Предыдущий | Оглавление | Следующий

§ 3. Допустимость в российском уголовном процессе доказательств, полученных из источников в иностранном государстве

Часть 2 ст. 50 Конституции РФ предусматривает правило недопустимости использования в уголовном процессе доказательств, полученных с нарушением федерального закона. Действующий УПК РСФСР дает определение доказательств, закрепляет формы и способы их фиксации, устанавливает условия их относимости и допустимости.

Однако в последнее время все чаще возникает вопрос о допустимости доказательств, полученных из источников в иностранном государстве. Какой статус будут иметь в уголовном процессе "фактические данные", полученные в порядке правовой помощи по уголовным делам?

Как известно, "федеральный закон" (о котором идет речь в Конституции) порядка закрепления и использования доказательств, полученных из иностранных источников, не определяет. Более того, согласно разъяснениям Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, "если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией Российской Федерации права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами". Такой подход ставит под сомнение юридическую силу доказательств, полученных в иностранном государстве, и, соответственно, лишает (если дословно следовать требованиям УПК) направление многих международных поручений всякого смысла.

Между тем в уголовно-процессуальной науке проблема использования доказательств, полученных из иностранных государств в порядке правовой помощи, практически не рассматривается[1]. Одним из первых попытку затронуть "международно-правовой аспект" доказательств предпринял Г.М.Миньковский. По его мнению, понятие фактических данных, полученных с нарушением закона, которое дано в ч. 3 ст. 69 УПК, "в определенных случаях нуждается в расширительном толковании, так как в процессе производства по некоторым уголовным делам негативные последствия вызывают не только нарушения норм российского законодательства, но и норм международного права и международных договоров. Согласно Конституции РФ (ч. 4 ст. 15) они признаются составной частью правовой системы России и, следовательно, подлежат применению при расхождении между ними и внутренним законодательством"[2]. Как видим, речь идет о "материальном" аспекте проблемы (негативные последствия преступления вызывают нарушения не только российского, но и международного права). В то же время обращает внимание рекомендуемая Г.М.Миньковским возможность "расширительного" толкования ст. 69 УПК РСФСР. Однако норма ст. 69 не может расширительно толковаться хотя бы потому, что она основывается на положениях Конституции РФ (ч. 1 ст. 49, ч. 2 ст. 50). Нельзя согласиться и со следующими высказываниями Г.М.Миньковского: "Отдельные нормы международного права детальнее регулируют некоторые вопросы, другие – отсутствуют в УПК. Например, Конвенции против пыток, других бесчеловечных или унижающих человеческое достоинство видов обращения дают четкие характеристики запрещенных видов обращения... С учетом характера дела следователь или суд могут прийти к выводу о необходимости при решении вопроса о допустимости доказательств использовать нормы международного права и международных договоров"[3]. Нормы международного права не могут "присутствовать" в российском УПК по той простой причине, что это – нормы различных правовых систем. Характеристики же "запрещенных видов обращения" по Конвенции против пыток 1984 г. представляют собой объективную сторону международного преступного деяния и также не должны включаться в УПК. Таким образом, Г.М.Миньковский говорит о "российских" доказательствах, при решении вопроса о допустимости которых должны использоваться материальные нормы международного права, что не вполне отражает проблему.

Более удачно к вопросу об "иностранных" доказательствах подошел Е. Сидоренко[4]. По его мнению, "иностранные" доказательства могут считаться допустимыми, если они получены на законных основаниях, т.е. в рамках самостоятельного расследования или по отдельным поручениям следственных органов России; компетентными лицами (сотрудниками полиции, прокуратуры, судебных органов) с соблюдением процессуальных норм этих государств; с закреплением в форме процессуальных документов, имеющих аналоги в уголовно-процессуальном законодательстве России. Вместе с тем автор не упоминает о наличии соответствующих международных норм как одном из условий обращения за правовой помощью, которые устанавливают процедуру взаимодействия с зарубежными учреждениями юстиции. Несоблюдение указанной процедуры является существенным нарушением процесса, не позволяющим признать допустимыми доказательства, полученные из источников в иностранном государстве.

