|
Сегодня |
||
УНИВЕРСАЛЬНЫЙ УЧЕБНИК |
||
513. Роль судов современного права.
Глава 3.
НЕЗАВИСИМЫЕ ГОСУДАРСТВА
515. Подтверждение прежнего права.
516. Реабилитация традиционных ценностей.
517. Политика африканских руководителей.
518. Реформа в области судоустройства.
519. Современное общество и обычай.
520. Кодификация африканского права.
521. Стойкость традиционного образа жизни.
522. Проблемы применения права.
524. Опасность законов или конвенций
европейского происхождения.
525. Необходимость координации работ.
Державы-колонизаторы не только выработали новое право в областях, на которые никогда не
1 О сложностях, возникших при толковании этой формулы, см. Allott A. New Essays in African Law. 1970. P. 28–69. Возникал, в частности, вопрос, имеется ли в виду общее право Англии или более общее понятие общего права? Другой вопрос – о значимости судебных решений, вынесенных в Англии после указанной в формуле даты.
2 На Востоке Африки Уголовный кодекс Индии был заменен в 1930 году новым кодексом. Танганьика восприняла в 1902 году английский Закон о собственности и т.д.
3 См. Allott A. Op. cit. P. 68–69.
Давид Р., Жоффре-Спинози К.
Основные правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.386
распространялись обычаи и где обычай не давал достаточной базы для ставшей необходимой регламентации. Как мы видели, они исключали применение обычного права во многих областях, где оно существовало, но где его нормы оказались неприемлемыми для европейских правителей.
Во Французской Западной Африке был принят ряд мер, направленных на то, чтобы раскрепостить людей, улучшить положение женщины. Однако многие из соответствующих предписаний остались мертвой буквой1. В Английской Западной Африке суды имели право отказываться от применения обычая, противоречащего справедливости или совести, но использовали это весьма умеренно2.
Остается выяснить, что стало с обычным правом в тех областях, где допускались возможность и необходимость его применения.
Нельзя утверждать, что обычное право неспособно к эволюции. Оно переживало трансформацию еще в доколониальный период, когда образовывались новые политические объединения (например, в Буганде, Басутоленде, у зулусов), а в еще большей мере – в результате влияния ислама и христианства. Так, семья матриархального типа сменилась патриархальной семьей. Эволюция должна была ускориться с появлением новых структур и идей, привнесенных колонизаторами. Введение денежной экономики, появление рынка рабочей силы, распространение просвещения, идеи индивидуализма и демократии, возросшие возможности коммуникации, контакты с европейцами – все это создало самую благоприятную атмосферу для того, чтобы многие африканцы задались вопросом о том, действительно ли обоснованны традиционные нормы. Конечно, большинство африканцев продолжали жить, как и раньше, но росло и число тех, кто ставил под сомнение институты и практику обычного права.
Для того чтобы спасти традиционную систему, мало было провозгласить в качестве принципа уважение к туземным обычаям. Это провозглашение не было бы иллюзорным, если бы обычное право поставили в условия, способствующие его выживанию. Для этого требовались позитивные действия, нужно было реформировать и систематизировать обычное право, сделать его более ясным, дать ему возможность утвердиться рядом с европейским правом. Но обо всем этом мало заботились. Колонизаторские власти провозгласили, в принципе, уважение обычаев, но меры, которые они проводили в развитие этого принципа, привели к обратному результату.
Одной из таких мер была реформа судов, призванных применять обычное право. Традиционные органы были заменены администраторами, которым ассистировали «заседатели», знающие обычное право. Так произошло во Французской Африке.
1 См. Keba M'Baye. Droit ct
devcloppcment en Afrique francophone de I'Ouest // Tunsc A. ed.. Op.
cit. P. 128.
2 AllottA. Op. cit. P. 158.
Давид Р., Жоффре-Спинози К.
Основные правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.387
Можно было ожидать, что в Английской Западной Африке эволюция обычного права пойдет более естественным путем, так как здесь в соответствии с принципом косвенного правления были сохранены традиционные органы правосудия, действовавшие под контролем английских властей. Однако отличие от Французской Западной Африки оказалось не столь значительно – и не только потому, что в большинстве случаев английская администрация устанавливала эти туземные органы, не зная действительной традиции. Самое главное состояло в том, что и в Английской, и во Французской Западной Африке обычное право лишили его естественных свойств и исказили его применение. Произошло это потому, что к нему пытались подойти как к праву западного типа. Стремясь исключить произвол и гарантировать правовые отношения, изменили условия деятельности и саму роль туземных судов. Из них хотели сделать гаранта признанных за индивидом субъективных прав, и тем самым они лишились своей традиционной роли примирителя конфликтов. Постепенно они становились институтом, сохранившим в себе очень мало от традиционного правового обычая1.
