|
Сегодня |
||
УНИВЕРСАЛЬНЫЙ УЧЕБНИК |
||
Предыдущий | Оглавление | Следующий
V. Прекращение договора доверенности.
V. Влияние смерти контрагентов на договор поклажи.
VI. Влияние несостоятельности на договор поклажи.
Наш закон определяет подряд, как такой договор, в силу которого одно лицо принимает на себя обязательство, за известное вознаграждение, исполнить своим иждивением предприятие (т. X, ч. 1, ст. 1737). Содержание договора подряда представляет собой комбинацию трудового и капиталистического элементов и занимает среднее место между личным наймом и поставкой. Из указанного определения закона, а также из бытовых проявлений этого договора обнаруживаются следующие характерные признаки подряда.
1. Трудовой элемент заключается в обязательстве исполнить работу в смысле создания какой-либо вещи. Этим признаком подряд приближается к
Шершеневич
Г.Ф. Учебник русского гражданского права - М.: «СПАРК», 1995. С.372
личному найму и отличается от поставки. Однако, как ни близок подряд к личному найму, между ними замечается разница. Рабочий предоставляет свой труд в распоряжение нанимателя и направляет его согласно указаниям последнего. Подрядчик же самостоятельно вырабатывает план достижения цели, которая ему указывается его контрагентом. Ему дают только задачу - построить мост, дом, достать затонувшее судно, перевезти вещи и т.п., но самый способ решения задачи предоставляется его свободному усмотрению. В значительном числе случаев такие работы требуют труда, превышающие физические силы одного лица. Подрядчик привлекает необходимую рабочую силу, становится посредником между рабочими и своим контрагентом. С рабочими он заключает договор личного найма и, пользуясь их трудом, направляет его по своему усмотрению.
2. Капиталистический элемент заключается в том, что подрядчик обязывается не только сделать нечто, создать вещь, но и передать контрагенту какие-либо принадлежащие ему вещи, хотя бы их пришлось еще приобрести. Передаются такие вещи, которые имеют своим назначением служить созданию новой вещи. Подрядчик доставляет материал, приобретает необходимые орудия, платит и кормит рабочих, одним словом, выполняет работу на свой счет, или, как выражается наш закон, на свое иждивение. Этим признаком подряд приближается к поставке и отличается от личного найма. Близость подряда и поставки обнаруживается в том, что оба договора имеют своим содержанием передачу вещей не индивидуальных, а определяемых родовыми признаками, что в момент заключения договора вещи эти могут и не принадлежать обязавшимся лицам на праве собственности, что между заключением и исполнением договора проходит некоторое время. Эта близость привела нашего законодателя к полному почти смешению указанных договоров, хотя такой ошибочный взгляд нашел себе поддержку даже в литературе (Данкварт). Между ними существует различие, не допускающее слияния их в одну форму. Поставка обязывает только к передаче вещей, а подряд обязывает сверх того к выполнению работы и сами вещи являются необходимым условием этой работы. Поэтому одна передача вещей еще не освобождает от обязанности и от риска, который продолжает лежать на обязанной стороне до выполнения работы, например, до постройки дома.
3. Закон вводит признак исполнения предприятия. Под этим выражением, не вполне точно отвечающим своему значению, понимается цельность работы, объединение ее общим планом самого подрядчика, наконец, употребление личных сил и материальных средств для определенной цели. В соединении с другими признаками и этот имеет свое значение. Между тем, наша практика старается придать ему решающее и исключительное значение. «Вступающий в обязательство подряда принимает на себя обязанность исполнить известное предприятие, тогда как личный наем не разумеет предприятия. Поэтому для определения того, какого рода соглашение состоялось между лицами договорившимися, следует обсудить, составляет ли содержание и предмет договора по обширности, сложности, ценности и другим признакам какое-либо предприятие или нет; в первом случае будет договор подряда, а в последнем личный наем» (кас. реш. 1877, №73). Но в том смысле, который придает предприятию практика,
Шершеневич
Г.Ф. Учебник русского гражданского права - М.: «СПАРК», 1995. С.373
едва ли этот признак способен служить цели отличия. Конечно, обязательство построить дом, устроить пруд и т.п. всякий назовет подрядом. Но в общежитии считается подрядчиком и тот, кто обязывается делать всевозможные мелкие поправки в доме, наклеить обои, переложить печи, выстлать пол в каретнике и т.п. Такие договоры, действительно, не будут личным наймом, а подрядом, при всей их сравнительной малоценное™, потому что, кроме труда, обязавшееся лицо передает еще и вещи, и притом, выполняет работу самостоятельно.
Постановление закона, что все лица, имеющие право заключать договоры, могут вступать в подряды (т. X, ч. 1, ст. 1739), конечно, разумеется само по себе. Но законодатель может ввести в заблуждение замечанием, что если договор имеет своим предметом торговое предприятие, для выполнения которого требуются установленные на право торговли свидетельства, то подрядчик не может принимать на себя обязательства свыше той суммы, на какую дает ему право полученное им свидетельство (т. X, ч. 1, ст. 1740). Это не значит, чтобы договор подряда был недействителен, а значит, что подрядчик должен внести дополнительные пошлины под страхом штрафа в случае обнаружения этого обстоятельства на суде и под страхом отказа со стороны нотариуса засвидетельствовать подобный договор (ср. Пол. о каз. подр. и пост., ст. 4). Форма договора подряда должна быть непременно письменная, и свидетельские показания не допускаются в случае отрицания контрагентами договора.
Договоры подряда с казною, как и все прочие договоры с нею, подчиняются общим правилам гражданского права, но, кроме того, закон в положении о законных подрядах и поставках дает еще подробные специальные постановления. За небольшими исключениями, правила эти имеют характер инструкции административным учреждениям, а не норм права, а потому не подлежат нашему рассмотрению.