Проблему допустимости "иностранных" доказательств затрагивает и В.М. Волженкина[5]. По ее мнению, допустимость доказательств, полученных в процессе оказания правовой помощи, определяется точным соблюдением совокупности обязательных процедур и условий международных договоров; общепризнанных норм и правил международного права; нормативных актов Российской Федерации; соблюдением законодательства своей страны при исполнении поручения РФ, а также соблюдением установленного порядка направления и оформления следственных и судебных поручений. В.М. Волженкина справедливо указывает на то, что в настоящее время в УПК РСФСР не урегулирован вопрос о признании доказательств, полученных в иностранном государстве вне договорных обязательств[6].

Думается, что проблема допустимости "иностранных" доказательств в российском уголовном процессе имеет несколько аспектов. В соответствии с международными договорами РФ зарубежные органы правопорядка по запросу российских правоохранительных органов могут допрашивать свидетелей, потерпевших, других участников процесса, проводить экспертизы, нала-

гать аресты, проводить обыски и выемки, изымать вещественные доказательства, совершать иные процессуальные действия. При этом иностранные учреждения юстиции руководствуются своим уголовно-процессуальным законодательством.

По моему мнению, доказательствами по уголовному делу могут быть любые сведения, на основе которых в определенном законом порядке и/или в соответствии с международным договором Российской Федерации дознаватель, следователь, прокурор и суд устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию. Представляется целесообразным соответствующим образом дополнить ст. 68 УПК, а в ч. 2 ст. 69 УПК указать на "международный" аспект доказательств: "фактические данные" устанавливаются также документами, представленными иностранными государствами.

Для признания "иностранных" доказательств допустимыми в российском уголовном процессе необходимо, по моему мнению, соблюдение, как минимум, трех обязательных условий:

1) соблюдение порядка взаимодействия российских правоохранительных органов с иностранными (подробнее см. § 1 главы 3 настоящей работы);

2) соблюдение законодательства иностранного государства о порядке получения и закрепления доказательств (речь идет о легальном получении доказательств)[7];

3) соответствие "иностранных" доказательств "российским" по форме.

Такой подход находит свое подтверждение и в ст. 455 проекта УПК РФ: "доказательства, полученные на территории иностранного государства его должностными лицами в ходе исполнения ими поручений об оказании правовой помощи по уголовным делам или направленные в Российскую Федерацию

в приложении к поручению об осуществлении уголовного преследования в соответствии с международными договорами или принципом взаимности, заверенные и переданные в установленном порядке, пользуются такой же юридической силон, как если бы они были получены на территории Российской Федерации в полном соответствии с требованиями настоящего Кодекса".

§ 4. Значение в российском уголовном процессе актов правоохранительных органов иностранных государств

В последнее время стала весьма актуальной проблема статуса в российском уголовном процессе документов правоохранительных органов иностранных государств. Речь идет об исполнении в РФ "иностранных" процессуальных актов о мерах пресечения, о производстве принудительных действий и вынесении иных, чем приговор, окончательных решений по делу. Кроме того, в Российской Федерации растет количество преступлений, совершаемых лицами, ранее осужденными за рубежом. Так, по данным ГИЦ МВД РФ, 36 % привлекаемых в РФ к уголовной ответственности иностранцев имеют непогашенную и неснятую "иностранную" судимость. Возникает вопрос, можно ли признавать в РФ акты иностранных правоохранительных органов и какие правовые последствия они влекут?

Начнем с приговоров иностранных судов. Как известно, ни УК РФ, ни УПК РСФСР, ни УИК РФ не содержат положений о признании в РФ приговоров, вынесенных судами других государств. Не уделяется должного внимания указанной проблеме и в литературе[8].

Статья 6 ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" 1996 г. закрепляет правило: обязательность на территории Российской Федерации постановлений судов иностранных государств определяется международными договорами. Из этого положения вытекают два важных вывода: в РФ признаются и могут быть предъявлены к исполнению приговоры судов только тех государств, с которыми у РФ имеется соответствующий международный договор; при рассмотрении вопроса о признании иностранных приговоров российские правоохранительные органы должны руководствоваться и международными договорами РФ, и национальным правом.