Эти суды с их персоналом, состоящим из юристов европейской формации, могли лишь усугубить тенденцию видеть в обычных нормах, вопреки их реальной природе, нормы европейского типа. В тех исключительных случаях, когда суды должны были применять обычаи, или тогда, когда они проверяли правильность решений, вынесенных в соответствии с обычаем, эти суды действовали отнюдь не в духе обычного права. Впрочем, и по своей природе они не могли действовать иначе,
Особенно сильна была дезориентация судов европейского типа в Английской Западной Африке. Когда обычай признавал и применял туземный суд, наличие и содержание обычая были для английских судов не более чем вопросом факта, и в соответствии с «правилом обратного прецедента»2 они оставляли туземным судам в отношении обычая полную свободу действий. Когда же английские суды должны были сами применять туземный обычай, они пытались перенести на африканскую почву господствовавшую в Англии систему доказательств наличия и содержания иностранного закона или же торгового обычая. Однако ни один из этих подходов не мог оценить действительную природу обычного права, и его применение искажалось. Действие правила прецедента, которое являлось следствием признания достоверности определенного обычая, не могло дать удовлетворительных результатов в африканской среде, где потребность в эволюции обычаев была более насущной, чем задача обеспечить предвидимость судебных решений и надежность правовых отношений3. Не могут подходить к условиям всех стран одни и те же концепции источников права.
1 См. Allott A. La place des
coutumes juridiques africaines dans les syste-mes juridiques africaines modernes
// Poirier J. (ed.) Op. cit. P. 257–266.
2 Выражение профессора Эллота (см. New Essays in African Law. 1970).
3 Ibid. P. 151,253.
Давид Р., Жоффре-Спинози К.
Основные правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.388
Наибольшее изменение, внесенное в колониальный период в обычное право, имело своим результатом возросшее влияние новой концепции социального строя – строгого и формалистского, отказавшегося от традиционного способа решения споров и по всему этому непонятного для африканцев1.
Эти результаты оцениваются сегодня достаточно строго. Желая реализовать господство права в европейском понимании, что было преждевременно, перекроили строй обществ, которые регулировали свое бытие другими методами и не были готовы воспринять новейшие европейские идеи права.
Африканская цивилизация основывалась на определенных ценностях – духе общности, уважении к предкам, отсутствии антагонистических классов. Очень часто эти ценности разрушали, не заботясь о замене их новыми. Так, африканцев толкнули к ослаблению семейных и клановых связей, но оказались неспособными дать вместо них солидарность социального корпуса в целом.
Эволюция права, имевшая место во времена колонизации, была необходима. И получение независимости африканскими странами ни в коем случае не означало реакции на эту эволюцию. Все право западного толка, установленное державами-колонизаторами, было подтверждено в новых государствах, и даже в странах, провозгласивших себя социалистическими, ни один человек не выступил с требованием его отмены. Напротив, меры, принятые в тех или иных странах, отчетливо свидетельствуют о стремлении сохранить и усовершенствовать «современное право», введенное в эпоху колониализма.
Руководители независимых государств куда больше, чем их европейские предшественники, были озабочены тем, чтобы обеспечить развитие своих стран, а также упрочить их традиционно сложившиеся ценности. Отсюда – мощная волна реформ, затронувших как публичное, так и частное право.
В сфере публичного права западная конституционная модель плюралистической демократии оказалась неприемлемой для африканского общества. От нее отказались во всех странах, предпочтя президентский режим, часто представлявший собой диктатуру, исключающую участие граждан в осуществлении власти. Однако такую ситуацию многие считают временной2.
1 См. Cotran E. The Place and
Future of Customary Law in East Africa // East African Law today. 1966. P. 77.
2 cm. Lavroff D. Les systemes constituonnels en Afrique Noir. 1976; Tchir-kin V., Joudin J. L'Etat a orientation socialiste: instrument de transformations refolutionnaire. Moscou, 1974.
