая, иногда десятая, часть — у командующего войсками, остальное же достается в собственность захватившим добычу, за исключением военных кораблей [23], которые целиком поступают королю («Законы Испании», кн. IV, разд. XXVI, ч. 2).

Глава VI   657

8. В некоторых странах раздел добычи производится в соответствии с продолжительностью службы, перенесенными опасностями и произведенными затратами, так, в частности, у итальянцев третья часть стоимости задержанного корабля поступает собственнику корабля-победителя, столько же получают собственники товаров, находящихся на корабле, и равную долю — те, кто участвовал в сражении (Consolato del Mare, гл. CCLXXXV).

Но бывает опять-таки, что те, кто несет боевую службу на свой риск и счет, не захватывают всей добычи, а должны отдать часть в казну или лицу, облеченному публичной властью. Так, если в Испании во время войны снаряжаются корабли на средства частных лиц, то часть их добычи достается королю, другая часть — морскому начальнику («Законы Испании», кн. XIX, разд. XXVI, ч. 2, зак. 14). По обычаям Франции морской начальник получает десятую часть добычи («Постановления Франции», кн. XX, разд. XIV, ст. 1); так же обстоит дело у голландцев, но здесь с них пятая часть добычи изъемлется государством (Instructlones Rei Maritimae, гл. XXII).

В сухопутной войне ныне всюду установлено, что при разграблении городов и в сражениях каждый присваивает себе то, что ему удается захватить; но при набегах захваченное общее имущество становится достоянием принимавших участие в экспедиции и подлежит разделу между ними сообразно их заслугам.

Применение вышеизложенного

XXV. В связи с изложенным необходимо знать, что если в пределах юрисдикции народа, не участвующего в войне, окажется спор о вещи, захваченной во время военных действий, то вещь должна быть присуждена тому, кому благоволят законы или обычаи народа, со стороны которого вещь была захвачена; если же ничего здесь нельзя доказать, то в силу общего права народов вещь должна быть присуждена самому народу, если только она захвачена во время военных действий.

Из сказанного нами ранее достаточно ясно, что отнюдь не всегда верно то, что приводит Квинтилиан в пользу фивян, будто в делах, которые могут быть внесены на судебное рассмотрение, не имеет никакой силы право войны и будто имущество, захваченное на войне, может быть удержано не иначе, как оружием же (кн. V, гл. 4).

Распространяется ли приобретение по праву войны на вещи, захваченные за пределами территории обеик воюющих сторон?

XXVI. 1. Вещи, не принадлежащие неприятелю, но найденные у неприятеля [24], не становятся собственностью захватившего, как мы уже сказали, ибо это не соответствует ни естественному праву, ни праву народов (настоящая глава, § V). Римляне так говорили Прусию: «Если бы та земля не составляла части владений Антиоха, то она никак не могла бы стать достоянием римского народа» [25] (Ливии, кн. LV). Когда же, однако, неприятель имеет на такие вещи какое-нибудь право, связанное с владением, как, например, право залога, право удержания, право сервитута, тогда ничто не препятствует им стать собственностью захватившего их.

2. Обычно возникает также вопрос, становятся ли собственностью захватившего вещи, добытые вне пределов территории обеих воюющих сторон; здесь ведется спор как в отношении вещей, так и в отношении лиц.

Если принять во внимание одно только право народов, то я полагаю, что тут место не имеет значения, подобно тому

658             Книга третья

как мы сказали, что и врага можно законно убить где угодно. Но тот, кому принадлежит верховная власть в той местности, может своим законом воспретить подобное убийство; а если закон будет нарушен, то он может требовать удовлетворения как за совершение преступления. Сходным образом говорится, что животные, пойманные на чужой земле, становятся собственностью поймавшего, но собственник земли может воспретить доступ туда (L. quod enim. D. de acq re dom L. Divus Pius D. de servit. praed. rust.).

В какой мере означенное право свойственно торжественной войне?

XXVII. Однако это внешнее лраво приобретения вещей, захваченных во время военных действий, настолько свойственно торжественной войне в силу права народов, что не имеет места в других войнах. Ибо в других войнах с иноземцами вещи не приобретаются вследствие войны, но приобретаются лишь при возмещении долга, уплату которого нельзя получить иначе (Сильвестр, на слово «война», ч. I, § 3 и 11, ст. 8).

В войнах гражданских независимо от их больших ил» меньших размеров не может произойти никакого перехода собственности иначе, кроме как в силу судебного решения.

Предыдущий | Оглавление | Следующий