Отдельные нормы относительно учета иностранных приговоров имеются и в ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" 1997 г. Так, в ст. 28 закона говорится, что выдвижение кандидата возможно при условии представления лицом письменного заявления о согласии баллотироваться, в котором указываются "... сведения о неснятых или непогашенных судимостях с указанием номера (номеров) и наименования (наименований) статьи (статей) "закона иностранного государства, если кандидат был осужден в соответствии с указанными законодательными актами за деяния, признаваемые преступлением действующим Уголовным кодексом Российской Федерации".

Другим случаем признания приговоров иностранных судов является ФЗ "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем" 2001 г. Согласно ст. 11 закона в Российской Федерации в соответствии с международными договорами и федеральными законами признаются вынесенные судами иностранных государств и вступившие в законную силу приговоры в отношении лиц, имеющих доходы, полученные преступным путем. Признаются и исполняются также вынесенные судами иностранных государств и вступившие в законную силу приговоры о конфискации находящихся на территории Российской Федерации доходов, полученных преступным путем. В этом случае иностранный приговор полностью приравнивается к вынесенному российским судом.

Уголовно-правовые аспекты признания иностранных приговоров закреплены в п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 апреля 2000 г. "О практике назначения судами видов исправительных учреждений". Верховный Суд РФ к ранее отбывавшим наказание в виде лишения свободы отнес осужденных к лишению свободы по приговору другого государства (включая страны СНГ), которые в связи с последующей передачей в Россию для дальнейшего отбывания наказания отбывали лишение свободы в исправительном учреждении РФ в соответствии с судебным решением о принятии приговора к исполнению, а также лиц, имеющих судимость по приговорам других стран СНГ.

В этой связи ошибочной кажется позиция Верховного Суда РФ, закрепленная в п. 11 Постановления Пленума от 25 апреля 1995 г. № 5 "О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности", согласно которому судимости в других странах СНГ после прекращения существования СССР "не должны приниматься во внимание при квалификации преступлений, но могут учитываться при назначении наказания как отягчающее обстоятельство в соответствии со ст. 76 Конвенции и правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам стран – участниц СНГ от 22 января 1993г.". Представляется, что в связи с принятием ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации", положения о "непринятии во внимание иностранных судимостей" за преступления против собственности не должны применяться. Кроме того, следует учитывать, Российская Федерация ратифицировала Протокол к Минской Конвенции 1993 г., в котором имеется специальная статья о признании иностранных приговоров.

Вместе с тем, указанные нормы представляют собой частные случаи признания иностранного приговора в Российской Федерации. Однако наше государство является участником нескольких десятков международных договоров, предусматривающих признание иностранных приговоров, а также иных окончательных решений по уголовному делу). Соответствующие нормы международные нормы можно сгруппировать следующим образом.

Нормы, регулирующие возмещение ущерба, причиненного преступлением

Условия признания иностранных приговоров по договорам о правовой помощи неодинаковы. Так, по Конвенции СНГ 1993 г. государства признают иностранные приговоры в части гражданского иска (ст. 6) и возмещения ущерба (ст. 51). Конвенция различает два типа признаваемых приговоров: приговоры по делам, в которых предъявлялся гражданский иск; приговоры по делам, в которых гражданский иск не предъявлялся. Конвенция СНГ 1993 г. не регулирует порядка исполнения приговоров, удовлетворивших гражданский иск, относя этот вопрос к сфере действия национального уголовно-процессуального законодательства. В то же время в Конвенции подробно регламентируется исполнение приговоров в части возмещения ущерба (ст. 51 – 56), которое осуществляется в РФ в порядке, установленном международными договорами и законодательством об исполнительном производстве.