Некоторые особенности обнаруживаются при заключении договора. Оно может происходить трояким образом: посредством торгов, посредством запечатанных объявлений, посредством торгов и запечатанных объявлений, а) Первый способ состоит в том, что на листе, на котором внесены имена желающих вступить в договор, записывается объявляемая каждым из них цена до тех пор, пока никто ниже цены предлагать не будет. В этом записывании цены содержится предложение со стороны каждого из торгующихся, а казенное учреждение принимает то из предложений, которое является для него наиболее выгодным. Предложение может быть сделано как на торгах, так и на переторжке, которая в большинстве случаев имеет главное значение. По окончании торгов казенное учреждение приступает к заключению договора и облечению его в форму (ст. 117). Но если подряд превышает установленную в законе сумму, то принятие предложения и, следовательно, в заключение договора зависит не от местного учреждения, а от высшей администрации. b) Совершение подряда посредством запечатанных объявлений состоит в том, что казенное учреждение посредством публикаций вызывает желающих вступить в договор, намечает предмет и некоторые условия, но не делает само предложение, а только ждет его. Предложения предъявляются исключительно в запечатанных пакетах, которые
Шершеневич
Г.Ф. Учебник русского гражданского права - М.: «СПАРК», 1995. С.374
вскрываются одновременно. Наиболее выгодное предложение принимается. Расчет казны основан на том психологическом соображении, что каждый, опасаясь более выгодных предложений со стороны других, поспешит с более выгодными условиями, с) Возможно, наконец, совершение договора подряда посредством совокупного употребления изустных торгов и запечатанных объявлений, рассчитанное опять таки на опасения перед неизвестностью содержания запечатанных пакетов, вскрываемых в тот момент, когда торги признаются законченными.
Другая особенность заключается в соединяемом с подрядом займе, который делает подрядчик у казны на основании закона. Для удобнейшего исполнения казенных подрядов допускается от казны пособие, которое закон называет задатком. Однако закон неправильно выражается в настоящем случае, - это не задаток, а заем. Верность этого взгляда обнаруживается из того, во-первых, что казна слишком надежный контрагент, чтобы обязательство ее нуждалось в обеспечении, а, во-вторых, из того, что выдаваемое пособие обеспечивается залогом рубль за рубль, а, следовательно, само оно не может считаться обеспечением. Если это не задаток, то отсюда получается тот вывод, что эта денежная сумма не теряется казной даже в том случае, когда договор нарушается по ее вине, потому, что долг всегда должен быть возвращен (кас. реш. 1880, № 115).
Литература: Победоносцев, Курс гражданского права, III, стр. 408-512; Гордон, Представительство в гражданском праве, стр. 64—99; Нерсесов, Понятие добровольного представительства в гражданском праве.
Под именем доверенности понимается договор, в силу которого одно лицо обязывается быть представителем другого. Доверенность является договорным отношением, а потому представительство по доверенности отличается от представительства по закону, со стороны, например, родителей, опекунов. Доверенность имеет своим содержанием услуги особого свойства. Этим договором лицо обязывается к юридической деятельности, к совершению юридических сделок от имени и в пользу другого. Договор, не направленный на этого рода деятельность, не обязывающий к представительству, не может считаться договором доверенности. По этому вопросу законодательства расходятся: французское и итальянское стоят на указанной точке зрения; напротив, другие, как испанское или швейцарское, не исключают возможности фактических услуг, чем смешивают доверенность с личным наймом, а швейцарское право принуждено было еще доверенность на юридические действия (Vollmachtsvertrag) признать видом доверенности вообще (Auftragsvertrag). Деятельность обязанного лица должна иметь в виду интерес контрагента, а не собственный:
Шершеневич
Г.Ф. Учебник русского гражданского права - М.: «СПАРК», 1995. С.375
Указанными признаками договор доверенности отличается от личного найма и от комиссии. С первым из указанных договоров доверенность сближает то, что в обоих обязательствах одно лицо предоставляет в распоряжение другого свой труд, но в доверенности он направлен на совершение юридических сделок, а в личном найме на фактическую деятельность. Поэтому отношения между врачом и пациентом, между подсудимым и защитником его на суде и т.п. принадлежат к договору личного найма, а не доверенности. Поверенный по гражданским делам является представителем своего клиента, подает исковое прошение, кончает дело мировой сделкой, а потому они связаны договором доверенности. Доверенность и комиссия объединяются в общем понятии поручения как предоставления одному лицу совершать юридические сделки в пользу и за счет другого. Но разница между ними состоит в том, что доверенность обязывает к совершению сделок от имени другого лица, а в комиссионном договоре сделки совершаются комиссионером от своего имени.
В римском праве существовал взгляд, находящий себе сторонников до сих пор в западной юриспруденции, по которому отличительными признаками доверенности являются безвозмездность услуги и либеральность профессии. Но безвозмездность опровергалась допущением гонорара, который следует признать другим названием платы за труд, а либеральность профессий с уничтожением рабства не имеет ни определенности, ни юридического значения. Следуя римскому праву, некоторые законодательства до сих пор признают безвозмездность существенной принадлежностью договора доверенности, так что, с их точки зрения, присоединение вознаграждения превращает доверенность в иное отношение. Таков взгляд германского гражданского уложения (§ 662). Большинство законодательств оставило это воззрение, однако римская традиция обнаруживается в положении, признающем безвозмездность обыкновенной принадлежностью договора доверенности, а соглашение о вознаграждении только случайностью в сделке. Большинство законодательств считает договор доверенности безвозмездным, если вознаграждение не было условлено (французский кодекс, § 1986, итальянский кодекс, § 1753, испанское уложение, §1711, австрийское уложение, §1004, швейцарское обязательственное право, § 392). Однако, и в такой форме взгляд на доверенность не может быть принят, как несогласный с ежедневным опытом, свидетельствующим, что обыкновенной принадлежностью договора доверенности следует признавать возмездность, а не безвозмездность, которая может считаться только случайной принадлежностью. Поэтому договор доверенности следует предполагать возмездным, если обратное не условлено. Наше законодательство ни слова не говорит о вознаграждении при доверенности, и это дает нам возможность применить к русскому праву положение о возмездности, как наиболее соответствующее явлениям действительности и другому положению, в силу которого никто не должен обогащаться на чужой счет без достаточного юридического основания (ср. т. XI ч. 2; Уст. торг., ст. 89 и т. XVI ч. 1; Учр. суд. уст., ст. 395). Наша практика высказалась по этому поводу не с достаточной ясностью (кас. реш. 1881, № 95).