Давид Р., Жоффре-Спинози К.
Основные правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.389
В сфере частного права противоречия не столь значительны. С одной стороны, очевидно стремление реабилитировать обычай и подтвердить свою приверженность принципам и моральной ценности обычного права. С другой стороны, все согласны с необходимостью отказаться от ряда норм, поломать многие структуры, мешающие развитию страны, все озабочены тем, чтобы укрепить единство страны – часто непрочное – с помощью национального права, которое выступает в этой связи как инструмент революционной трансформации, но в таком качестве часто отходит от традиционного обычая.
Вместе с независимостью возобладало новое отношение к традиционному праву. Деколонизация сопровождалась многими декларациями о большом значении обычного права, необходимости его сохранения. Это была реакция на презрительное отношение к этому праву в период колониализма.
В традиционном образе жизни не все необходимо отвергать. В частности, солидарность между членами группы является тем позитивным элементом, который следует сохранить. Слова «африканский социализм» находятся там в почете1.
На Мадагаскаре в 1957 году представительная ассамблея приняла решение о кодификации обычаев. В Танганьике в 1961 году (а ранее в Сенегале) было сделано то же самое. В Нигерии региональные ассамблеи взяли на себя инициативу подготовки компиляций, придававших обычаям санкционированный властью характер.
Большая работа по систематизации обычного африканского права проводилась под эгидой Школы восточных и африканских исследований Лондонского университета при поддержке Фонда Наффильда и с участием заинтересованных государств. Опубликован ряд томов, излагающих обычное право и право наследования в Кении (1968–1969 гг.), брачное, вещное, наследственное и обязательственное право в Малави (1970–1971 гг.), семейное право Ботсваны (1972 г.).
Новые руководители, вышедшие из кругов, приобщенных к западному образу жизни, в своих речах охотно и даже экзальтированно говорят об африканизме и негритюде. Они различаются в том плане, что модель для одних – страны либеральной экономики, а для других – страны коллективистской экономики. Как одни, так и другие, стремясь развивать и модернизировать свои страны, в итоге действуют в ущерб обычаю.
Несомненно, было бы трудно сохранять в течение длительного времени бок о бок современное публичное право, основанное на определенных принципах, и обычное частное право, основанное на
1 Об африканском социализме и влиянии марксизма в Африке см. На-sard J. Marxian Socialism in Africa // 2 Comparative-Politics. 1969. P. 1–15; Ульяновский Р.А. (отв. ред.). Право в независимых странах Африки (становление и развитие). М., 1969.
Давид Р., Жоффре-Спинози К.
Основные правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.390
противоположных процессах. Единство нации плохо совместимо со слишком большой сплоченностью трибы; развитие экономики требует, чтобы зависимость индивида от семьи и племени ослабла. Африканские руководители оказались перед выбором. Обычное право – принадлежность группы, рамки которой не могут быть произвольно расширены. Стремление унифицировать право в масштабах нации повлекло новацию обычаев, более того, подорвало стержень обычного права – идею гармонии и примирения.
В конечном счете не имело значения, что закон или судебная практика воспринимали и санкционировали какие-то решения, даваемые обычаем. Если действительно хотели уважать и продолжать африканскую традицию, следовало торжественно подтвердить свойственные обычаю гибкие формы эволюции и гибкие процессуальные формы. Другими словами, нужно было допустить плюралистическую концепцию общества: группам, которые создали тот или иной обычай, следовало разрешить продолжать руководствоваться данным обычаем. Без этого не может быть подлинного обычного права.
Новые государства не последовали по этому пути, и к тому были, по правде говоря, весьма веские основания. Новое право могло бы в той или иной стране в определенной мере быть основано на обычаях. Но общегосударственное право не является больше правом обычным, причем даже и тогда, когда считают нужным сохранить это понятие в официальной терминологии1.
Во времена колониализма существовали главным образом две категории судов: одна специализировалась на применении обычного права, другая применяла современное право. Когда африканские страны стали независимыми, показалось неприемлемым существование в одном и том же государстве двух видов юстиции, из которых один справедливо или несправедливо, но рассматривался как низший по отношению к другому. Поэтому в ряде стран были проведены важные реформы в области судоустройства; эти реформы стремились включить туземные суды в единую судебную систему. В некоторых странах эти суды сразу же были упразднены (Сенегал, Берег Слоновой Кости, Мали, Бурунди, Руанда). В других (Камерун, Бенин, Конго, Габон, Нигер, Того) временно были сохранены два типа юрисдикции. В настоящее время в большинстве африканских государств суды обычного права не существуют.