Протокол к Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 года 1997 г. дополняет Конвенцию статьей 76.1 "Признание приговоров". "При решении вопросов о признании лица особо опасным рецидивистом, об установлении фактов совершения преступления повторно и нарушения обязанностей, связанных с условным осуждением, отсрочкой исполнения приговора или условно-досрочным освобождением, учреждения юстиции Договаривающихся Сторон могут признавать и учитывать приговоры, вынесенные судами (трибуналами) бывшего Союза ССР и входивших в его состав союзных республик, а также судами Договаривающихся Сторон". На мой взгляд, формулировка Протоколом статьи 76.1 Конвенции не вполне удачна. Во-первых, использование в Протоколе фразы "могут признавать и учитывать" по идее должно указывать, что вопрос о признании иностранных приговоров и условиях признания отнесен к сфере действия национального законодательства. Между тем, согласно статье 76.1, признание приговоров – прерогатива "учреждений юстиции Договаривающихся Сторон". Конечно, вопрос, признавать в конкретном деле иностранный приговор или нет, должны решать сами правоохранительные органы. Однако случаи обязательного признания и основания отказа в признании должны быть четко зафиксированы в законе, а не оставлены (как это вытекает из Протокола) на усмотрение органов правопорядка. Во-вторых, в нескольких статьях УК РФ (18, 58, 63) говорится о рецидиве (в том числе особо опасном) преступлений. В то же время сам термин "особо опасный рецидивист" Уголовным Кодексом РФ не используется. Поэтому принятие статьи 76.1 никакого уголовно-правового значения для РФ иметь не будет (если только не толковать расширительно российское законодательство). Возможные ссылки на то, что положения Протокола будут распространяться и на случаи установления факта рецидива в РФ, не кажутся основательными: в отличие от Протокола статьи Особенной части УК РФ не предусматривают такого субъекта преступления, как особо опасный рецидивист, а, как известно, нет субъекта – нет состава преступления. В-третьих, в статье 76.1 Конвенции не указано такое понятие, как "неоднократность преступлений", которое по УК РФ (ст. 16) не совпадает с "повторностью преступлений" (ст. 61, 63, 91). Иными словами, при признании преступления неоднократным иностранная судимость считаться не будет (если опять же не допускать расширительного толкования Протокола). Таким образом, поддерживая дополнение Конвенции 1993 г. статьей о признании иностранных приговоров, представляется целесообразным принять необходимые меры для ее имплементации.

В двусторонних договорах о правовой помощи не делается различий между приговорами по делам с удовлетворенным гражданским иском и приговорами, предусматривающими лишь возмещение ущерба. Так, в соответствии со ст. ст. 50 Договора между РФ и Эстонской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г., стороны взаимно признают и исполняют вступившие в законную силу приговоры в части возмещения ущерба, причиненного преступлением. Аналогичные нормы зафиксированы и в ст. 50 Договора между РФ и Латвийской Республикой 1993 г. и некоторых других.

Иностранные приговоры в части возмещения ущерба, причиненного преступлением, исполняются в РФ на основании международных договоров и законодательства об исполнительном производстве.

Нормы о выдаче преступников для исполнения приговоров

В соответствии с договорами о правовой помощи (подробнее см. § 2 главы 3 настоящей работы) выдача лиц для приведения в исполнение вступивших в законную силу приговоров производится за такие деяния, которые в соответствии с законодательством обеих сторон являются наказуемыми и за совершение которых лицо, выдача которого требуется, было приговорено к лишению свободы на срок не менее шести месяцев или к более тяжкому наказанию (ст. 61 Договора между РФ и Республикой Кыргызстан 1992 г., ст. 61 Договора между РФ и Республикой Молдова 1993 г. и др.). К просьбе о выдаче прилагаются заверенная копия приговора со справкой о вступлении его в законную силу и текст уголовного закона, на основании которого лицо осуждено (ст. 67 Договора между РФ и Литовской Республикой 1992 г).

Следовательно, при решении вопроса о выдаче для исполнения иностранного приговора Генеральная прокуратура РФ признает приговор иностранного суда, как если бы он был вынесен российским судом; проверяются лишь обстоятельства, наличие которых является основанием отказа в выдаче.

Нормы о передаче лиц, осужденных к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве гражданства

На основании указанных соглашений (подробнее § 3 главы 3 настоящей работы) при передаче осужденного в Российскую Федерацию, назначенное осужденному наказание отбывается на основании приговора суда того государства, в котором он был осужден (ст. 7 Договора между РФ и Туркменистаном о передаче для отбывания наказания лиц, осужденных к лишению свободы 1995 г., ст. 7 Договора между РФ и Грузией о передаче для отбывания наказания лиц, осужденных к лишению свободы 1996 г. и др.). При этом если по УК РФ за данное деяние предельный срок лишения свободы меньше, чем назначенный по иностранному приговору, российский суд определяет максимальный срок лишения свободы, предусмотренный УК РФ за совершение данного деяния. Часть наказания, уже отбытая осужденным в государстве, судом которого вынесен приговор, засчитывается в срок наказания в РФ, а при определении наказания, не связанного с лишением свободы, отбытая часть наказания принимается во внимание. Назначенное по приговору дополнительное наказание, если оно не было исполнено, определяется судом РФ, если такое наказание за совершение данного деяния предусмотрено УК РФ.