Лицами участвующими в договоре доверенности, являются доверитель, обязывающий, и доверенный, обязанный к
Шершеневич
Г.Ф. Учебник русского гражданского права - М.: «СПАРК», 1995. С.376
представительству. Доверителем может быть лицо, которое по состоянию своему может вступать в договоры и притом по делам, не требующим личного присутствия (т. X, ч. 1, ст. 2293). В качестве доверителя могут выступать и юридические лица (т. X, ч. 1, ст. 2291). Практика наша признала, что и принимать доверенность могут юридические лица (кас. реш. 1882, № 152). Доверенными могут быть все те, кому по закону не воспрещено вступать в договоры (т. X, ч. 1, ст. 2294). Закон, очевидно,.сознает необходимость различия в объеме дееспособности доверителя и доверенного и суживает его для последнего, но недостаточно ясно (ср. стр. 177 и след.).
По договору доверенности доверенный может быть уполномочен на управление вообще всеми делами доверителя, или же на управление самостоятельной частью, например, имением, фабрикой, или на совершение 'отдельной какой-либо сделки или даже и нескольких, но заранее определенных. В первом случае мы имеем общую доверенность, во втором частную. Кроме того, тот и другой круг разрешаемых доверенному сделок может соответствовать объему полномочия, который вправе предполагать третьи лица на основании обычного порядка, или же этот круг может быть уже предполагаемого. В первом случае доверенность будет полной, во втором - ограниченной.
Срок, на который может быть выдана доверенность, зависит от взаимного соглашения, кроме случаев, когда срок этот определяется законом. Так, между прочим, доверенность на получение жалования и пенсии может быть выдаваема сроком не более, как на один год (т. X, ч. 1, ст. 2306).
Наш закон не высказывает нигде, что форма договора доверенности должна быть непременно письменная. В законе содержится только указание возможности засвидетельствования доверенности. Из этого практика выводит заключение, что договор должен быть совершен письменно, и даже доходит иногда до требования нотариальной формы, под угрозой недопущения свидетельских показаний. Однако не подлежит сомнению, и это признано практикой, что соблюдение формы может иметь значение только для внутренних отношений между доверителем и доверенным, но не для внешней стороны, не для лиц, с которыми доверенный вступает в сделки от имени доверителя. Для третьих лиц достаточна обстановка, способная вызвать в них предположение о наличности доверенности. Особенности договора доверенности, соединенного с представительством, не допускают возможности отрицания договора ни со стороны доверителя, ни доверенного. Как может отрицать договор доверенности доверитель, допустивший известное лицо к распоряжению в его имении или на фабрике? Как может отрицать договор доверенный, совершивший с посторонними лицами сделки от имени другого? По этим соображениям следует признать, что договор доверенности для внешних последствий может быть совершен и в словесной форме, хотя в действительной жизни доверенности совершаются чаще всего нотариальным порядком. Но для определения взаимных отношений доверителя и доверенного между собой необходима письменная форма сделки (т. X, ч. I, ст. 2308, 2309, 2310), и свидетельские показания в доказательство условий договора не могут быть приводимы.
Шершеневич
Г.Ф. Учебник русского гражданского права - М.: «СПАРК», 1995. С.377
Обязанности доверенного сводятся, главным образом: а) к точному исполнению поручения согласно данному полномочию и b) к представлению отчета в своей деятельности.
1. Исполнение поручения составляет цель договора и вместе с тем основную обязанность доверенного. Если это было поручение совершить одну или несколько определенных сделок, то заключением их, согласно указаниям доверителя, доверенный выполняет свою обязанность. Если же ему была дана общая доверенность на управление делами доверителя, то он должен сообразовать свои действия с выгодой последнего. Пользуясь предоставленной ему самостоятельностью, доверенный должен изыскивать лучшие способы обеспечения интересов доверенного. В этой деятельности он должен руководствоваться данным ему полномочием и не выходить из указанных ему границ (т. X, ч. 1, ст. 2326). При отсутствии договорного полномочия, он должен ограничиться кругом сделок, обыкновенно допускаемых в такого рода отношениях. Во всяком случае, нарушение границ данного ему полномочия, насколько оно не выходит за пределы предполагаемого полномочия, влияет только на ответственность доверенного перед доверителем, но не на действительность заключенных с третьими лицами сделок.
2. Деятельность доверенного не подлежит постоянному надзору со стороны доверителя. Сделки совершаются чаще всего в его отсутствие, не на его глазах. Поэтому естественно требование доверителя, чтобы доверенный открыл ему свои действия, а это достигается представлением отчета. В отчете должны быть указаны совершенные сделки, полученные и израсходованные суммы. Особенно подробные правила об отчете доверенных содержатся в нашем законодательстве по поводу торговой доверенности.