Эти реформы имеют весьма значительные последствия в том, что касается обычного права. Применяемое непосредственно юристами,
1 Эллот пишет о том, насколько трудно, с одной стороны, проводить равный подход к современному и обычному праву, а с другой – сохранить обычно-правовой характер системы в целом (см. Allott A. New Essays in African Law. P. 145). Обычное право – это, конечно, право, но такое, которое как бы ускользает от юристов и, в частности, очень плохо совместимо с английским правилом прецедента (см. Allott A. Law and Language. 1965).
Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные
правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.391
обычное право неизбежно меняет свою природу, потому что ему придают противоречащую этой природе строгость и определенность. Понятия юристов и понятия обычного права вступают в противоречие. Применение обычного права под контролем юристов и, более того, передача его непосредственно в руки юристов влекут за собой большую опасность ускорения упадка традиционного права.
Обратимся к странам английского языка. До независимости обычное право в странах Английской Западной Африки, когда на него ссылались в судах английского права, рассматривалось как факт. Ныне ситуация изменилась и обычай приравнен к праву. Может показаться, что, став полноправным, обычное право получило известное повышение в ранге. Однако именно в процессе применения оно и искажается, поскольку судьи воспитаны в духе английского общего права, чуждого обычаю.
Новая, еще более полная публикация рестейтментов и сборников судебной практики, посвященных обычному праву, была призвана спасти его, но в то же время способствовала его упадку, ибо, будучи зафиксированным, обычное право потеряло при этом свою душу. Обычай, полностью ставший правом, имеет мало общего с традиционным обычаем. Деколонизация не послужила реабилитации обычая; в действительности она спела ему отходную.
Современные правовые системы стран Африки могут с успехом воспринять некоторые элементы, идущие от традиции обычного права. Однако они не могут отказаться от того, что составляет сущность этого права.
Уже христианство и ислам подорвали обычное право, ибо вместо понятия космического равновесия (которое оказалось бы подорванным, если бы нарушались запреты) они выдвинули идею божественного закона. Современная рационалистическая мысль лишила обычное право самой его основы, ибо она окончательно отрывает право от верований и мифов прошлого.
Обычное право обслуживало общества, замкнутые на самих себе. Современное право – это по необходимости некое jus gentium, созданное для общества, в котором смешались многочисленные общины прошлого. Им не может стать право какой-то одной или другой из этих общин1. Руководители многих стран стремятся создать из всех этих общинных прав одно национальное право, надеясь таким обра-
1 Председатель Верховного суда Сенегала Кеба М'Байе
приводит следующую формулу одного из африканских деятелей: «Право какой бы
трибы мы ни избрали, 4/5 населения вынуждены будут руководствоваться нормами,
которые им столь же чужды, как французский или итальянский закон. Почему же мы
должны лишать себя преимуществ современного законодательства, тем более что в
этом случае ни одна триба, ни один клан не могут хвастаться тем, что
предпочтение отдано его праву?» (Типе A. (ed.). Op. cit. P. 146–147).
Давид Р., Жоффре-Спинози К.
Основные правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.392
зом упрочить в юридическом праве национальное единство, которое пока еще во многих странах недостаточно1.
Обычное право свойственно сельским статичным обществам. Руководители молодых государств стремятся к кардинальным реформам, затрагивающим сам строй общества, устраняющим культурный барьер, который сегодня разделяет население города и деревни, образованных людей и массу жителей. Эти руководители хотят развивать новые секторы в экономике, осуществить земельные реформы. При таких установках новое право не может быть слепком с обычаев; его четкая цель состоит в том, чтобы по многим параметрам изменить образ жизни населения. Как заявил министр юстиции Мадагаскара, «цель закона – трансформировать традиции, чтобы открыть путь социальной и экономической эмансипации; он не может поэтому не войти в противоречие с обычаем»2.
Во всех молодых государствах проведена огромная законодательная работа. В странах французского языка после получения независимости принято свыше ста кодексов. Большинство кодексов вступило в силу между 1960– 1970 годами, и особенно плодогворным было первое пятилетие этого периода. После 1971 года процессы замедлились. Некоторые государства к этому моменту полностью кодифицировали свое право, и все, что происходило в последующее десятилетие (1970–1980 гг.) сводилось к внесению изменений и дополнений в принятые тексты или же отмене каких-то положений. Энтузиазм первого этапа уступил место осторожности. Кодификация отнюдь не всегда помогала решить удовлетворительным образом проблемы, возникающие в ходе развития.