Нормы соглашений о борьбе с отдельными видами преступлений международного характера

По ст. 6 Международной конвенции по борьбе с подделкой денежных знаков 1929 г. страны, которые допускают принцип международного рецидива, признают при соблюдении условий, установленных их законодательствами по принадлежности, в качестве обстоятельства, создающего подобного рода рецидив, иностранные судебные приговоры, вынесенные в силу совершения предусмотренных Конвенцией действий.

На основании ст. 3 Конвенции ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г. государства обеспечивают, чтобы их суды и другие имеющие юрисдикцию компетентные органы могли принимать во внимание в качестве обстоятельств, отягчающих соответствующие правонарушения, предыдущее осуждение, особенно за аналогичные правонарушения, за рубежом или в своей стране, насколько это допустимо в соответствии с национальным законодательством государства.

В соответствии с Конвенцией против транснациональной организованной преступности 2000 г. правоохранительные органы РФ обязаны исполнять постановления о конфискации, вынесенные иностранными судами, в том объеме, который указан в просьбе, и в той мере, в какой оно относится к находящимся на территории России доходам от преступлений, имуществу, оборудованию или другим средствам совершения преступлений.

Применительно к Российской Федерации эти нормы означают, что приговоры судов иностранных государств – участников соответствующей конвенции по делам о "конвенционных" преступлениях, должны признаваться.

Таким образом, практика российского государства идет по пути увеличения числа случаев признания иностранных приговоров: иностранная судимость должна приравниваться к осуждению российским судом, в случаях и в порядке, предусмотренных международными договорами.

Признание иностранного приговора в Российской Федерации должно оформляться путем вынесения органом дознания, следователем, прокурором мотивированного постановления, в котором указывается: наименование суда иностранного государства, который вынес приговор; дата вступления приговора в силу; какой именно нормой уголовного закона Российской Федерации оно предусмотрено; какое наказание было назначено подсудимому и отбыто ли оно подсудимым. К постановлению должны прилагаться приговор и справка об отбытии наказания.

В признании приговора иностранного суда должно быть отказано, если: приговор по законодательству государства, на территории которого он вынесен, не вступил в законную силу; деяние, за которое лицо осуждено, не является в Российской Федерации преступлением; на момент рассмотрения вопроса о признании приговора он не может быть приведен в исполнение в Российской Федерации вследствие истечения срока давности или по иному законному основанию; в отношении лица, осужденного в иностранном государстве, на территории Российской Федерации за то же преступление был вынесен приговор или постановление о прекращении производства по делу, вступившие в законную силу.

В целях совершенствования международного сотрудничества в данной сфере отношений представляется целесообразным присоединиться от имени Российской Федерации к Европейской конвенции о международной силе решений по уголовным делам 1970 г.[9], которая подробно регламентирует вопросы признания иностранных приговоров.

Что касается признания в Российской Федерации процессуальных актов предварительного расследования иностранных государств (документов о наложении ареста, о применении мер пресечения и т.д.), то их обязательность на территории России определяется соответствующими международными договорами. Например, по ст. 13 Соглашения между Правительством РФ и Правительством Республики Грузия по вопросам юрисдикции и взаимной правовой помощи по делам, связанным с временным пребыванием воинских формирований РФ на территории Республики Грузия 1993 г. по делам, подпадающим под юрисдикцию Республики Грузия, процессуальные действия в местах дислокации российских воинских формирований производятся компетентными органами Российской Федерации "по поручению компетентных органов Республики Грузия". В случае совершения преступления, подпадающего под юрисдикцию Республики Грузия, лицом, входящим в состав российских воинских формирований, или членом его семьи арест этого лица в местах дислокации воинских формирований производится российскими компетентными органами "на основании постановления компетентных органов Республики Грузия".

В проекте УПК положения о признании приговоров и иных процессуальных актов иностранных правоохранительных органов отсутствует; соответствующая норма должна быть зафиксирована (см. приложения).

Предыдущий | Оглавление | Следующий