3. Доверенный обязан лично исполнить данное ему поручение. Но в некоторых случаях ему принадлежит право передоверия, а именно, когда оно предоставлено ему доверителем или когда оно необходимо ввиду возможности ущерба для доверителя, а) Если право передоверия предоставлено было доверенностью, то доверенный может передать свои обязанности другому лицу (т. X, ч. 1, ст. 2329). Притом, в доверенности может быть указано лицо, которому доверенный вправе передать свои полномочия, и тогда он не отвечает за его деятельность. Но если личность эта не была предусмотрена, то доверенный должен проявить полное внимание и осторожность в выборе такого лица, на доверенном лежит ответственность за действия своего преемника, явно не способного к порученной ему задаче. За исключением этого последнего случая, доверенный свободен от ответственности, потому что лицо, получившее доверенность от доверенного по предоставленному ему на то праву, должно быть рассматриваемо не как доверенный этого доверенного, а как доверенный их общего доверителя (кас. реш. 1873, № 1475). Доверитель может обращаться с иском непосредственно к преемнику. Отношение к первому доверенному прекращается или сохраняется, смотря по тому, имело ли передоверие своей целью полную передачу доверенности или только временное сложение с себя обязанностей. b) Если право передоверия не было указано в доверенности, то доверенный вправе передать свои полномочия только в случае крайней необходимости, когда упуще-
Шершеневич
Г.Ф. Учебник русского гражданского права - М.: «СПАРК», 1995. С.378
ние это могло бы причинить существенный ущерб доверителю, например, когда приехавший на нижегородскую ярмарку заболел и не может вести его дело. Он отвечает перед доверителем за выбор лица. Если же в доверенности находится прямое запрещение передавать ее другому, то доверенный отвечает не только за выбор лица, но вообще за все действия своего преемника, потому что все невыгодные последствия передоверия являются последствием нарушения с его стороны договора.
Они сводятся к вознаграждению доверенного и к возмещению всех расходов, понесенных им при исполнении поручения. Принятие на себя обязательств по сделкам, заключенным со стороны доверенного, не составляет обязанности, а является законным последствием представительства и потому не зависит от его воли. Общепринятое и указанное нашим законом упоминание о том, что доверитель верит и спорить и прекословить всему сделанному доверенным не будет (т. X, ч. 1, ст. 2307), представляется совершенно излишним.
1. Если в настоящее время вознаграждение следует считать обыкновенной принадлежностью договора доверенности, то доверитель обязан уплатить доверенному вознаграждение в том размере, какой был определен соглашением, а за отсутствием особых по этому предмету условий - законом (например, для присяжных поверенных), наконец, при отсутствии соглашения и законного определения, - в размере, соответствующем плате, принятой в данном круге отношений. На величину вознаграждения не имеет никакого влияния успех или неудача при выполнении данных доверенному поручений.
2. Доверитель обязывается к возвращению расходов, понесенных доверенным при исполнении поручения, если он употребил на то свои деньги, например, при поездке, при угощении контрагента, довольно распространенном в торговом быту. Расходы должны быть целесообразные и соответствовать положению доверенного и состоянию доверителя. Управляющий громадным заводом может позволить себе поездку в первом классе, тогда как иной приказчик по закупке хлеба допустит роскошь, если поедет во втором.
Закон наш указывает следующие причины прекращения договора доверенности (т. X, ч. 1, ст. 2330).
1. Действие доверенности прекращается окончательным исполнением поручения, возложенного на доверенного. В этом случае предполагается, что доверенность дана была на одну или несколько определенных сделок.
2. Если доверенность была выдана на срок, то истечение срока договора также прекращает право и обязанность представительства. Однако, для третьих лиц, знавших существование отношения по доверенности и не знавших срочности договора, наступление срока не имеет значения, если доверитель не довел о том до общего сведения. Доверитель продолжает отвечать по сделкам, совершенным доверенным по окончании фока доверенности, но все понесенные им от того убытки он может переложить на доверенного. Тем менее, может возникнуть сомнение относительно силы заключенных доверенным сделок, срок
Шершеневич
Г.Ф. Учебник русского гражданского права - М.: «СПАРК», 1995. С.379
исполнения по которым наступает по окончании срока доверенности (ср. кас. реш. 1875, №646).
3. Доверенность прекращается уничтожением доверенности со стороны доверителя, т.е. односторонней его волей. Это право принадлежит ему несомненно во всякое время, и никакое условие не может лишить его этой возможности. Однако, одностороннее прекращение останавливает деятельность доверенного, лишает его права совершать сделки, но не освобождает доверителя от исполнения лежащих на нем обязанностей, т.е. вознаграждения доверенного и возмещения расходов. Сделки, заключенные доверенным и иные его действия, совершенные для исполнения поручения до извещения доверителем третьих лиц о прекращении доверенности, сохраняя полную юридическую силу по отношению к третьим лицам, лежат исключительно на ответственности доверителя (т. X, ч. i, ст. 2334).
4. Действие доверенности прекращается также заявлением доверенного о желании сложить с себя принятую им обязанность, т.е. односторонней его волей. Такое заявление должно быть настолько своевременным, чтобы доверитель мог обеспечить себя другим доверенным и предупредить возможность ущерба от отсутствия в известное время доверенного лица в известном месте. Неожиданный отказ продолжать поручение доверителя создает для доверенного обязанность возместить весь причиненный вред. Заблаговременность отказа обнаруживается из закона, который обязывает доверенного уведомить доверителя не о сложении с себя, а о намерении сложить с себя принятую обязанность (т. X, ч. 1, ст. 2333).
5. Договор доверенности отнесен нашим законодателем к обязательствам личным в особенности. Действительно, такой характер его вытекает из существа отношения, основанного на взаимном доверии, на предположении честности и способности в контрагенте. Поэтому смерть доверителя или доверенного влияет разрушающим образом на силу договора. Исключение допущено нашим законодательством для торговой доверенности, ввиду того, что доверенный связан как бы с торговым предприятием, а не с хозяином его (т. X, ч. 1, ст. 1238, прил. ст. 19). К смерти наш закон приравнивает и другие обстоятельства: лишение всех прав состояния или всех особенных прав и преимуществ, лично и по состоянию присвоенных, или же признание одного из них безумным, сумасшедшим, несостоятельным или пропавшим без вести, хотя некоторые из этих обстоятельств, как, например, несостоятельность доверенного, не должны бы иметь влияние на силу договора.
6. Приведенные основания прекращения доверенности предусмотрены нашим законодательством. Возможны однако случаи, не подходящие под те, которые перечислены законом. Так, устранение цели договора доверенности способно привести к тем же последствиям. Доверенность, данную управляющему имением, нужно считать прекратившейся, когда имение продается с публичного торга за долги доверителя; прекращается доверенность приказчику, когда закрывается торговля; теряет силу доверенность на управление домом, если дом сгорает.