Движение реформ охватило прежде всего современное право. Новыми кодексами были охвачены почти все его отрасли: гражданское право, уголовное право, уголовный процесс, инвестиционное право, трудовое право, судоустройство. В Сенегале, Гане, Уганде и на Мадагаскаре было реформировано обязательственное и договорное право.
Однако движение на этом не остановилось, и реформы затронули институты, имеющие прямое отношение к «личному статусу» африканцев. В Сенегале, Гане и Кении были кардинально изменены нормы, определявшие режим земельной собственности.
Объектом реформ почти революционного плана стало семейное право3. Почти во всех государствах оно было или полностью кодифи-
1 Более того, надеются, что в результате применения в их странах современного права удастся таким путем прийти к общему африканскому праву.
2 Ramangasoavina
A. Les imperatifs de la justice dans les pays en voie de developpement
//Annales Univ. Madagascar. Droit. 1965. Vol. 2. P. 18.
3 cm. Keba M'Baye (ed.). Le droit
de la famille en Afrique et a Madagascar. 1968; Blanc-Jouvan H. X. La
codification du droit du mariage dans les pays d'Afrique noire francophone//
Jus privatum gentium. Festzchrift fur Max Rhein-stein. 1969. Vol. II. P.
909–935.
Давид Р., Жоффре-Спинози К.
Основные правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.393
цировано (Сенегал, Того), или регламентировано серией законов (Берег Слоновой Кости), или реформировано частично (Гвинея, Мали, Габон, Бурунди).
Можно констатировать, что в Африке имеются государства, которые особенно масштабно продемонстрировали модернистскую тенденцию, отведя большую и важную роль современному праву, но есть и другие – и их большинство, – в которых кодексы и законы занимают меньшее место.
Эта законодательная деятельность влечет за собой два вопроса. Первый: в какой мере соблюдаются новые законы? Второй: не чрезмерно ли копируют в Африке западные модели?
Не следует обманывать себя: любые новые законы, особенно те, которые направлены на принципиальные реформы семейных структур, сталкиваются с противодействием населения и не изменили образа жизни большинства. За фасадами законов крестьяне продолжают жить так же, как жили их предки, игнорируя «право городов» и институты, установленные интеллектуалами1.
Все это, разумеется, не означает, что изданные властями законы бесполезны. Опережая общественное мнение и нравы, которые они пытаются реформировать, законы эти значимы в плане воспитания и убеждения, подобно jus commune далекого прошлого, преподававшемуся в европейских университетах. Новые нормы говорят об образе общества, которое стремятся создать, и не следует ожидать их полного и немедленного применения, подобного тому, что имеет место в европейских правовых системах. Сам законодатель должен быть осторожен и предоставить судьям большую свободу действий при реализации принятых им норм. В необходимых случаях эти нормы могут рассматриваться скорее как модель, призванная руководить поведением людей, а не как обращенный к ним строгий приказ.
С другой стороны, в слаборазвитых странах нужно принимать во внимание отличающиеся от европейских условия применения права2. Из-за отсутствия достаточного числа профессиональных юристов правовые нормы риску-
1 Poirier
J. Uanalyse des especcs juridiques ct I'etude des droits coutumiers
africains // Gluckman M., ed. Idees ct procedures dans les systemes
legaux africa-ins (1969). P. 97–109; Ollennu N.A. The Structure of African
Judicial Authority and Problems of evidence and proof in Traditional Courts. Ibid.
P. 110–122; Krzeczunawicz G. The present role of equity in Ethiopian
Civil Law, 13 J. Afr. Law (1969). P. 145–157; Gonidec P.P. Les droits
africains. 1978.
2 Boni (A.) La raise en pratique des lois dans les nations en voie de develop-pement. Recueil Penant 1963. P.449–461; Gonidec P.P. Problemes d'applicati-on de la legislation en Afrique. Bull. Inst. int.d'administration publique. 1967. N 2. P. 7–22.
Давид Р., Жоффре-Спинози К.