Шершеневич
Г.Ф. Учебник русского гражданского права - М.: «СПАРК», 1995. С.380
Литература: Марков, Заметки о вопросах, возникающих из договора об отдаче на сохранение («Ж. Гр. и Уг. Пр.», 1875, №№ 3 и 5, 1876, №№ 5 и 6); Победоносце в , Курс гражданского права, т. III, стр. 457-468; Никонов, Секвестрация в гражданском праве, 1900.
Под именем поклажи понимается договор, в силу которого одно лицо обязывается к сохранению движимой вещи, отданной ему для этой цели другим. Рассматривая характерные признаки, находим следующее.
1. Сохранение вещи в целости составляет существенный признак договора поклажи, которая оттого нередко носит название по этому признаку, так, например, наше законодательство употребляет безразлично выражения: поклажа и отдача на сохранение. Хранение вещи представляет особого рода услугу, личное действие, и с этой стороны поклажа приближается к личному найму. Из этого признака вытекают уже сами собой другие характерные черты этого договора: а) Сохранение вещей связано с помещением их в таком месте, в котором они были бы безопасны от внешних влияний и присвоения другими лицами. Поэтому взявший на сохранение обязан озаботиться нахождением для отданных ему вещей удобного помещения у себя или у других. С этой стороны поклажа приближается к имущественному найму. b) Понятие о сохранении исключает возможность пользования вещью, как это имеет место при имущественном найме и ссуде, где пользование чужой вещью соединяется с сохранением ее неприкосновенности, с) Отдача вещи для сохранения предполагает необходимость возвращения ее. Вещь не переходит в собственность лица, принявшего ее, и даже во владение, а только в его заведование. Поэтому отдавший вещь имеет право потребовать вещь обратно и, так как сохранение производилось исключительно в его интересе, то последний может предъявить это требование всегда, хотя бы договор заключен был на срок. Очевидно, что возвращена должна быть та же самая вещь, которая была отдана, а не подобная вещь, d) Договор имеет своей главной и непосредственной целью сохранение вещей и в этом состоит отличие поклажи от таких юридических отношений, где хранение является только следствием содержания обязательства, как например, залога движимостей.
2. Отдаваемы на сохранение могут быть только движимые вещи. Права не нуждаются в сохранении, за отсутствием физической оболочки, но если они связаны с внешней формой, выражены в документе, то последний, как вещь, может быть отдан на сохранение. Недвижимости не могут быть отданы на сохранение не потому, как утверждают некоторые, что не нуждается в том, так как это очевидно неверно по отношению к домам, а потому, что этому противится природа договора поклажи. Поклажа представляет собой сложный договор, в котором сплетаются элементы личного и имущественного найма. В отношении недвижимостей предоставление помещения является излишним и сохранение их ограни-
Шершеневич
Г.Ф. Учебник русского гражданского права - М.: «СПАРК», 1995. С.381
чивается только личным наблюдением за ними, другими словами, хранение недвижимостей создает только личный наем, а не поклажу, предполагающую и элемент имущественного найма, в котором отдавший на сохранение играет роль нанимателя (contra австр. улож., § 960). По нашему закону, в поклажу могут быть отдаваемы вещи, деньги и акты (т. X, ч. I, ст. 2100). Практика наше еще более суживает круг вещей, отдаваемых на сохранение, исключая из него одушевленные предметы, как например, скот, пчелы (кас. реш. 1873, № 1377; 1875, № 982). Однако для такого исключения нет никаких оснований ни в существе договора поклажи, ни в постановлениях нашего законодательства, так как собака, лошадь, корова представляют собой такие же вещи, с юридической точки зрения, как и мебель, одежда. Из существа и цели поклажи следует, что предметом, отдаваемым на сохранение, может быть только вещь, определенная индивидуальными признаками, что ни тленные, ни заменимые вещи, если только им не придано свойство незаменимых, не составляют предмета, пригодного для поклажи (кас. реш. 1893, № 95).
3. По взгляду римского права безвозмездность составляет существенный признак поклажи, так что установление вознаграждения за хранение превращает этот договор в другой. Верны римской точке зрения и многие современные законодательства, которые также признают, что безвозмездность относится к существу договора поклажи. Сюда относится французский кодекс (§1917). Напротив, другие законодательства относят безвозмездность только к обыкновенным принадлежностям и допускают вознаграждение по соглашению; к этой группе относятся австрийское (§ 969). Наконец, новейшие законодательства, как германское уложение, устанавливают даже предположение возмездности поклажи (689). Несомненно, что эта последняя точка зрения представляется наиболее правильной. Конечно, поклажа развилась из чисто нравственных отношений, на почве дружбы, и действительно такой она являлась в первоначальных памятниках истории русского права - «занеже ему благо деял и хранил» (Р. Пр. Карамз. спис., ст. 46). Но в настоящее время поклажа создала ряд сделок на торговой почве, где безвозмездность не имеет места и, несмотря на то, поклажа не потеряла своего прежнего юридического облика. Наше законодательство не исключает возможности вознаграждения за хранение, хотя и не предполагает его без наличности соглашения (т. X, ч. 1, ст. 2107). Соответственно тому, установлено или нет вознаграждение, договор поклажи будет двусторонним или односторонним.
Лица, заключающие договор поклажи, называются: покладчик, т.е. лицо, отдавшее вещь на сохранение, и приемщик, т.е. лицо принявшее вещь на сохранение. Покладчиком не должен быть непременно сам собственник - поклажа может быть совершена по доверенности (т. X, ч. 1, ст. 2100). Хотя наш закон предполагает возможность отдать на сохранение только собственные вещи, однако нет никаких препятствий к передаче чужих вещей и без доверенности. Например, у меня находятся чьи-либо вещи, которые стесняют меня в желании переменить квартиру. Если эти вещи будут отданы кому-нибудь на сохранение, то это лицо будет обязано возвратить их по требо-
Шершеневич
Г.Ф. Учебник русского гражданского права - М.: «СПАРК», 1995. С.382
ванию отдавшего ему вещи или собственника, т.е. его обязанности будут те же, как и всякого другого приемщика.