Основные правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.394
ют остаться мертвой буквой. Даже в индустриально развитых странах в последнее время осознали, что низшие слои населения далеки от знания своих прав и умения их использования1. Еще более остро стоит эта проблема в Африке: может быть, здесь представит особый интерес норма Гражданского кодекса Мексики 1928 года, которая позволяет судьям отказаться от применения правила: «незнание закона не есть оправдание», – если, при определенных обстоятельствах и учитывая социальное положение заинтересованных лиц, применение этой нормы не соответствует справедливости2.
Можно задать вопрос: а не следовали ли страны Африки в правовой области слишком часто образцам европейских стран? Требуется, по мнению некоторых, реформируя право Африки и Мадагаскара, направить его развитие на тот путь, который в наибольшей степени соответствует особым условиям и нуждам этих стран. Право должно в этих странах приниматься как право развития3, все другие соображения становятся второстепенными по сравнению с этой основной целью.
Речь, конечно, не идет об отказе в Африке от моральных ценностей или от достоинства человека. Но в слаборазвитых странах законно стремление подчинить индивидуумы единству более, чем мы подготовлены допустить это в Европе. Такой подход соответствует духу традиционного обычая. Отсюда вытекают несомненные различия в иерархии публичного и частного права; в обществах, где прогресс должен ожидаться скорее от инициативы государства, чем от инициативы некомпетентных и не свободных от предрассудков частных лиц, роль публичного и частного права в регламентации общественных отношений различна.
Очень часто страны Африки и Мадагаскар получали в различных областях законы, не приспособленные к их конкретным условиям и нуждам, законы, являющиеся лишь простым, слегка измененным вариантом законов, созданных для европейской страны. Можно порицать колониальных администраторов за то, что они прибегали к подобной легкой процедуре. Но эта опасность скорее увеличилась, чем уменьшилась после деколонизации. Страны Африки бедны, у них очень мало юристов, способных глубоко изучить вопрос о том, какое законодательство подходит для той или иной страны. Поэтому и возникает не меньший, чем до независимости, риск, что они несознательно последуют за образцами, от которых должны были бы удалиться.
1 См. Cappelletti M. Giustizia с societa. 1972.
2 См. Aguilar Gutierrez A., Derbez
Muro J. Panorama de la legislacion civil Mexico. 1960. P. 7, 15.
3 cm. Granger R. Problemes d'application du droit moderne dans les pays en voie de developpement // Annuaire Univ. Madagascar. 1965. Vol. 2. P. 113– 128; Petit-Font. M. Structures traditionnales et developpement. 1968.
Давид Р., Жоффре-Спинози К.
Основные правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.395
То, что верно в отношении законов, верно и в отношении международных конвенций.
Каждая африканская страна может, конечно, получить хорошие законы, обратясь к экспертам, достаточно сведущим, для того, чтобы учесть специфические условия данной страны. Разумный эксперт не предложит при этом такого закона, который ласкал бы взоры теоретиков права в его стране. Однако весьма досадно, что такого рода работы ведутся без всякой координации, в результате чего многие лица в разных странах занимаются тем, что мог бы с пользой сделать один человек к выгоде всех.
Можно лишь глубоко сожалеть о том, что в эпоху, когда лишь достаточно обширные объединения дают достаточно шансов для развития, Африка раздроблена на 40 с лишним государств, тем более что эта балканизация Африки есть не что иное, как сохранение территориального деления, искусственно созданного колонизаторами. Она представит большую опасность, если будет иметь следствием раздробление права, чего, в общем, не было в период колонизации. В момент, когда государства Европы стремятся вернуться к идее общего для них права, государствам Африки не следует, игнорируя урок истории, впадать в юридический провинциализм, противоречащий как интересам их развития, так и идее права.
Завоевание независимости вызвало энтузиазм народов Африки. Однако самое основное – всестороннее развитие теперь уже независимых стран – нелегко осуществить. Деколонизация способствует развитию, но, взятая сама по себе, она недостаточна, а в некоторых отношениях даже затрудняет его. В строго юридическом плане деколонизация толкает новые государства к национализму, который не должен иметь места. Развитие права в странах Африки и на Мадагаскаре, столь необходимое для их прогресса, будет облегчено, если они останутся верны общей традиции стран романской правовой семьи и стран общего права и, отказавшись от «национализации» своих правовых систем, будут сообща добиваться расцвета своей цивилизации, реализуя принцип справедливости.