Для отдачи и принятия на сохранение необходима наличность общей гражданской дееспособности. Принимать на сохранение не могут лица, которые по закону не имеют права вообще обязываться договорами и, сверх того, монашествующие, монастыри и их настоятели (т. X, ч. 1, ст. 2101). Принятие вещи на сохранение со стороны лица недееспособного поражает сделку недействительностью и покладчик не может требовать возвращения вещи (т. X, ч. 1, ст. 2102), хотя бы она была в составе имущества приемщика. Это правило нельзя не признать слишком суровым и несогласованным с представлением о недопустимости обогащения на чужой счет без достаточного основания. Только в том случае не наступают такие решительные последствия, если покладчик докажет, что ему при совершении договора неизвестны были обстоятельства, по которым взявший вещи не мог принимать их. Это исключение опять-таки представляется недостаточно обоснованным, так как причина недействительности скрывается в интересе недееспособного, а не его контрагента. При обратном положении, когда лицом недееспособным оказывается покладчик, он не лишается права требовать от дееспособного приемщика возвращения отданных на сохранение вещей (т. X, ч. 1,ст. 2102).
Договор поклажи относится к числу таких, для совершения которых недостаточно одного соглашения сторон, но необходима еще и передача вещи. Как и заем, поклажа приобретает юридическую силу только со времени вручения вещей приемщику. До этого момента нет еще договора поклажи, потому что из одного соглашения не могут возникнуть те обязанности приемщика, хранение, возвращение, которые характерны для этого договора.
Передача вполне достаточна для действительности договора, но для доказательной силы сделки необходима еще письменная форма. Вопрос о форме поклажи по русскому законодательству возбуждает не мало сомнений. Дело в том, что по закону договор об отдаче и приеме на сохранение совершается или через письменный акт или просто передачей поклажи, с распиской в том или без расписки (т. X, ч. 1, ст. 2104), следовательно, допускается как письменная, так и словесная форма. Но приведенная статья имеет общее значение, охватывает как те случаи, когда требуется письменная форма, так и те случаи, когда допускается словесная. Из сопоставления с другими статьями обнаруживается, что письменная форма представляет общее правило и, не составляя существенной принадлежности сделки, является необходимым доказательством в случае отрицания со стороны приемщика факта принятия вещей на сохранение (т. X, ч. 1, ст. 2111). Акт, удостоверяющий договор поклажи, называется сохранной распиской. Закон требует, чтобы она была вся от начала и до конца написана рукой приемщика, однако это правило не согласуется с новыми процессуальными постановлениями и потому одна подпись совершенно достаточна для доказательной силы документа. В виде исключения допускается словесная форма для а) необходимой поклажи, 2) при отдаче воинскими чинами вещей своих, по случаю внезапного скорого отправления в поход или в откомандировку, на сохра-
Шершеневич
Г.Ф. Учебник русского гражданского права - М.: «СПАРК», 1995. С.383
нение хозяевам, у которых они стояли на квартире, с) для поклаж, составляющих торговую сделку (т. X, ч. 1, ст. 2112).
Необходимость письменной формы, как единственного доказательства, и устранение свидетелей представляются особенно суровыми в отношении такого договора, как поклажа, который нередко основывается на началах дружбы и близкого знакомства. Эта суровость со стороны законодателя объясняется опасением, чтобы под видом поклажи не скрывался заем. Возможность подобной симуляции, в свою очередь, обусловливается различными причинами. В прежнее время не последнюю роль играл общественный предрассудок, не допускавший дворянина до унизительного займа у разночинца или крестьянина. Иногда здесь замешано мелочное желание избежать платежа налога, так как поклажа совершается на простой бумаге, а заем не вексельной бумаге. Наконец, к притворности побуждает и прямое преимущество прав покладчика сравнительно с правами заимодавца: по заемному письму или векселю кредитор удовлетворяется по соразмерности с другими, а вещи, отданные на сохранение, оставаясь собственностью покладчика, не входят в конкурсную массу (т. X, ч. 1, ст. 2119). Ввиду последнего обстоятельства наш закон, хотя и дозволяет отдавать деньги в поклажу, но для предупреждения скрытого займа, стремится установить незаменимость их точным обозначением в документе рода монеты, года ее чеканки, номеров государственных кредитных билетов и иных денежных бумаг (т. X, ч. 1, ст. 2111).
Обязанности принявшего вещь по договору поклажи сводятся главным образом к двум - хранению и возвращению.
1. Обязанность сохранения вещи предполагает принятие по отношению к ней всех мер, необходимых для предотвращения возможности гибели ее или повреждения. Отсюда вытекает необходимость для приемщика прилагать известную заботливость к вверенной вещи. Степень внимания, требуемая законом от приемщика, определяется тем старанием, какое он прилагает к собственному своему имуществу (т. X, ч. 1, ст. 2105), хотя бы она была ниже меры, прилагаемой каждым благоразумным хозяином. Однако такая степень внимания может быть признана достаточной в обыкновенном, предполагаемом со стороны закона, случае безвозмездной поклажи. Если же приемщик принимает вещи на сохранение за вознаграждение, то он уже не вправе оправдываться тем соображением, что он также небрежен и в собственных делах. От него можно требовать внимания к принятой вещи, какого он сам вправе был бы ожидать от всякого другого, какое общепринято в подобного рода делах. Само собой разумеется, что приемщик не отвечает за гибель или повреждение, происшедшие случайно, от чрезвычайного события. Закон идет далее и признает, что каждому собственные вещи дороже чужих, а потому слагает с приемщика ответственность даже в том случае, когда он мог спасти вверенные ему вещи, но не иначе, как со значительной при том потерей собственного своего имущества (т. X, ч. 1, ст. 2105). Из той же обязанности хранения вытекает недопустимость пользования отдаваемыми на сохранение вещами (т. X, ч. 1, ст. 2107). Если приемщику предоставлено будет пользование по договору, то вместо поклажи мы будем
Шершеневич
Г.Ф. Учебник русского гражданского права - М.: «СПАРК», 1995. С.384
иметь ссуду или имущественный наем, как бы стороны ни называли сами свое отношение. Так как приемщик обязан только хранить вверенную ему вещь, то для него должно быть безразлично содержание отданного ему под замком или печатью сундука или пакета (т. X, ч. 1, ст. 2107). Б случае вскрытия оболочки, на приемщика переходит тяжелая обязанность доказывать отсутствие тех вещей, существование которых утверждает покладчик.
2. С принятием вещи на сохранение соединяется обязанность возвращения ее. Возвращена должна быть непременно та же самая вещь, а не подобная только. Она должна быть выдана в таком состоянии, в каком она находится в момент предъявленного требования, предполагая, что она не потерпела ухудшений со времени отдачи по вине приемщика. Если вещь повредилась вследствие естественных ее свойств, или от случайных причин, то убыток падает на поклад-чика. Если же повреждение произошло от невнимания приемщика, то он не освобождается от ответственности, например когда моль съела отданную скорняку шубу. С другой стороны, вместе с вещью должны быть выданы все приращения, плоды, создавшиеся после отдачи на сохранение. Если наследник принявшего чью-либо вещь на сохранение, по неведению о том, продаст или употребит ее на свои надобности, то он обязан возвратить полученные им за вещь деньги или заплатить за употребленные им для собственной пользы чужие вещи по оценке (т. X, ч. 1, ст. 2109). В приведенной статье закон не исключает иска о праве собственности, а предусматривает тот случай, когда покладчик предпочитает обратиться с иском к приемщику.
Вещь должна быть возвращена тому именно лицу, которое отдало ее приемщику на сохранение, или тому, от имени которого она была отдана, или же лицу, уполномоченному по договору получить вещь (т. X, ч. 1, ст. 2J08). Приемщик не обязан и не вправе требовать доказательств, удостоверяющих право собственности на вещь. Однако, когда приемщик узнает сам или будет уведомлен, что вещь, им принятая, украдена или иным противозаконным способом добыта, то он должен воздержаться от отдачи вещи и обязан сообщить ближайшей власти.
Возвращение должно последовать по первому требованию покладчика, хотя бы в договоре установлен был срок, потому что он назначен исключительно в интересе покладчика. Не возвративший поклажи по первому требованию обязан сверх возвращения самой вещи, отданной ему на сохранение, заплатить за все понесенные истцом, вследствие задержания вещей, убытки, в том числе и узаконенные 6 % с находившихся у него на сохранении денег (т. X, ч. 1, ст. 2115). Кроме того, последствием отказа возвратить является ответственность приемщика даже за случайные повреждения и гибель, если они наступили после этого момента (т. X, ч. 1, ст. 2105). Так, например, были отданы на сохранение мешки с солью и по требованию покладчика не были своевременно возвращены; случившееся после того наводнение испортило соль, но этот случай не слагает ответственности с приемщика (кас. реш. 1890, № 71).
1) Если договор односторонний, т.е. безвозмездный, то на покладчике лежит обязанность возместить ущерб, причиненный приемщику хранением чужих вещей, например расходы по пере-
Шершеневич
Г.Ф. Учебник русского гражданского права - М.: «СПАРК», 1995. С.385
возке при перемене помещения, издержки на содержание животных и т.п. 2) Если договор двусторонний, т.е. установлено было вознаграждение, то покладчик обязан уплатить его приемщику. Однако последний не вправе задерживать вещи под предлогом неплатежа ему условленного вознаграждения, потому что требование возвращения основывается не только на обязательственном праве, но и на вещном праве покладчика. Подобное задержание включает за собой все последствия, соединенные с отказом возвращения.
Договор поклажи, как чисто имущественный, мало связанный с личностью обоих контрагентов, переходит во всем своем составе на наследников. Так как право собственности на вещь, отданную на сохранение приемщику, остается за покладчиком и приемщик не владеет, а только держит чужую вещь, то право требовать возвращения не подлежит действию давности (т. X, ч. 1, ст. 2113). Но для наследников закон наш устанавливает особые положения, устраняющие действие этого правила, и создает ничем не оправдываемое исключение.
1. В случае смерти приемщика наследники обязаны, до (?) вступления их в права по имению, им оставленному, сделать, в течение 6-месячного срока со дня открытия наследства, вызов тех, которые имеют у себя сохранные расписки от умершего. Вызываемые для предъявления сохранники расписок обязаны, в течение 6 месяцев, со дня последнего пропечатания вызовов в публичных ведомостях, предъявить их, без чего они лишаются права взыскания по ним; в случае же благовременного предъявления своих расписок, лица эти пользуются впоследствии правом иска во все продолжение 10-летней давности. Таким образом, наследники приемщика обязываются возвратить поклажу только тогда, когда а) покладчик своевременно отозвался на вызов и предъявил расписку, а также b) когда они упустили сделать вызов (т. ч. 1 ст. 2113 п. 2 и 3). Так как подобных публикаций никто не читает, то наследники намеренно могут воспользоваться предоставленным средством и присвоить себе на законном основании чужое имущество. Вещь отдается на сохранение обыкновенно ввиду предполагаемого продолжительного отсутствия, и потому установленный законом срок является до невозможности кратким. Представим себе, что кто-нибудь уехал на год за границу, оставив свои драгоценности у лучшего друга; вскоре после отъезда неожиданная смерть приемщика дает его наследнику право сделать немедленный вызов, который, конечно, не достигает покладчика; по возвращении через год последний окажется лишенным всех своих вещей, которые он вверил своему другу и которыми, на его же глазах, будет пользоваться наследник. Подобное положение нельзя не признать и несправедливым, и не соответствующим правовому порядку.
2. В случае смерти покладчика наследники его обязаны также в течение 6 месяцев со дня открытия наследства вызывать через публичные ведомости лицо, принявшее вещь на хранение (т. X, ч. 1, ст. 2113 п. 4). Наследники, не учинившие такого вызова в течение этого срока, лишаются права требовать возвращения вещи. Если же они своевременно сделали публикацию, то право их прекращается только 10-летней давностью, которая в сущности здесь не должна бы иметь применения, потому что нет лица, приобретшего вещь по давностному владе-
Шершеневич
Г.Ф. Учебник русского гражданского права - М.: «СПАРК», 1995. С.356
нию. Так как указанный порядок вызова имеет своей целью сократить ответственность приемщика, то наследники покладчика не могут объяснить упущения вызова даже неизвестностью им лица приемщика.
Вещь, отданная на сохранение, продолжает оставаться собственностью покладчика. Отсюда следует, что, в случае несостоятельности приемщика, находящиеся у него на сохранении вещи не поступают в конкурсную массу и могут быть вытребованы покладчиком (т. X, ч. 1, ст. 2119). В случае несостоятельности покладчика, отданные им на сохранение вещи входят в состав конкурсной массы. Закон не только дает право конкурсному управлению вытребовать вещи от приемщика, не еще возлагает на последнего обязанность самому заявить с находящихся у него вещах, в установленные публикацией сроки для предъявления претензий. Если приемщик пропустит этот срок не по небрежности, а по каким-либо непреодолимым препятствиям, но все же успеет заявить о том во время продолжающегося конкурса, то от него принимаются вещи без дальнейших последствий (т. X, ч. 1, ст. 2123). Если же приемщик не заявил о находящихся у него на сохранении вещах в течение всего конкурсного производства, то, сверх отобрания от него вещей, он подвергается штрафу в размере 20 % с цены вещей или суммы денег, бывших у него на сохранении. В стремлении оградить интересы кредиторов, закон доходит до явной несправедливости к приемщику, ничего не знавшему о несостоятельности своего покладчика.
Кроме указанных общих постановлений о договоре поклажи, существуют особенные правила, необходимость которых объясняется особенностью сделок.
1. Необходимая поклажа или, как ее называли римляне, - несчастная (depositum miserabile), вызывается чрезвычайными обстоятельствами, пожаром, наводнением, кораблекрушением и тому подобными случаями, когда не может быть и речи о выборе контрагента, а вещи отдаются первому, попавшемуся навстречу. Конечно, договор существует и здесь, но особенность положения требует и особых правил. Прежде всего можно было бы ожидать, что отсутствие дееспособности у приемщика не будет иметь влияния на отношение. Но закон наш не делает в этом случае отступления от общих правил. Исключение, допускаемое нашим законом, состоит в форме договора, которая не требует письма, так что договор может быть доказываем свидетелями (т. X, ч. 1, ст. 2112 п. 1).
2. Западные законодательства считают особым видом поклажу в гостиницах. Предполагается, что содержатели последних обязываются особым вниманием к вещам останавливающихся у них путешественников. Поэтому они признаются ответственными за кражу и повреждения, причиненные вещам остановившихся в гостинице лиц, насколько вред причинен прислугой гостиницы и посторонними лицами в ее стенах. Ответственность содержателей гостиниц основывается на договоре, потому что она не зависит от соглашения. Все отношение построено на аналогии с договором поклажи, хотя некоторые западные законодательства приравнивают этот случай к необходимой поклаже (французский кодекс, § 1952 и 1953). Наше законодательство не знает этого вида поклажи, а напротив, постановляет, что лица, останавливающиеся в трактир-
Шершеневич
Г.Ф. Учебник русского гражданского права - М.: «СПАРК», 1995. С.387
ных заведениях, могут по обоюдному соглашению с хозяином отдавать ему на сохранение денежные суммы или вещи свои с распиской, запечатанными или незапечатанными, по счету денег и по оценке вещей. В первом случае содержатель ответствует лишь за целость пакетов и печатей, а в последнем за количество суммы и целость вещей (т. X, ч. 1, ст. 2124). Одним словом, поклажа в гостинице подчиняется у нас общим правилам (кас. реш. 1874, №777 и указанное в нем бывшее исключение для нижегородской ярмарки).
3. Под именем секвестра понимается поклажа, совершаемая частными лицами или судебной властью, ввиду опасения, чтобы одна из сторон не присвоила и не отчудила вещь, составляющую предмет спора. Отсюда видно, что секвестр может быть а) договорный (т. X, ч. 1, ст. 1394) или б) судебный (Уст. гражд. суд., ст. 1009-1020). Договорный секвестр представляет собой соглашение тяжущихся между собой, в силу которого они отдают спорную вещь третьему лицу, обязывающемуся выдать ее тому, кому присудит суд. Следовательно, третье лицо обязывается к хранению вещи и к возвращению ее в зависимости от судебного решения. Оно вправе выдать ее только тому лицу, чье право будет признано судом, и выдача вещи другому обязывает его возместить весь вред, причиненный тому, за кем признано право. Так как секвестр установлен соглашением, то в силу нового взаимного соглашения тяжущиеся могут взять вещь обратно. Принявший вещь на хранение может и обязан возвратить вещь до судебного решения, если обе стороны совместно заявляют требование. Последнее положение не относится, конечно, к судебному секвестру.
4. Некоторые особенности представляет поклажа в товарных складах, когда отдаваемые вещи подлежат обезличению, т.е. смешению с другими однородными (Уст. торг., ст. 766-819). Договор совершается в форме складочного свидетельства. Главная особенность этого вида поклажи состоит в том, что товарный склад обязывается возвратить не ту же самую вещь, а только однородную, такого же качества и в том же количестве. Однако здесь нет займа и покладчик не кредитор товарного склада. Ему принадлежит не обязательственное право, а право собственности. Дело в том, что между вещами, отдаваемыми со стороны нескольких лиц товарному складу, образуется смешение, которое служит новым основанием права собственности для них.